[Bolo]

Операция "Карлосон"

Скрытый текст

Небольшое отступление. рассказ - на самом деле не рассказ. Это сон Да, это сон, причём увиденный за один раз. Думал записать, потому что короткий, но когда сел писать, и половина перевалила за 10 листов в ворде, я понял что ошибся... к тому же короткий сон охватил события за четверо суток. И именно поэтому повествование идёт от первого лица, где глав-гером выставляется нескромно автор. Просто если это всё перерабатывать в "от третьего лица" сотрутся некоторые детали и займёт больше времени. Так что не кидайтесь тапками за такое нахальство, ну, так вышло....

часть 1. Оторванное начало.
…. Из мокрых кустов, цепляясь снайперским камуфляжем, сползаю в траншею. Винтовку из рук перекидываю на спину, и пригнувшись, спокойно бегу по траншее, стараясь привлекать меньше внимания в предрассветной дымке.
Где-то далеко вялая канонада, редкая стрельба. Это значит – всё спокойно. Лабиринт траншеи, углубляющийся с каждым десятком метров, выводит меня к блиндажу и знакомым парням с гранатомётами и автоматами, что-то жующих около большущего пулемёты и груды гильз, которые уже давно остыли. Может неделю как. Махнув рукой, вместо «Привет», захожу в блиндаж.
Тут тепло, на печке чайник, чай, есть что перекусить и где отоспаться. Но мне не до этого – меня уже ждут: один весьма грустный гражданский, им двое вояк, не то командиров, не то просто весьма авторитетных мужиков. Приветствуемся.
- Ну что, мужики, дела у нас не важные. Связь они перекрыли нам наглухо, правда и себе тоже. Всё, что известно – что установка ещё советского образца…
- Да, вот удалось разглядеть модель, - второй «большой вояка» разворачивает на столе мятую бумагу на которой непроизносимая аббревиатура, густо пересыпанная цифрами. Что-то вроде «РМТАС0.68КУГЛЗ-737-09.АПТ-ИЗ», и понятно говорящая ровно ни о чём. Зато в этот момент мне частично возвращается память относительно того, чем я занимался до начала. А занимался я снайперским прикрытием группы, которая и добывала эту информацию на вражеской территории.
- Есть шанс выяснить, что это за монстр, и как его поломать, но для этого надо поискать нужных персонажей на «большой земле», говорю я помятуя о старых и не очень связях в кругах разработчиков как своей матушки, так и собственной образовательно-трудовой карьеры. – Вопрос только один, это поможет.
- Да, - отвечает гражданский, - ломать не строить, вывести из строя можно всё, вопрос времени и средств. Времени, как я понимаю на такую операцию будет не много…
- Угу, мы убедились – прикрытие там очень плотное. Не из-за установки, у них там какие-то ещё склады и что-то вроде координационного центра. Не считая просто техники и ремонтной базы. – один из вояк почесал затылок, сдвинув кепи на лоб, - Но вот что интересно, там огромные конденсаторы, куча запасённой энергии. Если это дело… гавкент, весь этот муравейник очутится в каменном веке.
- Короче, нужна тех документация на эту хреновину… - и тут все посмотрели на меня.
- Чай допью?
- Беркут, у тебя полчаса, просто быстрее «карлосона» не достану. Летать любишь?
- Обожаю…

Часть 2. «Карлосон».«Карлосоном» оказался небольшой рюкзак, весом около 12 кило. Но рюкзак не совсем обычный – кроме лямок на плечи и поясного ремня, к нему приделана нижняя страховочная система, как для альпинизма. Кроме того, сами лямки показались мне странно-навороченными.
Я снял снайперский камуфлж, и аккуратно свернув спрятал в специальный сетчатый мешок. Винтовку в кофр, под ответственное хранение. Из оружия у меня осталась какая-то пистолетообразная приблуда, эффективность которой всегда была сомнительна, ну и мой любимый ножик, так, как универсальный инструмент выживания. Переоделся по-цивильному, и влез в страховку «карлсона». Рюкзачёк сидит плотно, удобно, но к весу надо привыкнуть. Вообще к техническим штучкам я уделяю особое внимание, к деталям. Оказалось, что эта штука с однгой стороны проста как 2 копейки, с другой очень функциональна и ничего лишнего.
