В России уже около 30 лет ведется программа учета зимующих лесных птиц. Учеты проходят на территории заповедников, национальных парков, и делаются силами волонтеров. В ближайших к Москве точках — юннатами из орнитологического кружка, на более отдаленные места, где надо жить много дней и ходить сложные маршруты, силами взрослых. Я уже несколько лет участвую в этих учетах, побывал в Костомукшском заповеднике, в Брянском лесу, в Себежском нацпарке, а в этом году — в заповеднике Большая Кокшага в республике Марий Эл.
Мы заранее готовились к поездке. Жене были куплены лыжи, такие же как у меня, подбиты камусом, составлена продуктовая раскладка на 5 дней и 6 человек (магазинов в заповеднике нет, как ни странно). Группа наша состояла, собственно, из меня и Саши, Кирилла — опытного учетчика из Дружины охраны природы, юннатки (школьницы) Насти, студентки Маши, и любителя природы и в прошлом участника радикальных экологических движений Алексея. Поскольку многие друг друга не знали, перед поездкой мы все выбрались в парк Покровское-Стрешнево, прогулялись и посмотрели птиц там.
Утром 3 января мы разными путями, кто на поезде, кто на автобусе, оказались в Йошкар-Оле, собрались на вокзале, потом поехали в контору заповедника. Там мы побеседовали с замом по науке, который дал нам карту лесоустройства с указанием видов деревьев — нам это нужно, чтобы спланировать маршруты по разным биотопам (типам леса). Пообсуждали проходимость дорог и просек. Он предупредил нас, что просеки в сосняке существуют в реальности, а вот в других типах леса все завалено и не чищено. Провели нам и инструктаж по ТБ. Мы попили чай, и стали грузиться в буханку, которая за два часа довезла нас до кордона в середине заповедника. Надо сказать, что этот заповедник не совсем обычный, т.к. внутри его границ находятся несколько жилых деревень. Дорога до кордона проходит через д. Шаптунга, и уходит дальше на север к д. Шушер. До кордона дорогу чистят, поскольку на кордоне постоянно живут инспектора, также недалеко от Шаптунги на месте, где раньше был другой кордон, сейчас строят туркомплекс — несколько деревянных домов. Сейчас заповедники обязали развивать экотуризм, они обязаны прокладывать экотропы и строить подобные комплексы. Вообще, после поездки мы опять говорили с замом по науки, и он сказал, что сейчас заповедники имеют три не связанные друг с другом и иногда противоречащие друг другу функции: охрана природы, наука, и экотуризм. Работать стало очень сложно, потому что проверяющие по этим трем направлениям требуют разных вещей.
Кордон состоит из дома с двумя половинами — одна для инспекторов, другая для приезжих, где жили мы. В нашей половине одна большая комната, разделенная перегородками на спальную секцию с двухъярусными кроватями и кухню. Печка, газовая плита с баллоном, умывальник типа «мойдодыр» с ведром. На улице туалет, баня, колодец, дровня. Освещение от солнечной батареи с аккумулятором, розеток нет (вернее, у инспекторов есть инвертор и одна розетка). Кордон стоит на берегу реки Большая Кокшага.
Мы приехали на кордон после 12, поэтому в первый день никуда не пошли: темнеет рано, в 16 часов уже густые сумерки (это не из-за широты, а из-за долготы: существенно восточнее Москвы, а часовой пояс московский). Не спеша разместились, пообедали, и некоторые отправились спать, особенно те, кто ехал ночным автобусом. Я лишь немного погулял по территории рядом с кордоном, встретил там матёрого кота с драными ушами, но очень ласкового. Как потом выяснилось, он лет 10 живет с инспекторами, а когда их нет, забирается в печку на их половине избы, и там отсиживается в морозы. Вечером началась кое-какая движуха, готовили суп с запасом на будущее, кто-то настраивал лыжи, назначили дежурного на утро, чтобы приготовил завтрак, обсудили маршруты на завтра и разделение на группы.
На следующий день без лишней суеты собрались и вышли примерно в 9 часов. Маршруты составлялись таким образом, чтобы набрать километраж по разнообразным биотопам: всего три типа, сосняк, широколиственный лес в пойме реки, и смешанный лес. Всего за все время надо набрать не меньше 20 км по каждому биотопу, иначе учет не дает статистически достоверного результата. Соответственно, в день каждой группе надо пройти от 7 до 10 км. Я шел вместе с Алексеем, и нам выпал маршрут на юг вдоль реки по широколиственному лесу, потом надо удалиться от реки и вернуться сосняком. По крайней мере, так это выглядело на карте. В реальности, первые 500 метров лес оказался смешанным, причем смешаны были не только разные виды деревьев (ольха, осина, ель), но и довольно плотные кусты. Зато когда вышли к реке, лес превратился в липняк, сравнительно прозрачный и легко проходимый. Алексей шёл медленнее меня, сказывались длинные скользящие в любом направлении лыжи с плохо настроенными креплениями. Лыжи эти были позаимствованы из юннатского кружка, и в них оказались новые крепления с недостаточным числом дырочек на ремне. Доработку крепления было решено проводить вечером, поэтому пока мой напарник шёл, как получалось.
