[Martian]

Даже думаю, не взять ли в подпись.

[Eveng]

ГРОТ - Земля-рывок-звезда

Ты как герой писаний древних, оскал в свете Луны,
Пылью кормили ветра, питали волшебством колдуны,
В тебя не верили и не верят как в легенды и басни,
Но излученный тобой свет назло прогнозам не гаснет,
Назло стихиям, когда молнии с небес секли,
Ты забыв про страх поднимался прямо к звездам земли.
В тех коридорах жизни, где время будто зависло,
Ты смысл не искал, а сам становился смыслом!
Дом - планета вся, силами питает солнце,
Судьба в упряжке, дышит грудная клетка из бронзы,
Нас уже сотни, слышны голоса где-то в гроте,
Мы ступаем по своей земле и проклят тот, кто против!
Скалы из бетона, жар тел от работы потных,
И нас зовут прямо с неба десятки путеводных.
На ссадины - бальзам, на раны лягут бинты,
Этот мир меняли и меняют такие как ты!

Нам салютуют на пути, метеоритные дожди,
И наша траектория всегда Земля - рывок - звезда!
Нам салютуют на пути, метеоритные дожди,
И наша траектория всегда Земля - рывок - звезда!

Как-то не по погоде ты парень для этих широт,
Нежит в окне, так и замерла разинувши рот,
Твой ход, и сомнения больше немыслимы,
Когда на вдохе ты вбираешь в себя силу зимы.
Если из ран моих кровь толкает пульсация,
И значит я жив, значит отказываюсь сдаваться.
Смогу себе запрещать, пешкой сношу ферзя им,
Значит я не раб этого дела, но хозяин.
Нейтралитет жижа одна и мало гущи,
Судьба нагибает тихо-умеренно живущих!
На пределе себя, затем через предел,
Порвал кокон, переродился, взлетел.
Пасть замертво и в новой сущности проснуться,
По моему личному рецепту - эволюция!
Немощным пыль по обочинам, свет из-за туч брызнет,
Попробуй угонись за нашими жизнями!

Нам салютуют на пути, метеоритные дожди,
И наша траектория всегда Земля - рывок - звезда!
Нам салютуют на пути, метеоритные дожди,
И наша траектория всегда Земля - рывок - звезда!

[Kamean]

Последняя песня Честного Томаса

Король вассалам доставить велел
Священника с чашей, шпоры и меч,
Чтоб Честного Томаса наградить,
За песни рыцарским званьем облечь.

Вверху и внизу, на холмах и в лугах
Искали его и лишь там нашли,
Где млечно-белый шиповник растет
Как страж у Врат Волшебной Земли.

Вверху синева, и внизу откос,
Глаза разбежались, – им не видны
Стада, что пасутся на круглом бугре...
О, это царицы волшебной страны!

– Кончай свою песню! – молвил Король. –
Готовься к присяге, я так хочу;
Всю ночь у доспехов стой на часах,
И я тебя в рыцари посвящу.

Будут конь у тебя, и шпоры, и герб,
Грамоты, оруженосец и паж,
Замок и лен земельный любой,
Как только вассальную клятву дашь!

К небу от арфы поднял лицо
Томас и улыбнулся слегка:
Там семечко чертополоха неслось
По воле бездельного ветерка.

«Уже я поклялся в месте ином
И горькую клятву сдержать готов.
Всю ночь доспехи стерег я там,
Откуда бежали бы сотни бойцов.

Мой дрот в гремящем огне закален,
Откован мой щит луной ледяной,
А шпоры в сотне лиг под землей,
В Срединном Мире добыты мной.

На что мне твой конь и меч твой зачем?
Чтоб истребить Благородный Народ
И разругаться с кланом моим,
Родней, что в Волшебном Граде живет?

На что мне герб, и замок, и лен,
И грамоты мне для чего нужны,
Оруженосец и паж мне зачем?
Я сам Король своей страны.

Я шлю на запад, шлю на восток,
Куда пожелаю, вассалов шлю,
Чтоб утром и в сумерках, в ливень и зной
Возвращались они к своему Королю.