«Карлосон»… Большая часть веса – аккумулятор-реактор с движком. Сам рюкзак состоит из 2-х частей, если сдёрнуть петли на лямках, половина его поднимается, и её надо перекидывать через голову, крепя уже на груди. Застёжки, металлические фасты. На правой лямке коробочка, у которой утопленная большая кнопка, и чуть ниже – рычажок сброса, который взводится если кнопку нажать. Прежде чем сказать, что происходит при нажатии, надо объяснить что находится при этом в перекидываемом на грудь отсеке. А там находится среднего размера чёрно-пепельное крыло параплана. Управляется оно как с рук – для этого после выброса крыла от себя берутся петли, так и с ног, если зацепить их к страховке на ляжках. Это видимо придумано, чтобы в полёте можно было управлять ногами, тогда как руки чем-то заняты. Например – оружием для ведения боя… Кроме того, система подвески сделана так, что её очень сложно запутать. Зато легко собрать и сложить назад в нагрудный отсек. Так же, на проводе с петлёй на кисть небольшой регулятор вытягивается, который позволяет регулировать скорость. Точнее обороты двигателя.
А вот за спиной – самое интересное. Там понятно аккумуляторы и двигатель, да, но какие! Какой движок – я так и не понял, надо было разбирать всего «карлсона», зато винт на спине, открывающийся при перекидывании нагрудника вперёд и его защиты оказались довольно интересными.
Винт – раскладной инерционный. Т.е. лопасти в состоянии покоя как телескопическая палка втягиваются сами в себя, и занимают совсем маленький габарит. Но когда двигатель включаешь – центробежная сила выталкивает втянутые части, и получается полноценный большой винт. Его вращение растягивает прутья со связками как у раздвижной калитки, только тонкими, вокруг винта, образуя защитный кофр из тонких, но прочных и негнущихся прутьев. Их не много, но достаточно, чтобы ничего случайно в винт не затянуло. В общем – нажимаешь кнопку на пузе, винт крутится – и полетели. «Карлосон»… Только для полёта надо ещё успеть перед этим «встать на крыло» - то есть плоскость параплана должна быть развёрнута против ветра.
Уже рассвело. Я, в сопровождении своих блиндажных знакомых и нескольких ребят из окопов с оружием, правда не наизготовку, а на плече, выдвигаюсь в чисто поле. Лететь на большую землю понятно предстоит мне, с довольно своеобразной миссией – найти тех-документацию непонятно к чему если она вообще ещё где-то есть. Миссия невыполнима 6.0. Ребята со мной понимают всю сложность миссии, просто поставив себя на моё место. Поэтому идём молча, хрустя начавшей жухнуть травой. Осень. Толи сентябрь кончается, толь октябрь начинается. Прохладненько, туман стелется.
Дойдя до едва заметной возвышенности в поле-степи, я вытаскиваю крыло, и расстелив его на траве, и встав спиной к едва ощущаемому ветру.
- Ну ты это, там, осторожней чтоль…
- Да, не буянь, без показухи, ладно? – зазвучали ободряющие напутствия от товарищей. Оригинальничать у них не было ни сил ни желания. Последние дни что-то всех измотали.
- Ребят, вы ж меня знаете – отшучиваюсь, - если позади нет груд дымящихся развалин, я считаю свою работу недоделанной.
Все дружно тихо заржали. Потом, сразу, крепкие прощальные рукопожатия, обнимания на дорогу.
- Не затягивай, только…
- Не буду. Но деликатно.
- Давай!...
Порыв ветра рванул вверх крыло, заставив меня упереться ногами в землю, а ребят отбежать на метров пять в стороны. Крыло встало, меня потянуло вперёд. Я изменил наклон оттяжками, и появилась подъёмная сила. Нащупываю не сразу, но быстро кнопку, и давлю её – за спиной происходит небольшое шевеление, томный тихий гул, и толчок в спину. Запустился. Земля ушла из-под ног, и ребята стали быстро превращаться в невзрачные точки на поле с пожухлой травой. Я устремился в пасмурное утреннее небо, навстречу «большой земле».

