[Аннаэйра]

Не всему ещё жизнь научила,
Больно стукая носом о дверь:
Если что-то тебе посулили
Ты посулам не очень то верь.

Пусть ты сам никогда не забудешь,
Если слово кому-то даёшь,
Но тебя – вот уж истинно – люди
Подведут просто так, ни за грош.

Это очень жестокая мудрость,
Но у жизни таких – хоть коси:
Никого, как бы ни было худо,
Никогда ни о чём не проси.

Те же люди, кого не однажды
Из дерьма доводилось тянуть,
Или прямо и просто откажут,
Или всяко потом попрекнут.

Что бы ни было завтра с тобою,
Ты завета держись одного:
Никогда не сдавайся без боя
И не бойся – нигде, никого.

Передряги бывают – не сахар,
Станет видно, насколько ты крут:
Никому не показывай страха,
А не то – налетят и сожрут.

Жизнь – не очень красивая штука…
Все мы чаем добра и любви,
А она нам – за кукишем кукиш…
Так восславь её, брат. И – живи…

Мария Васильевна Семёнова

[Падре]

"На восходе века
Взял и ниспроверг
Злого человека
Добрый человек.
Из гранатомета
Шлеп его, козла.
Стало быть, добро-то
Посильнее зла". (с)

[Аннаэйра]

Удачная на днях была охота,
Легко нашел я логово волков.
Волчицу сразу пристрелил я дробью,
Загрыз мой пес, двоих ее щенков.
Уж хвастался жене своей добычей,
Как вдалеке раздался волчий вой,
Но в этот раз какой-то необычный.
Он был пропитан, горем и тоской.
А утром следующего дня,
Хоть я и сплю довольно крепко,
У дома грохот разбудил меня,
Я выбежал в чем был за дверку.
Картина дикая моим глазам предстала:
У дома моего, стоял огромный волк.
Пес на цепи, и цепь не доставала,
Да и наверное, он бы помочь не смог.
А рядом с ним, стояла моя дочь,
И весело его хвостом играла.
Ничем не мог я в этот миг помочь,
А что в опасности - она не понимала
Мы встретились с во́лком глазами.
"Глава семьи той",сразу понял я,
И только прошептал губами:
"Не трогай дочь, убей лучше меня."
Глаза мои наполнились слезами,
И дочь с вопросом: Папа, что с тобой?
Оставив волчий хвост, тотчас же подбежала,
Прижал ее к себе одной рукой.
А волк ушел, оставив нас в покое.
И не принес вреда ни дочери, ни мне,
За причиненные ему мной боль и горе,
За смерть его волчицы и детей.
Он отомстил. Но отомстил без крови.
Он показал, что он сильней людей.
Он передал, свое мне чувство боли.
И дал понять, что я убил ДЕТЕЙ.
А. Чацкий

[Аннаэйра]

Серые глаза - рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.
Черные глаза - жара,
В море сонных звезд скольженье
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.
Синие глаза - луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.
Карие глаза - песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полета.
Нет, я не судья для них,
Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник
Синих, серых, карих, черных.
Как четыре стороны
Одного того же света,
Я люблю - в том нет вины -
Все четыре этих цвета.
Р. Киплинг

[Дозорный]

Волчатам 90-тых

на тему грядущего "конца света"

Конец света! И рушатся планы,
Подвожу своей жизни итог
Я скажу, без понтов и обмана,
Что-то сделал, а что-то не смог.

Я всегда находил отговорки,
Лгал частенько, друзей предавал...
Сигареты вдыхаю дым горький,
И коньяк наливаю в бокал.

Да я не был послушным ребенком,
Часто ссорился, дрался, кричал...
Даже в школе болтал без умолку,
А учитель корректно молчал.

Помню друга за партой сидели,
Помню, жил на восьмом этаже...
Мы наклейки под партой смотрели,
"Мортал комбат?" Не помню уже...

Мы на лестничном грязном пролете,
Били фишки, и он победил.
А потом мою маму с работы
Я встречал и гулять уходил.

Помню жвачки, где модные тетки,
Их слюнявишь - и лифчик исчез,
И карбованцев рваные сотки,
И ловушки, чтоб вор не залез.

Помню драные шорты и майку,
Помню семечки, соль из "Мивины".
Как хихикали Валька и Танька,
Как бросались песком или глиной.

Помню грязный ставок, словно лужа,
Где мы плавали дружной гурьбой
Помню старые санки и стужу,
Как на горку пришла мать за мной.