От стонущей суши мне весть принесут,
От ревущих во мгле океанов шальных,
Реченье Плоти, Духа, Души,
Реченье людей, что запутались в них».

Король по колену ударил рукой
И нижнюю губу прикусил:
«Честный Томас! Я верой души клянусь,
На любезности ты не расходуешь сил!

Я многих графами сделать могу,
Я вправе и в силе им приказать
Позади скакать, позади бежать
И покорно моим сынам услужать».

«Что мне в пеших и конных графах твоих,
На что сдались мне твои сыны?
Они, чтобы славу завоевать,
Просить моего изволенья должны.

Я Славу разинутым ртом создаю,
Шлю проворный Позор до скончанья времен,
Чтобы клир на рынках ее возглашал,
Чтобы с псами рыскал по улицам он.

Мне красным золотом платят одни,
Не желают иные белых монет,
Ну а третьи дают немного еды,
Ибо званья у них высокого нет.

За красное золото, за серебро
Я для знати одно и то же пою,
Но за еду от незнатных людей
Пою наилучшую песню мою».

Кинул Король серебряный грош,
Одну из мелких шотландских монет:
«За бедняцкую плату, за нищенский дар
Сыграешь ли ты для меня или нет?»

Когда я играю для малых детей,
Они подходят вплотную ко мне,
Но там, где даже дети стоят,
Кто ты такой, что сидишь на коне?

Слезай с коня твоей спеси, Король!
Уж больно чванен твой зычный галдеж.
Три слова тебе я скажу, и тогда,
Король дерзнешь, в дворянство меня возведешь!»

Король послушно сошел с коня
И сел, опершись спиной.
«Держись! – молвил Томас. – Теперь у тебя
Я вырву сердце из клетки грудной!»

Томас рукой по струнам провел
Ветровой арфы своей колдовской;
От первого слова у Короля
Хлынули жгучие слезы рекой:

«Я вижу утраченную любовь,
Касаюсь незримой надежды моей.
Срамные дела, что я тайно творил,
Шипят вкруг меня, как скопище змей.

Охвачен я страхом смертной судьбы,
Нет солнца в полдень, настала ночь.
Спрячь меня, Томас, укрой плащом,
Бог знает, – мне дольше терпеть невмочь!»

Вверху синева, и внизу откос,
Бегущий поток и открытый луг.
В зарослях вереска, в мокром рву
Солнце пригрело племя гадюк.

Томас молвил: «Приляг, приляг!
То, что минуло, – рассудит Бог.
Получше слово тебе возглашу,
Тучу сгоню, что прежде навлек».

Честный Томас по струнам провел рукой,
И арфа грянула сгоряча.
При слове втором схватился Король
За повод, за рукоять меча:

«Я слышу ратников тяжкий шаг,
Блестит на солнце копий стена.
Из чащи так низко летит стрела,
Так звучно поет в полете она!

Пусть на этой войне мои стяги шумят,
Пусть рыцари скачут мои напролом,
Пускай стервятник за битвой следит, –
Жесточе у нас не случалось в былом!»

Вверху синева, и внизу откос,
Гнется трава, и пуст небосклон.
Там, сумасбродным ветром звеня,
Сокол летит за сорокой в угон.

Честный Томас над арфой вздохнул
И тронул средние струны у ней;
И последнее слово Король услыхал
О невозвратности юных дней:

«Я снова Принц и без страха люблю
Подружку мою, не в пример Королю,
С друзьями подлинной дружбой дружу,
На добром коне оленя травлю.

Псы мои насмерть загонят дичь,
Могучий рогач залег у ручья;
Ждет у окна, чтоб мне руки умыть,
Возлюбленная подружка моя.

Я истинно жив, ибо снова правдив,
Всмотревшись в любимый, искренний взгляд,
Чтоб в Эдеме вместе с Адамом стоять
И скакать на коне через Райский Сад».

Ветер безумствует, гнется трава,
Плещет поток, и пуст небосвод,
Где, обернувшись, могучий олень
Лань свою ждет, ей прийти не дает.