часть 3. Большая земля.Ветер, как по заказу, северо-восточный, поэтому несёт куда надо. Я медленно набираю высоту, разглядывая проплывающие внизу дороги, деревеньки, посёлки, поля, уродливо разможжённые гусеничной техникой. Прохладно, встречный поток, доразгоняемый винтом на спине, давит на глаза, и те начали слезится. Я натянул на глаза кепи, и наклонил вперёд голову. Не видя что впереди и горизонта управлять как-то неудобно. Но глаза, кроме бездны под ногами, упёрлись в наполненный чем-то твёрдым кармашек-подсумок, закрытый на липучку, такой длинный-горизонтальный, в самом верху нагрудной части «карлосона». Надо освободить руки…
Я перецепил петли управления на страховку на бёдрах. Для ровного полёта ноги надо немного поджать. Увеличить угол атаки, вверх – надо их выпрямлять. Наоборот, снизить угол или рулить вниз – ноги поднимать. А делая ими «шаги» - одна вперёд, другая назад – как раз получается маневры поворотов в лево и в право соответственно. Манёвренность конечно ощутимо ниже, чем если руками, но для большинства случаев, вот как сейчас, вполне достаточно. Зато руки свободны и можно отдохнуть. Ветер тащит в сторону границы, и я понял, что движок можно и нужно выключить. Оттягиваю рычажок рядом с кнопкой вниз, щёлк – моторчик быстро затих и «сложился». Я повис в шумящей ветрами тишине облачной высоты. Парю…
Теперь можно поковыряться в загадочном кармашке. Отклеив липучку, разворачивается его верхний клапан, и встаёт передо мной прямоугольником где-то 10х15см, с прозрачным отсеком. Как я понял – это для карты. Но она сейчас мне не нужна, как-то дорогу и так знаю… самое интересное ждёт в самом отсеке. Поверх лежат очки. Прозрачные, толстые. Привязаны. Я сразу из одеваю, и теперь можно свободно смотреть вперёд. Не рискуя заветривать глаза или получить в них какой-нибудь заблудшей на высоте мошкой. А вот под очками два кружочка, вделанных прямо в карман. Точнее приборчика – шаровой жидкостной компас, и похожий на большую таблетку альтиметр. Просто, сердито, функционально и удобно. Захотелось пожать руку тому, кто это придумал. А, вот ещё что-то со стрелкой… А, так это уровень заряда батареи… Ну, там ещё полна коробочка!
Если бы не точки окопанной техники и следы от неё, участившиеся, то о том, что подомной граница, можно было бы и не догадаться. Каких-то движений, кроме тяжёлого гула самолётов где-то выше облаков, не ощущается, и я , словно осенний листок, гонимый ветром в дальние края, медленно но верно переплываю невидимый барьер границы. Ещё 40км, и можно будет высматривать место посадки – дальше транспортом. Лететь конечно приятно, но надо и есть что-то, и нужду справить, да и насколько ёмкая батарейка в «карлосоне» я могу только догадываться. Да и размяться не помешает. Пользуясь тем, что есть время и свободные руки, проверяю документы, деньги – всё в порядке. Граница начала теряться сзади за горизонтом, а ветер стихать и устраивать неприятные боковые порывы. К тому же впереди на горизонте замаячила явно дождевая туча, встречаться с которой никак не хочется. Я снова включаю моторчик, и словно получив волшебный пендель, ускоренно двигаюсь вперёд. Управление конечно пришлось снова взять в руки, поскольку обстановка в воздухе стала плохопредсказуемая.
Место для посадки, понятное дело, должно быть скрытным. Хоть тут и мир, а фронтовые привычки никуда не девались. Старательно высмотрев просторную полянку в лесу, так чтоб подлёт не видим был из населёнки вокруг, начинаю рулить в ту сторону, не снижаясь. Ну, вот, близко. Закладываю крен, и втягиваюсь в крутой спуск по спирали, уши закладывает от давления, земля, крутясь, приближается. В последний момент выравниваю вектор снижения до прямого, и втыкаю лапы в землю, одновременно гася крыло.
Здравствуй, Большая земля.
Родной город встретил вонью, гулом, и хмурыми рожами прохожих. Да я и сам не в счастливом расположении духа. Добрался без проишествий, странный рюкзак за моей спиной вызывал интереса у окружающих чуть меньше чем никакого. А нож под ним просто не видно. Сросся я с ним как-то. Так и зарулил в дом к матушке.
Она долго рассматривала абракадабру названия загадочного агрегата. Потом позвонила кому-то, долго обсуждала родственников, но в конце концов пришла с информацией. Тот, кто занимался направлением подобных установок, уже давно на пенсии, с ним знаком наш общий знакомый преподаватель из радиотехнического института. О встрече договорились. Надо ехать.