Помню странный смешной Тамагочи,
Я его через месяц сломал,
И кассетник! Крутой, между-прочим,
Что на рынке мой брат продавал.

Помню страшные вспышки карбида,
Поплевал и в бутылку скорей!
Как ругалась нас тетя Лида,
Ведь домой я пришел без бровей!

Помню шепчутся все у подъезда:
- Там на стрелке убили братка!
Ну а мне это все интересно,
Жизнь казалась проста и легка!

Помню шарики старой воздушки.
Как чуть-чуть и попали бы в глаз,
Помню девки таскали игрушки,
Как их прятали дружно от нас.

Помню мой выпускной школьный вечер,
я девчонке "люблю" говорил.
Она нежно сказала: "До встречи",
А я ей никогда не звонил.

Институт помню, помню работу,
Помню старого злого декана.
Помню две пересдачи в субботу,
Передачки от папы и мамы.

Помню офис, точнее конторку,
Где работать устроил отец.
Помню первую я тысячонку,
и аврал, а точнее - звездец!

Помню старый "Семен" черно-белый,
Помню пентиум, первый пасьянс.
В моей памяти это засело,
Почему это вспомнил сейчас?

Я хотел рассказать не об этом,
Я хотел рассказать о другом...
Пусть к земле подлетает комета!
Ну и черт с ней, а мы поживем!

Elsweir, 16.11.2012

[Аннаэйра]

Человеку надо мало:
чтоб искал и находил.
Чтоб имелись для начала:
Друг — один
и враг — один...
Человеку надо мало:
чтоб тропинка вдаль вела.
Чтоб жила на свете мама.
Сколько нужно ей — жила...
Человеку надо мало:
после грома — тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь — одну.
И смерть — одну.
Утром свежую газету —
с Человечеством родство.
И всего одну планету:
Землю!
Только и всего.
И — межзвездную дорогу
Да мечту о скоростях.
Это, в сущности, — немного.
Это, в общем-то, — пустяк.
Невеликая награда.
Невысокий пьедестал.
Человеку мало надо.
Лишь бы дома кто-то ждал.
Р. Рождественский

[Аннаэйра]

"Жизнь слишком коротка, что бы просыпаться утром с сожалениями. Так что люби тех, кто относится к тебе хорошо, прощай тех, кто не прав, и верь, что все происходит не случайно. Если тебе дают шанс - бери. Если он изменит твою жизнь - позволь. Никто не сказал, что будет легко. Просто пообещали, что это того стоит..."

"Очень многие люди живут маленькой, мелочной жизнью. Очень многие из нас "умирают" в двадцать лет при том, что хоронят их в восемьдесят. Запомни: ничто не может остановить человека, если он не хочет останавливаться. Большинство людей даже не познали настоящих неудач - они просто отказались от борьбы. И большинство препятствий, что мешают тебе идти к своей мечте, ты сам воздвиг на своем пути. Так сбрось с себя оковы "мелочных мыслей", а вместо этого имей мужество мечтать о великом и пойми, что неудача - не твой удел."
Робин Шарма

"Если каждый из нас сумеет сделать счастливым другого человека - хотя бы одного! - на Земле все будут счастливы".
Юрий Никулин

[Аннаэйра]

На бренность бедную мою
Взираешь, слов не расточая.
Ты — каменный, а я пою,
Ты — памятник, а я летаю.

Я знаю, что нежнейший май
Пред оком Вечности — ничтожен.
Но птица я — и не пеняй,
Что лёгкий мне закон положен.
М. Цветаева, 16 мая 1920 г.

[Kamean]

Вересковый мёд
(Р.Л.Стивенсон, перевод С.Маршака)

Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.

Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый - на живом.

Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.
В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.

Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо:
"Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!"

Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет, -
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.

К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.

Гневно король промолвил:
- Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мед!
Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море - катились валы.

И вдруг голосок раздался:
- Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!
Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну! -
Карлик сказал королю.

Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
- Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!
Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем.
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.
Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод,
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!

Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик...
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик.

-Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна -
Мой вересковый мед!

[Дозорный]

Людей, поражённых вирусом злобы,
Внешне непросто от нас отличить...
Чтобы узнать их, возьми и попробуй
Тест для проверки им предложить.

При разговоре, в частной беседе —
Каждое слово имеет здесь вес! —
Тихо скажи ему: Сталин, Победа,
Стройки, Гагарин, БАМ, Днепрогэс.