Честный Томас арфу свою отложил,
Склонился низко, молчанье храня.
Он повод поправил и стремя взял
И Короля усадил на коня.

Он молвил: «Ты бодрствуешь или спишь,
Сидя застыло и молча? Ну что ж!
Мыслю – ты будешь песню мою
Помнить, пока навек не уснешь!

Я Песней Тень от солнца призвал,
Чтоб вопила она, восстав пред тобой,
Под стопами твоими прах раскалил,
Затмил над тобой небосвод голубой.

Тебя я к Престолу Господню вознес,
Низверг тебя в Пекло, в Адский предел,
Я натрое душу твою разрезал,
А – ты – меня – рыцарем – сделать – хотел!»

1894 Редьярд Киплинг
Перевод Арк. Штейнберга

Томас Лермонт из Эркельдуна, (Thomas Learmonth), также известный как Честный Томас (True Thomas) или Томас Рифмач (Thomas the Rhymer) (ок. 1220 — ок. 1290) — персонаж шотландского фольклора, возможно, реальная личность XIII века. В легендах описывается как бард, непревзойденный поэт, певец и музыкант, обладающий даром провидца. Упоминается в хронике XIII века как «Томас из Эркельдуна» (ныне Эркельдун или Эрсилдун носит название Эрлстоун, Бервикшир, Шотландия). Ниболее известным предсказанием Томаса являлась смерть шотландского короля Александра III 19 марта 1286 года.

Самым известным фольклорным источником легенды о Честном Томасе является баллада XVII века «Томас Рифмач» (Thomas the Rhymer). В ней рассказывается, как Томас своей песней пленил сердце королевы эльфов, та отвезла его в волшебную страну и сделала своим возлюбленным. От королевы он получил дар предвидения, легенда приписывает ему предсказание многих событий в истории Шотландии. «Честным Томасом» баллада называет его за то, что он не говорил ни слова лжи. Некоторые историки полагают эту балладу родоначальником всей шотландской литературы в целом.

Одним из самых известных произведений о Томасе является баллада Редьярда Киплинга «Последняя Песнь Честного Томаса» (The Last Rhime of True Thomas), переводившаяся на русский язык. В ней Король (возможно, Александр III, король Шотландии) хочет наградить Честного Томаса рыцарским званием и землями за искусство песни. Но бард лишь смеется над мирскими наградами. Он заявляет, что уже присягнул Волшебному королевству, и все сокровища земные не сравнятся с чудесным даром, что он получил от эльфов. Томас сам награждает короля тремя песнями, трижды перевернув его душу. Сперва он заставляет Короля рыдать, раскаиваясь в своих грехах, потом пробуждает в нем боевой дух, и наконец, возвращает ему светлые воспоминания о первой любви.

[Martian]

Очень сильно по смыслу, хотя перевод - так себе.

[Kamean]

Martian сказал:

Очень сильно по смыслу, хотя перевод - так себе.

Ну - каков есть. Только этот...

[Аннаэйра]

Вслушайтесь в эти слова... Последние слова о Финголфине.

СЛОВО ОРУЖЕНОСЦА
Слова: Иллет

Ты славить его не проси меня -
Днем от свечи не станет светлей,
А что слава - лишь ржа на имени...
Слушай, что я скажу о моем короле,

О том, как щедр он на дружбу был,
О том, как он смеяться умел,
О том, как он веселье любил,
А пел - да что там твой менестрель!

О том, как он слово умел держать,
О том, как за грех он чужой платил,
О том, какой он был преданный брат,
О том, как он братом предан был.

О том, как мы шли в ледяной ночи
И мечами могилы рубили во льдах,
О том, как к рукам прикипали мечи,
А слёзы замерзали в глазах,

Как изорванный шелк наших гордых знамен
Осенял спокойствие мертвых лиц,
Как проклятья в устах замерзали льдом,
А в сердцах умирали слова молитв...

Из ладоней распоротых, как из чаш,
Мы на тризнах пили кровь, как вино -
С нами плакал и пел повелитель наш,
Он всегда и во всем с нами был за одно.