Препод тот был довольно живеньким старичком, любящим технические новинки и просто поболтать. Я придумал легенду и мотивацию – что на объекте за рубежом устанока поломалась, и её ремонт – стратегически важная задача международного масштаба. Которую, как водится, взваливают на плечи обычных инженеров, помогая только напутствиями. Ну а документация потеряна ещё в незапамятно-советские времена. А чтобы ему было интересней вспоминать, могу ему показать «карлосона» - не радиотехника, но такое он точно оценит.
Препод живёт небогато, на окраине города, в обычной многоэтажке. Я уже одет вполне цивильно, нож спрятан в рюкзак вместе с «карлосоном». Недоев принесённый по случаю встречи торт, но обпившись чаю, красочно рассказываю ему о полётах, небе высоте. Старику нравится. Хвастаюсь «карлосоном». Препод не поленился, докопался до батареи – говорит всё это фигня, главное во всём – батарейка. Это его девиз, с которым я, впрочем, полностью согласен. Но что это за батарейка мы с ним так и не поняли – 4 прямоугольных, со скруглениями по граням, банки, по три вывода на каждой. Не 2, а три. Как инженеры, мы поняли, что третий, жёлтый, не силовой, а активационный.
- Это не аккумулятор и не батарея, - заключил учёный. – Это реактор. Хотел бы я знать принцип его работы…
- Нобелевку не дадут.
- Да, не дадут. Зесекретят вместе с кладбищем, в котором закопают. Ладно, если что-то попадётся лишнее, такого плана, не забудешь старика? – препод хитро подмигнул.
- А к кому же я ещё в лабораторию с этим припрусь, а?
- Ладно, что там у тебя за загадка древних технологий?..
Я показал ему волшебную запись. Он долго смотреть не стал, полез на полку, достал какую-то папку, и среди машинопистных с правками пожелтевших листов что-то долго высматривал и листал.
- Всё, вспомнил. Там же сказано «АПТ-ИЗ» - «Анализатор полей торсионный». Да, был проект… Закрыли его потом, даже премий не давали.
- А что за зверь…
- Предполагалось, что путём наведения полей ЭМИ, изучать полевую структуру радио и гравитационных полей, волн. Но проект закрыли – что-то там у КГБ-шников полетело, какие-то наводки, в общем засекретили как обычно и больше об этом не слышали.
- А доки остались, по проекту, разработке?
- Хороший вопрос… Я тогда в институте промэлектроники работал, сдали в архив… Но в 90-е институт закрыли, там теперь бизнес-центр… Дохлый номер.
- А где заказ выполняли? Завод там, у них же ТЗ и схемы, чертежи должны остаться?
- Хм, да… Точно, они же даже испытания на износ проводили, там акт был, что типа уязвимые места есть в конструкции, ещё ругались с их главным…
Мои подвижные уши не удержались и повернулись и навострились. Теперь надо быть начеку, каждая капля информации на вес жизни.
- Можно с ними пообщаться, кто, где, может как раз в этом и собака порылась?
- Да, сейчас.. склероз… Так, общался с ними наш начальник направления, Коверов Семёныч, да помер он уже… У него контакты были.
- Чёрт.
- Подожди. Там же делали автоматику для трильщиков многочесальных комбайнов. Конверсия…
- Трильщики? Подождите, это которые из Мухосранска с Суходрищенской области?
- Да!
- А там… Там что-то ещё осталось?
- Не знаю. Там заповедник социализма. Говорят. Вот что, у тебя на курсе был такой… Ой фамилию запамятовал… Вы его Абхазом называли…
- Это позывной.
- Ну я не понимаю в ваших кличках, - улыбнулся старик, чтоб сгладить сказанное, - так вот этот ваш Абхаз туда был распределён.
- Абхаз… Да, помню его.
- Найти сможешь?
- Да, мы в походе с ним были несколько лет назад, звонил как-то. Работает сейчас в каком-то ресторане, у чёрта на куличах. Инженером. Затычкой по всем техническим дыркам.
- Мда.
- Огромное спасибо. Я ваш должник.
- Да что я?.. Это тебе спасибо, порадовал старика свежим ветром бурной жизни, что кому-то ещё что-то интересно, что-то ищут, делают… Ну и про реактор не забудь…
- Не забуду!