Птиц было немного. Изредка мы слышали характерные крики большого пёстрого дятла. Но чаще слышали, как кто-то долбит вдалеке, за завалами. Соответсвенно, сходить туда и найти птичку заняло бы слишком много времени. Высоко в кронах иногда попискивали какие-то синицы, но какие, разглядеть тоже не получалось, и по голосу их не различить. Так и записывали: дятел неопределенный, синица неопределенная. В один момент долбёжка послышалась сравнительно недалеко, я оставил Алексея отдыхать, а сам пошёл проверять. Метров через 70 вышел к старому сухому дереву, всему в дырочках, на котором усердно работал седой дятел. Эта птица, между прочим, в красной книге Марий Эл. Дятел не обращал на меня внимания, поэтому я спокойно поснимал, как он делает маленькие отверстия в коре, а потом заглядывает туда. Я вернулся к Алексею, и мы продолжили маршрут. Через некоторое время стук дятла послышался совсем рядом, и на сухом пне прямо на нашем пути нарисовался трёхпалый дятел, с желтой шапочкой. Это нам повезло, потому что он тоже в местной красной книге. Эта птица оказалась гораздо более пугливой, и я успел сделать только пару фоток, прежде чем он улетел, а Алексей толком не успел его рассмотреть.
Седой дятел
Трехпалый дятел
Время было уже за полдень, и нам пора поворачивать назад. Пошли в сторону от реки, по пути встретили пару лазоревок и больших пёстрых дятлов. Вот только вместо сосняка мы влезли в какой-то березняк с кочками, под снегом явно было болото. Обнаружились лосиные следы во множестве. Мы решили, что лось плохого не посоветует, и пошли по ним (не раз так потом делали за эту поездку). И правда, болото скоро кончилось, и начался всё-таки сосновый лес, идти по которому стало ещё проще. В 15:30 мы ввалились на кордон, а остальные учётчики уже были там, закончив свои маршруты.
Я на улице встретил инспектора и договорился про баню. Кирилл попросил воспользоваться розеткой для зарядки каких-то аккумов. В ходе разговора он как-то также выяснил про возможность, чтобы инспектора подбросили нас утром куда-нибудь на транспорте. И так возник план на завтра: одну группу могут отвезти на тракторе(!) в деревню Шушер (туда больше ничего не проедет, дорога не чищена, поселок зимой необитаем), и там они смогут в окрестностях найти много смешанного леса, а потом по дороге вернутся домой. А две другие группы влезут в УАЗ-фермер, который завтра уезжает «на большую землю», и может высадить по дороге, например, в районе Шаптунги. Все эти «трансферы» нам понадобились потому, что набрать нужный километраж по смешанному лесу нам казалось сложным: вблизи кордона его немного.
На тракторе отправились Саша и Настя, т.к. предполагалось, что это довольно простой маршрут: выгрузиться в Шушере, походить там по дорогам в лесу, и вернуться по дороге же на кордон. Правда, вставать пришлось рано, потому что трактор стартовал в 7 утра, а потом ехал по своим делам. Остальные две группы выезжали на полтора часа позже. Нам с Алексеем достался маршрут от Шаптунги до бывшего старого кордона, где сейчас строят туристические домики, потом углубиться в лес, найти там просеку, и вернуться по ней до дороги, затем возвращаться домой, считая птиц ещё и по дороге, всего выходило около 10 км, из которых 6-7 должно быть по смешанному лесу.
Начало пути было довольно легким, птиц только опять мало. Просеку в лесу нашли, и она тоже выглядела довольно легко проходимой. Вот только за километр до выхода на дорогу её начали преграждать упавшие брёвна, сначала 1-2, потом крупный завал. Его обход потребовал много времени, потому что деревья лежали примерно поперек просеки длинными шеренгами: вершина одного дерева лежит уже на комле следующего, поэтому обход получается большим по длине. За завалом тут же последовал еще один, и еще. В итоге, этот последний километр мы шли примерно 2 часа, изрядно при этом устав.