Пусть о победах другой поёт -
Я о бедах тебе спою.
Он видел, как гибнет его народ,
И проклял горькую клятву свою.

Мы утратили всё - нам осталась лишь честь,
Да слава бесполезных боёв,
Да пышных сказаний мишурная лесть,
Да хвалебных песен пустое враньё...

Мы все потеряли во славу богов -
Нам стало наградой проклятье их.
Нам стали наградой потери да боль,
Забвение мертвых, изгнание живых.

А когда он в последний бой уходил,
Я понял, что он не вернется назад.
Он сказал, что за все отомстит один.
Я не мог ему посмотреть в глаза.

Я лишь видел, как к северу нёс его конь,
Как лазурный плащ летел за спиной,
Как бился волос золотых огонь,
Да прощально рог пропел боевой...

Пусть другой наврёт про количество ран,
Пусть другой наврёт про каждый удар,
Пусть наврет, что могуч, как скала был Враг,
Что слаб пред ним был мой государь -

Я скажу одно - меня не было там.
Я скажу - мне себя теперь не простить.
Я скажу... да что я могу сказать?..
Ты славить его меня не проси...

[Martian]

Ээээ.... О ком?

[Kamean]

Понравилось. И картинка знакомая!
Один из героев "Сильмариллиона".

Скрытый текст

Произведения описывающего юность толкиновского мира, от самого сотворения и до первой победы над Злом.

[Martian]

Ясно...
Тогда я если найду в сети, выложу сюда стихи Эны Деметр.

[Kamean]

Вот, ещё про Томаса нашлось.


ТОМАС-РИФМАЧ

Над быстрой речкой верный Том
Прилег с дороги отдохнуть.
Глядит: красавица верхом
К воде по склону держит путь.

Зеленый шелк - ее наряд,
А сверху плащ красней огня,
И колокольчики звенят
На прядках гривы у коня.

Ее чудесной красотой,
Как солнцем, Том был ослеплен.
- Хвала Марии Пресвятой! -
Склоняясь ниц, воскликнул он.

- Твои хвалы мне не нужны,
Меня Марией не зовут.
Я - королева той страны,
Где эльфы вольные живут.

Побудь часок со мной вдвоем,
Да не робей, вставай с колен,
Но не целуй меня, мой Том,
Иль попадешь надолго в плен.

- Ну, будь что будет! - он сказал. -
Я не боюсь твоих угроз! -
И верный Том поцеловал
Ее в уста краснее роз.

- Ты позабыл про мой запрет.
За это - к худу иль к добру -
Тебя, мой рыцарь, на семь лет
К себе на службу я беру!

На снежно-белого коня
Она взошла. За нею - Том.
И вот, уздечкою звеня,
Пустились в путь они вдвоем.

Они неслись во весь опор.
Казалось, конь летит стрелой.
Пред ними был пустой простор,
А за плечами - край жилой.

- На миг, мой Том, с коня сойди
И головой ко мне склонись.
Есть три дороги впереди.
Ты их запомнить поклянись.

Вот этот путь, что вверх идет,
Тернист и тесен, прям и крут.
К добру и правде он ведет,
По нем немногие идут.

Другая - торная - тропа
Полна соблазнов и услад.
По ней всегда идет толпа,
Но этот путь - дорога в ад.

Бежит, петляя, меж болот
Дорожка третья, как змея,
Она в Эльфландию ведет,
Где скоро будем ты да я.

Что б ни увидел ты вокруг,
Молчать ты должен, как немой,
А проболтаешься, мой друг,
Так не воротишься домой!

Через потоки в темноте
Несется конь то вплавь, то вброд.
Ни звезд, ни солнца в высоте,
И только слышен рокот вод.

Несется конь в кромешной мгле,
Густая кровь коню по грудь.
Вся кровь, что льется на земле,
В тот мрачный край находит путь.

Но вот пред ними сад встает.
И фея, ветку наклонив,
Сказала: - Съешь румяный плод -
И будешь ты всегда правдив!

