[Goopy]

Хранители Галапагосов

Галапагосский морской лев преследует большой косяк сальпы у эквадорского острова Исабела
Каждые пять секунд соленая вода летела нам в лицо, надувную лодку сильно качало. Метрах в ста над неустанно бьющимися волнами возвышался свод из вулканической породы — знаменитая арка Дарвина. Я посмотрел на своего коллегу Пелайо Салинаса, старшего океанолога из Фонда Чарлза Дарвина, постоянно подпрыгивающего на сидушке от качки. Пелайо вообще человек улыбчивый, но тут разулыбался от уха до уха. Мы находились у острова Дарвин (Кулпеппер), самого северного в Галапагосском архипелаге. Пелайо называет его «бриллиантом в короне». Укрывшись от океанских волн за Аркой Дарвина, Пелайо давал мне и нашему подводному оператору Ману Сан Феликсу последние наставления: «Как только окажетесь в воде, сразу погружайтесь на дно. Двигайтесь за мной к краю подводной террасы. Когда будете на месте, держитесь за камни и ждите. Запаситесь терпением». Мы спрыгнули в воду. Течение оказалось настолько мощным, что нам пришлось скорее погрузиться, чтобы нас не унесло в океан. Оказавшись на дне на глубине около 20 метров, мы заняли позицию на каменистом плато, на которое опирается Арка Дарвина. К поверхности тянулся серый пластиковый цилиндр — он был привязан к небольшому бую. Вокруг него вилась стайка рыб-бабочек размером с блюдце, ярко-желтого цвета с черными полосками. Прошло пять минут, но ничего особенного не происходило. Когда мои подводные часы отсчитали десятую минуту ожидания, я посмотрел на Пелайо, дав ему знак, что пора бы поискать что-то поинтереснее. Но тут его глаза расширились, и он указал мне за спину. Я развернулся и увидел крупное — больше двух метров — тело акулы-молота с головой едва ли не самой причудливой формы среди всех представителей царства животных. За ней из глубины показались еще два силуэта, затем еще и еще — в общей сложности я насчитал 20 акул. За подобным зрелищем туристы и едут на остров Дарвин — место обитания крупнейшей популяции акул-молотов на планете.


У острова Дарвин сосредоточена одна из крупнейших в мире популяций акул-молотов
В 2014 году Элиэсер Круз, бывший директор национального парка Галапагос, заинтриговал меня своим описанием островов Дарвин и Вулф (другое название — Уэнмен, последний также расположен в удаленной северной оконечности архипелага). «В мире нет ничего похожего на них. Ты просто представить себе не можешь, сколько там акул! » — сказал Круз. По его мнению, эти острова «должны быть на первом месте по охране морских обитателей Галапагосов». Помимо названной пары Галапагосский архипелаг включает более сотни островов и небольших клочков суши и является одной из провинций Эквадора. Первым туристом, описавшим эти места, был Чарлз Дарвин. Он побывал здесь в 1835 году во время знаменитой исследовательской экспедиции на корабле Его Величества «Бигль». Наблюдения и образцы, собранные молодым натуралистом, послужили основой для теории эволюции путем естественного отбора. Оказавшись на островах в наши дни, я лишь отдаленно смог представить, что испытал Дарвин, когда сошел на здешний берег. Это совершенно неземной мир. Вулканический ландшафт имеет первобытный, дикий вид — ведь его изваяла энергия, бьющая из самых недр планеты. Это место словно оторвано от времени. За миллионы лет беззаботного существования на островах возникла фантастическая фауна: ящерицы, напоминающие миниатюрных драконов, птицы, способные нырять, но не умеющие летать, и, конечно же, гигантские черепахи.