Где он работает и живёт я знаю. Теоретически. В тех краях, на севере от города, я не бывал, и как-то не тянуло – пустынный пейзаж, дороги из горизонта в горизонт, небольшие городки при натыканных в этой пустыне предприятиях. Никакой природы, кроме грязных озёр и вонючих ручейков. Его ресторан, как я понял, находится рядом с одной из трас, связывающих два таких пром-городка, где оттягивается быдломажоры из ближайших населённых пунктов. Транспорт туда не ходит, так что придётся лететь. Я созвонился с Абхазом – рад, что навещу. Ждёт. А время у меня не ждёт точно. Ну, хоть поем нахаляву. Заодно смотрю на карте Мухосранск. Ну и дыра. Вокруг настолько убитый пейзаж промышленным освоением, что на десяток с лишним километров от города даже деревеньки не осталось. Голое пустынное поле, пересекаемое ЛЭП и трубопроводами. Ещё несколько мусорных полигонов. Сам город стоит в излучине реки, на высоком берегу, там тупиковая станция железной дороги и автомобильной трассы. Мост через реку есть, но на другом берегу ничего кроме развалин очистных сооружений нет. Да уж, полетаем…
Поскольку мой вояж как к Абхазу, так и в мухосранск неизвестно чем закончится, и когда, я плотно собрался, наелся дома маминых харчей, и к вечеру собрался вылетать. Прямо с балкона. С крыши конечно лучше, но как начались всякие войны их позакрывали, и если туда прорываться – провал миссии обеспечен.
Я открыл окно балкона. Боковой ветер, порывами, сильный. Это не так плохо, как провода между корпусами и небольшая ЛЭП впереди. Это значит, что как только вылечу, надо будет поднырнуть под проводами, и резко набрать высоту, чтоб не влететь в ЛЭП. Да, взлёт будет весёлым.
Чтоб не нервировать этим кульбитом матушку, я дождался, когда она уедет по своим делам. Вечереет, надо спешить.
Теперь я уже с опытом – перчатки, куртка потеплее, разгрузка со всякой всякотой. Очки надеваю сразу, приборную панель открыл, карту – а она тут пригодится, вставил. В окно, большое, выкинул крыло. Оно попыталось спутаться, но так и не смогло – стропы распрямились, и крыло подёргиваясь стало само искать поток. Нашло, но не сразу. Немного дёрнуло, и снова повисло. Жду. Но вот пошёл плотный порыв, вглядываюсь в деревья в соседних кварталах – гнёт – значит надолго тяга. Крыло сразу выворачиваю намного влево, для подныра, и встаю на край застеклённого балкона, пристально всматриваясь уже в провода ЛЭП. Вот тяга вышла на кажется максимум, удержусь! Сигаю в проём окна, и повисаю на стропах, Провода межкорпусные прямо надо мной, натягиваю до угла в 30, меня начинает поднимать, но ветер ослабевает и несёт на дом напротив. Пора включать моторчик.
Включил – на этот раз сразу, не глядя, и разворачиваюсь почти на 180 градусов. Теперь спиралькой вверх, вверх, так, вот крыша, антенны, чёрт их дери, едва успел увернуться. Так, ещё, ещё вверх… что-то медленно набирается высота. Разворот к ветру… ЛЭП впереди, я лечу к ней. Но всё равно кажется уже выше её, да, точно выше. А вот и она, встречает меня жутковатым тихим треском высокого переменного напряжения. Но оно уже не страшно – я достаточно высоко пролетаю, и начинаю забирать ещё левее, к северу. Ветер тут боковой, так что сразу вспоминаются парусники и море. Некоторое время ищу подходящее положение крыла, чтобы устойчивая тяга с минимум коррекции тянула меня в нужную сторону. Потом понимаю, что скорее всего не найду, но могу забрать западнее, чтобы потом сойти к востоку прямо к нужному месту. Так и проще, и экономичнее по силам, хотя дальше и дольше. Ну всё, лечу…
Город только снизу кажется большим и высоким. Сверху он намного компактнее. Правда о возможности посадки, видя плотность застройки и всякие провода – от троллейбусных до телефонных – даже думать не хочется. Вот так приспичит – только крыши, и то, не факт что оттуда можно спустится будет. Но сейчас мне это не нужно. Я резво проношусь над крышами, ощетинившимися антеннами, над улицами с немытыми автомобилями вечно стоящих в пробках, над спешащими с работы жителями, над тусклыми уличными фонарями, цепочками света высвечивающих тротуары. Город… пустыня, паразит на теле земли, гнездилище тротуаров. Всегда радуюсь, когда его покидаю. А вот и пригород – тут больше зелени, дома маленькие, если не считать воткнувшиеся в небо, как нож в живот, микрорайоны новостроек. Забирать так высоко не буду, просто облечу.