- Благодарю, - ответил Том, -
Мне ни к чему подарок ваш.
С таким правдивым языком
У нас не купишь - не продашь.

Не скажешь правды напрямик
Ни женщине, ни королю...
- Попридержи, мой Том, язык
И делай то, что я велю!


В зеленый шелк обут был Том,
В зеленый бархат был одет.
И про него в краю родном
Никто не знал семь долгих лет.



Перевод С. Маршака

Кстати:

Скрытый текст

Во времена правления Александра III -
последнего шотландского короля жил Томас Лермонт
(1220- 1297), известный как Томас Стихотворец
из Эрсильдауна (Эйлдона). Творчество и жизнь
этого древнего барда - великая тайна. Сплелись
воедино народные легенды о нем, его собственные
творения, его загадочная судьба. По словам Вальтера
Скотта, “мало кто так прославлен в преданиях, как
Томас из Эрсильдауна”. В личности Томаса соединились
сила поэтического таланта и дар предвидения:
он предсказал трагическую смерть короля Александра III,
кровавую битву, где шотландский король Джеймс VI
потерпел поражение от англичан. Он предрек союз
Шотландии и Англии. Велик был и поэтический дар
Томаса Лермонта - ему, например, принадлежит одна
из ранних версий истории о Тристане и Изольде.
О нем говорили, что он достиг поэтического совершенства,
а его стихотворный роман отличался утонченным стилем,
изысканным размером, изящным языком. Поэт и историк
Роберт де Брюни сказал об этом рыцарском романе:
“Он был лучшим из всех, когда-либо сочиненных”.
До сих пор в Эрсильдауне сохранились развалины
древней башни, известной, как Башня Лермонта.
А место, где росло дерево Эйлдон, под сенью которого
Томас произносил свои предсказания, помечено большим
камнем, названным Камнем Эйлдонского Дерева. Древняя
шотландская легенда повествует о том, что в юном
возрасте Томас был похищен Королевой Волшебной Страны
Эльфов. Через семь лет он был отпущен на землю, чтобы
просветить и изумить шотландцев силой пророчеств при
условии, что вернется к своей повелительнице, как только
она этого пожелает. Прошло много лет. Однажды, когда Томас
пировал с друзьями в замке Эрсильдаун, некий человек,
испуганный и удивленный, вбежал в зал и сказал, что из
ближнего леса вышли олень и олениха. Они спокойно и
медленно шествуют по улицам селения. Прорицатель поднялся,
покинул свое жилище и последовал за удивительными зверями.
Больше его никогда не видели. Народное предание гласит, что
он до сих пор “несет свою судьбу” и может опять вернуться
на землю.

[Martian]

Цитата

Т.Шаов - О вреде пьянства
Текст песни

Как-то было дело античною порою
Пьяные ахейцы штурмовали Трою.
Копьями махали - море по колено!
Сверху в них плевала пьяная Елена.

Пьяные троянцы защищали стену,
Если бы не принцип, пропили б Елену.
И лишь одна Кассандра, трезвая троянка,
Сразу им сказала: "Вас погубит пьянка".

Первым в эту Трою Одиссей ворвался,
А после залил бельма и двадцать лет скитался.
Те, кто выжил в битвах, долго пировали,
Но позже от цирроза все поумирали.

Видишь сам ты, старина,
Что все беды от вина.
Ой ты, печень, наша печень, жаль, одна ты нам дана.
Черт залез на потолок,
Ты не бойся, паренек,
Это белая горячка к нам зашла на огонек.
Ты - маньячка, я - маньяк,
Ты пьешь водку, я - коньяк,
Ты - портвейн, а я - сухое,
Мы не встретимся никак!

Вот тоже было дело, будучи поддаты,
Штурмовали Зимний красные солдаты,
Красные матросы с красными носами
Пели "Варшавянку" злыми голосами.

В Зимнем тоже пьянка выдалась неслабо -
Трансвестит Керенский нарядился бабой.
И лишь один непьющий октябрист Родзянко
Говорил с трибуны: "Вас погубит пьянка".