Если не наш он — кровью нальётся:
С этой минуты ты ему враг!
Словами иными он отзовётся:
Репрессии, тюрьмы, бараки, ГУЛАГ

В. Козубов

[Аннаэйра]

Расскажу я вам, люди,
Не совсем чтоб о чуде –
Будет прост мой недолгий рассказ.
В рыжей шкуре я бегал
И любил человека:
Это счастьем зовётся у нас.
Сын старинной породы,
Я нанизывал годы,
Ликовал, отмечая весну.
Время мчалось недаром –
Стал я сивым и старым
И однажды навеки уснул.
Вытер слезы хозяин:
“Больше ты не залаешь,
Не примчишься, как прежде, на зов.
Спи спокойно, мой милый…”
Но какая могила
Удержала собачью любовь?
Убегать беззаботно,
Оставлять без присмотра
Тех, кого на земле защищал?!
Да когда так бывало,
Чтоб меня не дозвались,
Чтоб на выручку я опоздал?..
… А потом было вот что.
Как то зимнею ночью
Возвращался хозяин домой.
Я – по обыкновенью –
Бестелесною тенью
Провожал, укрываемый тьмой.
Было тихо вначале,
Только сосны шептали
Да позёмка мела под луной…
Недоступную взгляду
Я почуял засаду
У развилки дороги лесной!
“Что, хозяин, мне делать?
Мне, лишённому тела,
Как тебе на подмогу успеть?..”
Я рванулся из тени,
Из нездешних владений,
И возник перед ним на тропе!
Перед смертью старухой
Я не ползал на брюхе,
Не скулил, не просился назад.
Под напором свирепым
Просто лопнули цепи –
“Поспеши, мой хозяин и брат!”
Изумлён нашей встречей,
Он пошёл, не переча,
Доверяя любимому псу,
По тропе безымянной
Прочь от тех окаянных,
Затаившихся в тёмном лесу.
И до самого дома
По дороге знакомой
Мы дошли, точно в прежние дни.
Как бывало – бок о бок…
Лишь следы по сугробам
На двоих оставались одни.

Мария Васильевна Семёнова

[Kamean]

Аннаэйра, ух как прочувствованно... Огромное спасибо! Утащил себе.
От себя добавлю недавно найденное стихотворение. Очень грустное...


Лесные легенды
(автор - Призрак Леса)

Наши песни звучат над изгибами гор,
К небесам поднимается сумрачный хор,
Только звезды услышат и поздний рассвет
Повесть хмурых лесов, что о тех, кого нет...

В этих сагах поется о воинах света,
Что ступили на камни по крови рассвета,
И сражались без страха, на благо земли,
Их не силой, а хитростью всех извели.

Раньше эльфы гуляли по здешним лесам,
Воздух полнился песней, любимой цветам,
В ожидании лета таилась листва,
И певучие здесь разливались слова.

Этот край процвета: несть ремесел и счастья,
Бухты с синей водой обходило ненастье,
И над морем темнел скал гранитный оскал,
Но кровавым закат над равнинами стал.

Люди издревле видели в эльфах опасность,
Долгий жизненный срок отравлял людям ясность,
И решили, собравшись, тогда короли
Эльфов вырезать разом с лесистой земли.

Только силы не хватит, слабее их руки,
Много армий, людей, но в них мало науки.
Значит, хитростью взять надо дивный народ,
К ним послали гонцов, все решив наперед.

В честь владык был дан пир, где вино и потеха,
Договор мирный скреплен, все жаждут успеха,
Вдруг погас в зале свет, до последней свечи,
В темноте в тот же миг зазвенели мечи...

Утром люди собрали несметную рать -
Без начала войны на леса наступать,
И последнее, что услыхал старый лес:
" - Мы же лучшие, дети, любимцы небес”...

Низко стелится дым – это город горит,
Алой кровью мечи обагрили гранит,
Слышны крики и стоны, и звон тетивы,
Не помогут заслоны от лютой войны.

Долго длилась резня, стали бурыми камни,
Над пустыми оконцами выбиты ставни,
Слишком дорого вышло доверие людям,
Но руины молчат – победивших не судят.

Только подлости людям леса не постили,
Кто со злостью пришел в плен чащоб угодили,
Колыхнулся туман над болотной водой,
Из людей лишь один возвратился живой.

С той поры изменились чудесные земли:
Смолкли песни в долинах, и морю лишь внемлют
Исполинские ели, темнеют леса,
Что вершинами ткнуть норовят небеса.