Пестрые и пятнистые мурены — широко распространенные хищники рифов острова Вулф
То, как они периодически открывают и закрывают рот, может, и выглядит устрашающе, но на самом деле это не угроза: так мурены дышат
Однако существует мир, о котором Дарвин, наверное, никогда и не догадывался, — скрытый под водой, этот мир может похвастаться изобилием живности, превосходящим все разно-образие на суше. В декабре 2015 года я возглавлял экспедицию National Geographic Pristine Seas («Девственные моря») на Галапагосы для исследования природной среды, о которой нам до сих пор известно не так уж много. Проект осуществлялся в сотрудничестве с Фондом Чарлза Дарвина, нашей целью были сбор научных данных и описание здешних мест в поддержку главной задачи сотрудников национального парка Галапагосов — расширения охраняемой зоны вокруг островов. Правительство Эквадора всерьез задумалось об охране островов в 1959 году — и создало первый в стране национальный парк. Осознавая общемировое значение Галапагосов, ЮНЕСКО в 1978-м объявила их одним из первых объектов Всемирного наследия. Промышленное рыболовство представляло серьезную угрозу богатейшей морской фауне. Разрешеная ловля неводом и ярусный лов позволяли местным жителям не только добывать за раз тысячи тунцов, но также наносили урон редким и находящимся под защитой видам — дельфинам, акулам, скатам манта, морским львам, черепахам и морским птицам. В 1998 году Эквадор создал морской заповедник в радиусе 40 морских миль вокруг островов. Его правила запрещают промышленный лов рыбы, но позволяют местным рыбачить по старинке, на небольших лодках. Менее одного процента заповедника полностью закрыто для рыболовства.


Тихоокеанский морской конек завис в красных водорослях на мелководье острова Фернандина
Морские коньки кормятся придонными организмами — ракообразными мизидами и другим планктоном
На протяжении десятилетий рост интереса к Галапагосам был обусловлен еще одной причиной. Все больше туристов жаждало погрузиться в уникальную экосистему островов и своими глазами увидеть действующую лабораторию эволюции, аналога которой нет больше нигде на планете. Компания Lindblad Expeditions организовала первый экотуристический круиз на Галапагосы в 1957 году, положив начало новому способу знакомства с природой во время путешествий. В наше время архипелаг ежегодно посещают около 220 тысяч туристов. Большинство приезжает, чтобы понаблюдать за морскими обитателями, принося ежегодно около 180 миллионов долларов дохода и обеспечивая работой треть местных жителей (на четырех островах живет более 25 тысяч человек). «Без туризма Галапагосов, какими мы их знаем, уже бы не было», — признался министр туризма Эквадора Фернандо Альварадо после очередного погружения во время нашей экспедиции. Поднявшись на палубу судна Argo, Альварадо сказал, что с туризмом связаны и проблемы — например, случайное занесение инвазивных видов, — поэтому туры на Галапагосы жестко регулируются и ограничены лишь небольшим числом островов. «Зато постоянное присутствие экотуристов, как и во многих других местах, отпугивает браконьеров-нелегалов», — улыбается Альварадо. Недавние исследования показали, что острова Дарвин и Вулф — место обитания крупнейшей популяции акул на планете. Однако это изобилие сократилось за последние несколько десятилетий из-за незаконного вылова.


Галапагосский нелетающий баклан ныряет в погоне за рыбой
В отсутствие хищников и при изобилии рыбы в прибрежной зоне этот вид утратил необходимость — а впоследствии и способность — летать
Любопытный молодой галапагосский морской лев знакомится с фотографом у эквадорского острова Санта-Крус
Серый цилиндр, который мы видели во время погружения у острова Дарвина, — устройство для отслеживания акул, помеченных акустическими маячками. Цилиндр — это, по сути, прослушивающая станция. Такая стратегия гораздо эффективнее визуального наблюдения дайверами. Исследователи устанавливают акустические приемники на дне, раз в год меняют в них батареи и скачивают данные — информацию о том, достигла ли акула, помеченная на одном из островов, другого острова. Но отследить маршрут ее перемещения приемники не могут. Чтобы узнать пути миграции акул, ученые прикрепляют к ним другие датчики — эти устройства периодически фиксируют географические координаты и передают данные через спутник. Исследователи уже пометили таким образом десятки акул разных видов вдоль Тихоокеанского побережья Северной и Центральной Америки. Так им удалось выяснить, что на Галапагосах — а в особенности у островов Дарвин и Вулф — акулы-молоты делают обязательную остановку во время ежегодной миграции в секторе между Галапагосами и морскими заповедниками островов Кокос (Коста-Рика) и Мальпело (Колумбия). Кроме того, у островов Дарвин и Вулф во время миграции останавливается большинство беременных китовых акул. В морских заповедниках акулы могут чувствовать себя в относительной безопасности, но, как только они пересекают невидимые границы охраняемой зоны, — оказываются в водах, опутанных сотнями километров сетей и миллионами крючков. Популяции мигрирующих видов существенно сократились, а недавние исследования говорят о том, что поуменьшилось и былое изобилие местных видов, вылавливаемых традиционными способами.