Дальше покатилось всеобщее веселье -
До сих пор колбасит тяжкое похмелье.
Господа и дамы, прекращайте пьянку,
А не то ведь снова грянем "Варшавянку".

Пьют Париж и Ереван,
Пьют Нью-Йорк и Магадан.
Да когда ж они напьются, пролетарии всех стран!
Родила царица в ночь
То ли сына, то ли дочь
Вот урок для гимназиста, алкашей гоните прочь.
А другая родила
Нам двуглавого орла.
Этот герб для нас годится - из горла и в два ствола.
Здравствуй, дедушка-цирроз,
Ты в подарок нам принес
...essentiale, всякой дряни целый воз

Боролись с пьянством сгоряча,
Много пили первача
За Егора Кузьмича
И Михаил Сергеича.
Айли-лЮли - ай-люлИ,
На последние рубли
Пью за мир, за гуманизм и за трезвость всей Земли.

[StreloK]

Два стиха по мотивам событий вселенной Вархаммера. Отсюда.

"Истваан"

Им город, горящий свечой погребальной.
Им треск керамита – святая молитва,
Титана шаг – колокол бьет поминальный.
Победа морали в проигранной битве.

Их тени закат поглотил государства
И выбор их – верности острый обломок.
Их подвиг не впишут в историю братства
Теперь уже чуждого им Легиона.

Их голос уносит болезненный ветер,
Что песню поет над чумными телами.
Рефрен из писаний, утерянных в Лете:
«Иди и смотри», век своих не смыкая.

Им кровный отец не оставил надежды,
А впрочем, на милость и не уповают.
Своих, как известно, всегда бьют сильнее,
Своих не забудут, своих не прощают.

И вам Истваан надмогильным курганом
За преданность станет последней наградой,
Под оком того, кто готов стать тираном,
В доспех облачившись из собственной правды


"Слеза Коракса"

Крыл не ангельских свод раскроется,
Птица верная беспокоится.
Гнев обманутых, пеленой зрачки,
Бьет язычников его воинство.
Слабый духом брат не укроется;
Месть не зависти, но достоинства.
Не спасет от бед нервный свет зари
Вой предателей, птица бросится…

Птица черная, птица гордая,
Воплем горестным глотка сорвана.
Кожа мрамором, в ледяной глуши
Дышит яростью сущность ворона –
Усмиренная и покорная,
Воле праведной подчиненная.
Крылья битые, соль одной слезы –
Плачь, Империя обреченная.

[Martian]

Немного неуклюжие стихи, но плюсую искренне. Несмотря на то, что очень не люблю вархаммер.

[Eveng]

Второй хороший, больше понравился. Спасибо)

[Аннаэйра]

Лишь гаснут вечерней границы лучи,
Плескание крыльев я слышу в ночи,
На диске луны — силуэт, словно сон,
Над шпилями замка кружится дракон.

В мерцании звездном блестит чешуя
И хвост извивается словно змея,
Точеные кости блестят как агат,
А в пасти зубастой пылает закат.

Но гляну в глаза — и весь облик иной,
Ведь очи лазурной глядят глубиной,
Из пасти не рык — колокольчика звон,
Но кто ты такой, синеглазый дракон?

Хоть вид твой ужасен, могла бы любя,
По острому гребню погладить тебя,
Ведь кроток и лаской наполнен твой взор,
Кто вынес жестокий такой приговор?

Ответа не жду — не одни мы, увы! —
Уж слышу я пенье тугой тетивы,
Скорее я к страже ночной поспешу,
А ты улетай, я молю, я прошу!..
Люсиль

[Аннаэйра]

Не скажу, что это стихи - это просто понравившиеся мне строки из нескольких очень, очень хороших аниме и мультсериалов... прислушайтесь к ним.

Воля к жизни... Только она имеет значение. Нет ничего сильнее ее!

Иногда жить гораздо больнее, чем умереть.

Обладая силой, можно поддаться желанию вмешаться в вещи, в которых не разбираешься.

Меч, который защищает, не имеет права проигрывать.