Осенью темнеет быстро, мне ещё успеть лечь на курс надо, пока видно. Впрочем, у меня компас, и даже фонарик под рукой, точнее уже на лбу. Но пока это всё не нужно, ориентируюсь по магистралям и огням на горизонте. Вверху ветер оказался постоянным, северо-западным, и я смог перевести управление на ноги, предварительно выключив мотор. Я снова в объятьях ветренной тишины и вечерней прохлады. Внизу, чуть сбоку, железнодорожная ветка, отличный яркий ориентир, а я пролетаю над посёлками и лесопарками, радуясь разноцветью осени. Ветер гонит меня вперёд, и пригородные городки с ново микрорайонами вскоре остаются позади. Пошли лесополосы, поля, нитки дорог, и ползающие огни фар. Среди облаков прояснения, через которые видно алое закатное небо. По карте – ещё и трети пути не пролетел, а с учётом крюка – наслаждаться полётом буду до самых сумерек. В голову лезут самые разные мысли - а если в Мухосранске развал такой, что ничего не найдём? Или объект так зарежимлен, что его только с боем штурмовать можно? И знает ли он что по теме? Да, вопросов к Абхазу много.
Перчатки хорошо, но что-то начали мёрзнуть ноги, они же почти без движения, и открыты всем ветрам. Да, я утеплил их прилично, но не настолько, чтобы холод не мог до них добраться, тем более с ветром. Но вот вдалеке замаячил изгиб с развилкой железной дороги, мне пора поворачивать к востоку. Закладываю крен, управление в руках, Разгон со снижением, небольшой скос угла крыла, во, на курс лёг, если компас не врёт.
Уже довольно темно, внизу проносится унылый северный пейзаж – бескрайние поля, редкие и жиденькие лесополосы. Из горизонта торчат сверкающие точки пром-объектов, стянутые паутиной ЛЭП-ов, дорог и коммуникаций.
Трасса, которую ищу, находится в чистом поле, без подсветки. Но реклама на ресторане должна дать более точную наводку. Наконец, впереди появляется что-то похожее на то, что нужно мерцающий свет неона, не разобрать какой надписи, какие-то постройки вокруг, что-то ползущее с фарами по дороге, которую в темноте только так и определить можно. ЛЭП рядом быть не должно, а голое поле – идеально для приземления. Только дотянуть. Включаю моторчик, и рулю к неону.

Часть 4. Абхаз.Да, это оно. А вот сам Абхаз с кем-то стоит на автостоянке. Заметили, пальцами тычут. Я помигал фонариком. Показывают направо – там поле ровное. Облетаю ресторан уже на низкой высоте, вижу посадочную площадку Встаю против ветра, и плавно снижаюсь. На землю встаю как вкопанный, ибо движок отключил ещё не подлёте. Пока они бегут в мою сторону, быстро сворачиваю крыло и убираю в нагрудник. Очки убрал, карман застегнул, нагрудник отстегнул и втянув голову закинул на спину. Стою как ни в чём не бывало, какбы просто с рюкзаком в разгрузке.
- О! Здарова, братан!!! Сколько лет сколько зим… Как добрался?
- Да вот, по воздуху. У вас тут и аэродром имеется, как посмотрю.
- Ага! Места – хоть боинги сажай… А… это, а где твой этот… ну на чём прилетел?
- Крылья? Дык сложил, трансформировался. Я ж с ними за столом не помещусь!
- Да, точно пошли. Угощаю.
Абхаз познакомил меня с хозяином ресторана, и тот сразу после этого заторопился домой. Сел в машину и уехал. А Абхаз, радуясь встрече, усадил в кабинку за столик, и заказал что-то там сытное. Я попросил чая и сладкого ещё, и посетив туалет, завёл нужный разговор сразу после вопроса «Как сам, как жизнь?».
- да вот есть к тебе разговор большой. Ты получается обладатель ценой информации, спасёшь?
- Спасу!
- Тоды кайся, что знаешь про завод в Мухосранске.
- А что там?