Мангровые заросли на острове Фернандина служат средой обитания для морского окуня: взрослые особи не прочь полакомиться мелочью
Даниэль Ортега, бывший министр окружающей среды Эквадора, и известный актер, защитник окружающей среды Мигель Бозе присоединились к нашей экспедиции в декабре 2015 года. У острова Дарвин им удалось погрузиться в глубоководном аппарате на 200 метров. Мигель ожидал от погружения большего: «Мы видели много акул и небольших рыб, но половина пищевой цепочки отсутствовала — не было крупных рыб вроде груперов и морских окуней». С 2011-го по 2013 год Пелайо вместе с другими исследователями отправлялся на рыбалку с местными жителями, а также собирал образцы на рыбацком рынке на острове Санта-Крус. Они измерили размер, пол и возраст около 300 груперов bacalaos, встречающихся исключительно на Галапагосах и острове Кокос в Коста-Рике. «В каждой сотне изученных рыб мы обнаружили лишь одного самца, — поделился со мной Пелайо после погружения у острова Дарвин. — Это говорит о том, что самцов, которые крупнее самок, уже всех выловили». Улыбка исчезла с его лица, когда он показал мне фотографии 1970-х годов: bacalaos были гораздо больше тех, которых он видел на рынках в наши дни. Согласно данным Пелайо, средний размер bacalaos уменьшился на 30 сантиметров (на 40 процентов) из-за чрезмерного вылова. Нечто подобное произошло с выловом голотурии (морского огурца) — лов пришлось прекратить в конце 1990-х из-за слишком крупных масштабов промысла. Анализ, проведенный в Калифорнийском университете в Санта-Барбаре совместно с National Geographic, показал, что «туристический» эффект от каждой акулы в течение ее жизни превышает 5 миллионов долларов. Для сравнения: за тушу убитой акулы рыбак получает меньше 200 долларов, и продать ее можно только один раз. А живую акулу можно «продавать» тысячи раз — дайверам, приезжающим на Галапагосы со всего мира.


Любопытный молодой галапагосский морской лев знакомится с фотографом у эквадорского острова Санта-Крус
Научные исследования показали, что расширение морского заповедника не обеспечит достаточной защиты акулам и другим видам, на туристическом интересе к которым основана местная экономика. Поэтому в 2014 году сотрудники национального парка совместно с организацией по охране окружающей среды задумались о необходимом уровне защиты. Министры Альварадо и Ортега организовали встречу с тогдашним президентом Эквадора Рафаэлем Корреа в столице Эквадора Кито в феврале 2016 года. Вместе с Мигелем Бозе я участвовал в обсуждении экономической важности сохранения здоровой морской среды в Эквадоре. 21 марта 2016 года президент Корреа подписал указ о создании морского заказника, взяв под охрану воды, окружающие острова Дарвин и Вулф. Закон запрещает любую деятельность по добыче ресурсов в акватории 40 тысяч квадратных километров вокруг островов. Вдобавок под усиленную защиту взяли еще 20 участков меньшего размера: зона запрета вылова расширилась до трети площади Галапагосского морского заповедника. Как показала мировая практика, режим охраны, запрещающий лов, не только помогает морским обитателям: еще он создает дополнительные рабочие места и увеличивает доходы от туризма. Заказники играют роль своеобразного инвестиционного счета, позволяя фауне размножаться и пополнять численность популяций на соседних участках, где лов разрешен.


Морские игуаны ныряют за своим главным лакомством: водорослями, ковром устилающими каменистое вулканическое дно
Как сказал президент Корреа, новые охранные зоны «принесут пользу туризму, науке и «зеленой» экономике, укрепив курс на экологически устойчивое развитие и охрану окружающей среды». В сентябре 2016 года власти Колумбии и Коста-Рики объявили о расширении морских заповедников на островах Мальпело и Кокос соответственно. Теперь на три страны в сумме приходится около 215 тысяч квадратных километров охраняемых морских заказников, являющихся домом для множества видов морских обитателей. После церемонии подписания соглашения президент Корреа сказал: «Я думаю, мы исполнили свой долг, сохранив чудо природы, чтобы им могли наслаждаться нынешние и будущие поколения. Галапагосы — это достояние не одного Эквадора, а всего человечества».

публикация