Бродяга Кэншин (Rurouni Kenshin)

Слабаки оправдываются судьбой. Тот же, кто действительно силён, становится хозяином своей судьбы.

Чистое станет нечистым,
А нечистое — чистым.
Хорошее — это плохо,
А плохое — хорошо.
Жить значит умереть,
А умереть значит жить...

ИнуЯша (InuYasha)

Я не знаю ответа. Но иногда жизнь как этот тёмный тоннель, ты не всегда видишь свет в конце, но если будешь двигаться, то обязательно на него выйдешь.

Один монах обычно говорил: «Иногда тени прошлого заполняют настоящее».

Аватар: Легенда об Аанге (Avatar: The Last Airbender)

Могучий аппетит — это минус. Но я не вижу причин воздерживаться.

Очевидно, мы посчитаем нечто, доставшееся с большим трудом, бесценным. Но иногда бесценные вещи входят в нашу жизнь неожиданно просто.

Одиночество — болезнь смертельная.

Волчица и пряности (Spice and Wolf)

Если ищущий находит свою мечту, мечта становится пустой…

Я не верю никому, и никто не доверяет мне. Так жить намного проще.

От гордости мало проку, если ты труп.

В Рае, созданном из проклятого мира, нет смысла.

Умереть или быть убитым — это закон жизни. Это лучше, чем жить без цели.

Я дерусь, чтобы защитить тех, кому я нужен. Значит, я не один. Вот и всё.

Волчий дождь (Wolf's Rain)

[Martian]

Здравствуй, Малыш. Все нормально. Живу на крыше.
Я все такой. По-прежнему вздорный. Рыжий.
В меру упитан. В полном расцвете лет.
Да, не летаю. В общем и целом – не с кем.
И не считаю небо занятьем детским.
Ты –то хоть помнишь? Нет, ты не помнишь. Нет.

Кристера видел. Спился. Весьма уныло
Выглядит на панели твоя Гунилла.
А про тебя я в курсе из новостей.
Стал депутатом в риксдаге ты или где там?
Сто дураков внимают твоим советам.
Ты не пустил на крышу своих детей.

Тихо кругом. И пусто. Ну, разве кошка
Черная промелькнет в слуховом окошке,
С улицы донесется неясный вздор.
Я, не меняя, переодену гетры.
Все как обычно. Осень. Дожди и ветры.
Лень есть варенье и проверять мотор.

Я не летаю. Я не могу - с другими.
Кстати… Ты и не знал – у меня есть имя…
И не узнаешь, но подводя итог,
Я не виню тебя. Все мне вполне понятно.
Капли из низкой тучи еще бодрят, но…
Просто, Малыш, ты вырос… А я не смог.
(с)Дмитрий Якимов

[Kamean]

Вот такие стихи нашёл. Невероятно атмосферно, хотя и очень мрачно...

Лондон
(Уильям Блейк)


Где Темзе течь разрешено,
А улочкам - спиралью виться,
Брожу и вижу лишь одно:
Унылые, тупые лица.

Мужчина стонет ли без сил,
Ребенок ли зашелся в плаче,
Я чую: в воздухе застыл
Запрет беззвучный жить иначе.

Мальчишки-трубочиста вой
Не слышен в благостном соборе.
Увечный фронтовой герой,
К дворцам твое взывает горе.

И в час полночный здесь звучат
Девчонки уличной проклятья,
И новобрачные летят
Как будто к дьяволу в объятья.

Скрытый текст

Уильям Блейк (англ. William Blake, 1757—1827) — английский поэт и художник, мистик и визионер.

Блейк родился 28 ноября 1757 г. в Лондоне, в семье лавочника. С детства занимался созданием гравюр; зарабатывал на жизнь книжной графикой. В 1779 г. поступил в Королевскую Академию искусств, где проявил себя приверженцем классического стиля эпохи Высокого Возрождения.
Первый сборник стихов Блейка, «Поэтические наброски», вышел в 1783 г. В дальнейшем поэт создает несколько «иллюминированных рукописей», собственноручно гравируя свои стихи и рисунки на медной доске.
Поэт скончался 12 августа 1827 г., в разгар своей работы над иллюстрациями к «Божественной комедии» Данте.
При жизни Блейк не получил никакой известности за пределами узкого круга почитателей, но был «открыт» после смерти прерафаэлитами. Оказал значительное влияние на культуру XX века.