Но вот вышли на дорогу, время почти 15 часов, и тут мне приходит смс от жены, что они с Настей вместо дороги пошли по квартальным просекам, и застряли в буреломе. До Шушера им 1.5 км по прямой, но они почти не двигаются из-за масштаба бурелома. Под снегом и стволами деревьев вода, болото, лыжи снимать нельзя. Вдобавок, в навигаторе сели батарейки, запасные не работают почему-то, идут они по компасу. Назад по своим следам это часов 6 идти, поэтому идут вперед по азимуту примерно на Шушер. Тут уже мне пришлось начать обдумывать спасательную операцию. Стало ясно, что нам с Алексеем надо поскорее на кордон, может быть найдем там того же тракториста и попросим забрать девушек из Шушера. К 16 часам, в темноте, пришли на кордон (по дороге увидели лося), и застали там только одного инспектора, который собирался уезжать на машине. В Шушер он бы проехать не смог, а трактор уже в Йошкар-Оле, и ему несколько часов только сюда добираться. В общем, на помощь расчитывать не придется. Что ж, оставляю Алексея в избе готовить еду и топить печь, а сам, пополнив термос, оставив лишнюю фототехнику, и проверив, что сигнальное приспособление у меня с собой, выдвигаюсь в сторону Шушера. По пути встречаю третью группу, которую забросили дальше нас с Алексеем, и, соответственно, маршрут их был длиннее, километров 15, пересказываю им ситуацию.
В темноте топаю один по дороге, по колее от трактора. Лыжи на всякий случай за мной на веревочке. Внезапно становится светлее, включили почти полную Луну. Когда останавливаюсь, вокруг полная тишина. На самом деле, очень приятно: лес, и никого вокруг на несколько километров. В предыдущие годы группы учетчиков встречали волков, но в этом году, по информации от местных, волки куда-то переместились далеко. Получаю смс от жены, что навигатор заработал, и им 300 м до дороги, все еще по бурелому, а сил почти не осталось. В ответ сообщаю, что «хеликоптер», вернее, трактор, «нихт». Девушки очень «обрадовались», но делать нечего, обещаю им горячий чай из термоса. Деревня Шушер зимой не жилая, об этом нам было известно заранее, поэтому там им тоже не к кому попроситься.
Через полтора часа лес раздвигается, вхожу в Шушер. Вижу вдалеке фонарик — это Саша с Настей медленно идут уже по дороге мне навстречу. Встречаемся, наливаю им чай, делаем 10-минутный привал, и выдвигаемся обратно. Я забираю лыжи и тащу все три пары (опять же благодаря веревочкам это несложно). Через два с небольшим часа все мы, уставшие, но в целом в хорошем настроении и без потерь ввалились в избу, где нас уже ждала полная сковорода макарошек с тушенкой и овощами.
Следующие два дня были интересны в основном тем, что серьезно похолодало. Если в предыдущие дни было около -10, то утром 6-го января уже -28, а 7-го -34. Можно было испытать себя и свою одежду и снарягу в мороз. Могу сказать, что с одеждой особенных проблем не было. Приходя домой, счищал из-под верхней тонкой куртки снег: при такой температуре точка замерзания испаряющейся от тела воды находится внутри одежды, поэтому лучше, чтобы она была многослойной. При передвижении на лыжах немного подмерзали пальцы на ногах. Когда была возможность, я останавливался и делал ногой удары «мая-гири» в воздух, это пригоняло кровь к пальцам и помогало их согреть. Плотные лыжные варежки из декатлона обеспечивали тепло рукам. Иногда приходилось их вынимать, и я заметил, что могу что-то делать на таком морозе без варежек не больше минуты, потом надо обязательно греть руки, иначе закоченеют надолго, причем переход от «рукам нормально» к состоянию «больно от мороза» происходит весьма резко. Некоторой проблемой было обмерзание шарфа-банданы, ресниц и бровей. Теплый влажный воздух превращается в иней, отчего все вблизи носа покрывается льдом. Я пробовал закрывать нос банданой, балаклавой, или и тем и другим сразу. Большой разницы не было, лицу тепло, но ресницы каждые несколько минут надо очищать ото льда голыми руками, иначе они слипаются.
В предыдущие дни мы брали на маршруты термосы и бутербродный перекус, но в морозы останавливаться для поедания замороженных бутербродов никому особо не хотелось, поэтому мы пили чай стоя.
На морозе я пользовался фотоаппаратом. У меня металлический объектив, и за него нельзя хвататься голыми руками, обжигает. Приехав домой, я тут же обмотал его камуфляжной лентой для решения этой проблемы в будущем. Надо внимательно относиться к отогреванию фотоаппарата после мороза. Отогревание обязательно должно происходить в сумке, не должно быть прямого контакта с теплым (и поэтому влажным) воздухом, иначе образуется конденсат, в том числе и внутри фотоаппарата. Один раз я поторопился, и в результате следующим утром у меня был иней внутри видоискателя.
А птиц мы в итоге успешно посчитали, километраж набрали.
Iserp сказал:
да и сапсаны не везде ходят 
Деятельность
Обсуждения
Пользователи
Календарь
Поиск
Помощь
Наверх
Цитата