- Там делали одну хреновину, когда-то в советские времена, и хреновину, и кто делал давно похерели. А вот теперь нудны по ней доки. Найти их там возможно? Вот примерно такие дела…
- Это правда настолько круто, что ты вот так.. прилетел сразу?
- Именно.
- Мухосранск, говоришь… - Абхаз задумчиво крутит в руках какую-то карточку, - Мда. Знаешь, давай сейчас вообще в общем поговорим, про походы, про природу, а на эту тему потом, у меня в кабинете. Да и поедим спокойней, а то столько не виделись, увиделись – и сразу Мухосранск!
- Уболтал!
Наевшись и напившись, я вальяжно развалился на кожаном диванчике рядом с рабочим столом Абхаза. Тот растолкал по папкам какие-то бумаги со стола, попутно рассказывая о текущих проблемах подведомственного ему хозяйства, и усевшись поудобнее в компьютерное большое кресло, перешёл к вопросу.
- Ну, Беркут, вываливай, что у тебя. Ты мне только мозг космическими кораблями в большом театре не запудривай, я тебя много лет знаю, рассказывай, во что вляпался, что тебя в мухосранск потянуло.
- Э.. да как бы.. не знаю с чего начать…
- Ты знаешь с чего. Кто, где, когда, и у всякой аварии есть фамилия, имя и отчество. Кайся. Ты знаешь, я свой.
- Ты знаешь чем наша группа занимается?
- Да, вы там по экологии что-то мутите, насколько помню. Иногда об ваших подвигах в новостях показывают. Вот мне и интересно, что в такой мёртвой дыре, как мухосранск, интересует такого как ты… Na’vi.
- Интерес самый прямой. Ты знаешь, тут в одном соседнем государстве постреливают?
- А то! И ты что..?
- Да. Мы там. Всё просто делят власть. Нам на это пофиг, ты знаешь, но вот какая ситуация – наши, выступают за сотрудничество с нами, противник – ему всё пофиг, он только власть и деньги понимает. Так вот в той земле – сланцевый газ. Если они победят – от тамошней природы ничего не останется, такой же Суходрищенский район будет. Отравленная пустыня. Смерть и уныние на многие квадратные километры. Вот, пытаемся отстоять.
- Так, понятно. Но вроде как у вас там преимущество, как говорят в шаге от победы…
- Нет, всё не так. Не верь всему в зомбоящике. Номинально – да, вроде власть у наших, оружия хватает, журналюги снимают победные реляции. Но в действительности положение очень тяжёлое. Во-первых по всей территории бродят толпы упырей вооружённых до зубов, которые занимаются мародёрством и грабежами, короче беспредельничают и выдают себя то за наших, то за ихних, и разобраться очень трудно. Полиции нет, наших сил на этот сброд не хватает. Но это всё фигня. Тактически мы практически парализованы – у нас нет никакой связи, в их центре они сидят как у бога за пазухой – полевая защита, да дивер-группу можно заслать, навести шухер, но ударить чем потяжелее не можем, ничем. А время работает против нас, с этими мародёрами. Ну и кроме того, это по телеку все такие белые и пушистые, а на самом деле… люди они и есть люди. За хорошие бабки не то что землю под гидроразрыв отдадут, родную маму продадут. И плевать им что там потом отравленная пустыня будет, что сами передохнут. А бабки сам знаешь у кого есть, и не малые. Времени в обрез, а сделать ничего не можем, надо уже договора заключать, а мы вбить этих гадов не в состоянии.
- Не понял. Это почему?
- Из-за Мухосранска.
- ???
- Да вот так. Когда-то в совдепии соорудили некий агрегат, который и генерит это защитное поле. Я лично прикрывал группу, которая этот агрегат обнаружила и инфицировала. Они его запустили, и сидят себе на попе ровно, ждут евразийского саммита. Поломать его как не знаем, документации у них нет – у нас там свои агенты, но толку ноль. Так вот, хрень в том, что институт, разработавший эту дрянь давно почил в бозе, конструктора – на кладбище. Однако удалось выяснить, что собирали эту гадость как раз в мухосранске! И, возможно, там есть документация, акты приёмки, испытаний, ну или на худой конец какие-нибудь маргиналы, которые ещё помнят и знают её уязвимости.
- Ага… тогда всё встаёт на свои места. Так вот оно чё… Ясно. Так как этот агрегат называется?