А вот современная песня - удивительно похожа на Блейка. И тоже про Лондон.

Добрые люди и Хор нищих
(Король и Шут)

Этот город завернут, как в саванн, в туман
И царит в нём безумье, порок и обман.
Город мрачных трущоб, весь изглоданный злом,
По ночам его мгла накрывает крылом.

И в глазницы домов смотрит ночь, словно ворон,
Этот город безукоризнено чёрен.
Только толпы теней, только Темзы свинец,
Этот город страшней, чем оживший мертвец.

И в роскошных дворцах вечный холод и тлен,
И часы мертвецам отбивает Биг Бен.
Вы не бывали в Лондоне, сэр?
Этот город безукоризнено сер.

Хор нищих:

Наш бренный мир задуман Им
Как царство света и покоя.
Наш мир и должен быть таким,
Но где вы видели такое?

Любому в душу наплюют,
Не пощадив заслуг и судеб,
Тут и ограбят, и убьют,
И оболгут и обессудят.

Люди, добрые люди,
Пусть наш мир добром,
Добром пребудет!

Не подадут, не пощадят,
На гроб земли не бросят горсти,
Друг друга поедом едят,
Хрустя, обгладывают кости.

Своих детей едят отцы,
Творцы себя съедают сами.
По свету бродят мертвецы
С такими добрыми глазами.

Люди, добрые люди,
Пусть наш мир добром,
Добром пребудет!

[Martian]

Давний любимец Владимир Михановский:

Цитата

Босоногая осень брела по болотам,
Оставляла слезинки на травах колючих
И стояла подолгу, следя за полетом
Улетающих птиц и скучающих тучек.
Зябко кутала белые плечи в туманы,
Понапрасну стучалась в холодные зданья
И смотрела на горы, леса и поляны,
Опаленные кротким огнем увяданья.
А ночами украдкой она уходила
От тропинок подальше, в тягучую роздымь,
И, вздыхая от жажды, до света ловила
Запрокинутым ртом водянистые звезды.

[Martian]

Персияночка.

Что за карты да нагадали мне,
Вкус постылых, несытых губ?
Одурь сонную, свечку сальную,
Трупы черные на снегу?

Жеребцами деревню топчете,
Одуревшие от вина.
Вы усов не крутите, хлопчики,
Атаманова я жена.

Что ни ночь, нас венчает заново
У постели моей свеча.
Что глядите? Скажу хозяину -
Не помилует сгоряча.

Я умею смотреть, как вешают,
Не дрожа, прикусив губу.
В круговерти российской бешеной
Закрутило мою судьбу.

Только смолкли разрывы частые,
Как в январской глухой ночи
Ворвались к нас в квартиру красные.
"Где тут доктор? Давай лечи!".

Мой отец перевязки сделал им,
Оказалось, что был неправ.
И его через месяц белые
Расстреляли, не разобрав.

А потом - офицеры пьяные,
Да табачного дыма синь.
А потом... Не хочу обманывать,
А сказать все, как есть, нет сил.

И везет меня в легких саночках
Сквозь кровавый густой туман
Белокурою персияночкой
Смертью пахнущий атаман.

И текут рекой речи вздорные
Беспощадной его любви.
Его руки от гари черные,
И по локоть они в крови.

Вот и все, и о чем загадывать?
Но порой я молюсь в ночи,
Чтобы в петлях болтались рядом вы,
Красно-белые палачи.

Чтобы каждому - кол осиновый,
И тебе, ненаглядный мой.
Чтобы плыл только звон малиновый
Над очищенною землей.

Помню радостный звон к заутрене,
В час, когда еще город спит....
К горлу лезет осадок муторный -
И... Уже не спасает спирт.

Натэлла Болтянская.