А руины стоят, погребенные в пуще,
Кости моют дожди, каждый год травы гуще.
Знают ели, герои назад не придут,
С ветром песнь погребальную эльфам поют...

[Аннаэйра]

Молодым пора стареть,
Старым – сделаться мудрее,
Трусам – съежиться на треть,
Храбрым – стать еще храбрее.
Ложь – как щит для подлецов.
Правда – как большая птица.
И она своих птенцов
Защитит, за них сразится.
Правда – эхо без конца.
Тот разумен и спокоен,
И не прячет тот лица,
Кто не трус, а храбрый воин.
Силы должен он беречь,
Ждать зимою и весною.
Но возьмется он за меч,
Если зло пойдет войною.
Правда в нем всегда жива.
Правда – меч его и знамя.
И звучат его слова:
«Берегитесь! Правда с нами!»

[Kamean]

Аннаэйра, а кто автор?

[Аннаэйра]

Кам, это из книги "Легенда о Льюке" Брайана Джейкса. Книжка из серии "Рэдволл" - одна из моих любимых книжных серий для детей.

[Аннаэйра]

Утратив в неволе надежду на солнечный свет,
Душа замирает, и сердце смолкает в груди.
И кто-то шепнет: «Все равно избавления нет…»
Кто сломленным умер в темнице – ты их не суди.

И тех не суди, кто, не вынеся груза цепей,
Спастись не умея и тщась досадить палачам,
Все счеты покончил в один из безрадостных дней…
Не лучше ли сразу конец – и себе, и цепям?

Не смей укорять их за то, что они не смогли
С таким совладать, что не снилось тебе самому.
На собственной шкуре попробуй сперва кандалы
А впрочем, не стану такого желать никому.

Я знал и иных – кто оковы едва замечал,
Строку за строкой составляя в рудничной пыли
Трактат о любви и о битве вселенских начал…
Те люди – что солнца: они и во мраке светлы.

Я был не таков. Я был зол и отчаянно горд.
Я знал, для чего меня Боги от смерти хранят.
Сперва отомстить за измену, за лютый разор -
Тогда только пращуры примут с почетом меня.

Я смертью за смерть расплатился и кровью за кровь.
За всех, кто до срока ушел в беспредельную тьму.
За всех, превращенных в клубки из когтей и клыков…
Такого я тоже не стану желать никому.
Мария Васильевна Семёнова

[Peyral]

Творчество душевнобольных, не знаю почему-то мне понравилось...

Когда все люди лягут спать,
Я снова выйду из земли.
И стану души собирать,
Во имя счастья и любви.
Но ты не бойся, ты со мной,
Хотя душа твоя не рядом.
Я восхищаюсь красотой
И милым, нежным твоим взглядом.
Я всех людей предам огню,
Пусть пепел землю удобряет.
Мы двое будем жить в раю,
Ведь в рай по пропускам пускают.
Но лишь предашь мои мечты,
Тогда наступит час разлуки.
Не пожалею красоты.
Я сам тебе сломаю руки

[Kamean]

Интересно своей необычностью...

[Crytek]

Написал Banyfas

Стихотворение на тему "Бан"

...И даром только кнут.
Халява?
С горьким вкусом!
Ни званием, ни плюсом
Никто не награжден.
И модер, старый плут
Налево и направо
Иль снизу, иль наверх
Всем красным пишет баны
На столько дней иль даже лет.

[Martian]

Один знакомый кинул по скайпу интересный стиш - восточная классика. Очень напомнило тут некоторые недавно поднятые темы.

Цитата

Твердят христиане: «Всесилен Христос».
Ну, как не дивиться той силе!
Какой бы всесильный безропотно снёс,
Когда б его смертные били!
Нам хвалят евреи свое божество,
О добром твердят Иегове.
Он добрый? Как странно! Тогда отчего
Он требует жертвенной крови?!
Обряды персидские дико смешны
Царю удивляюсь Хосрову*:
Ведь, чтобы «очиститься», персы должны
Умыться ... мочою коровы.
Разумностью, логикой веры своей
И ты не хвались, мусульманин!
В дороге пройдя мимо сотен камней,
Лишь в Мекке целуешь ты камень.
Религия хитрым сплетением слов
Силки для людей расставляет,
Различны силки - неизменен улов:
Глупец в них всегда попадает.

великий арабский поэт 10 века, Абу аль-Алаа аль-Маарри