- «Анализатор полей торсионный». Или как-то так. Там абракадабра-заклинание, а не название.
- Ё-моё, ты так больше не ругайся… Торсионный анализатор… Бр-р-р-р… Но я понял – припекает, да. Ну да, там только такую хрень и собирать… Хм, знаешь, у тебя есть шанс.
- А поподробнее?
Абхаз покрутил в руке свою карточку, что-то обдумывая.
- Щас, погоди, есть идея.
Он порылся в низу шкафа, вытащил оттуда старый ноутбук, включил его, посмотрел, вставил что-то вроде флешки, покликал откидной мышкой, удовлетворённо хмыкнул и выключил. Потом снял трубку телефона, долго ковырялся в записях книжки, набрал номер.
- Алло. Здарвствуйте. 54-13 соедините пожалуйста… Да. 54-13. Спасибо. Алло! Коробочникова пожалуйста. Сергея… А когда будет? Нет, это с центрального… Хорошо, жду. Алло!.. Привет, узнал? Как кто? Вспомни «ядрёны пассатижи»! Да я! Здарова! Как ты! Ну да, как ещё, а я вот, тут в ресторане работаю… ну нормально, не жалуюсь. Да-да, может! Слушай, тут вот такое дело… У меня тут старый друг, ему нужна твоя помощь. Да, ручаюсь! У вас там архив КБ ещё жив? Вообще старые доки целы, по советским разработкам? Да, а где? Не покажешь? Как кому, ему. Не боись, у него свой.. э.. транспорт.. да, не, с проходной точно проблем не будет, скажи где он сможет тебя найти? А? Щас, запишу… Так, корпус 34А… Хорошо… Когда? – тут Абхаз вопросительно посмотрел на меня.
- Завтра вечером. Через сутки.
- Завтра, где-то в это же время. Он тебя найдёт там. Да. Он знает. Беркут… нет, не фамилия, позывной. Ну да, у нас всегда не скучно. Слушай, тебе нужен ноут с интернетом? Ну… Да… Будет. Вот с ним и передам. Да, понял. Жди гостя. Только шоу не устраивай, сам понимаешь, режим, всё такое… Ну пока.
Абхаз положил трубку и довольный посмотрел на меня.
- Ну что, Беркут… Спасёшь по ходу ты своих зверушек и деревушек. Но есть некоторые «но».
- Я весь внимание.
- Ты себе представляешь, что такое Мухосранск?
- В общих чертах, адрес ты вроде взял…
- Да, на, держи. Это всё фигня. Ты ведь знаешь, что такое старые большие заводы или институты, архитектурно?
- Лабиринты.
- Точно. Лабиринты. Много, старых, исхоженных, запутанных, где только знающий быстро может найти то, что надо. Так вот этот Мухосранск – это не просто город-остров, это огромный лабиринт, сплошной завод и общежитие одновременно. Нагромождение цехов, зданий, пристроек и построек, всё это древнее, везде всякие ходы и переходы, что кстати, весьма удобно. Можно зимой не выходя на улицу через весь город дойти куда хочешь. Но кроме того, это такая… даже не Жо, а клоака… Слышал про машину времени на торсионных полях?
- Слышал. Бред это.
- А вот мухосранск без всяких торсионных полей – машина времени. Там оно остановилось. Где-то в начале 80-х. и так и осталось. Болото… Если туда попал – всё, амба, не вылезти. Связи с внешними миром почти никакой, там нет интернетов, из ТВ одна программа и то местная. В одном здании могут быть и жилые квартиры, и цех по побывке какой-то железяки, и детский сад, и торговая точка. Тебя вселили – работу дали – и всё, ты попал. Не уехать, ни устроится больше никуда не сможешь. Я там за 2 года чуть не свихнулся. День сурка нон-стоп. Работяги ровно бухают. Хорошо, договор кончился, удрал с первым же оленем. Тупеешь очень быстро…
- Я всё понял. Ты мне лучше скажи, где этот самый корпус 34А. Вот у меня тут снимок города со спутника, типа план…
Абхаз покрутил план в руках. Я понял, что он в нём ничего не понял.
- Ну так не смогу точно показать…. Где-то в центре почти, вот тут наверно… или тут…
-Издеваешься?
- Да я же всё больше внутри был, снаружи-то раза два и видел город.
- Мда… Круто.
- Вот и я тебе о чём толкую. Хотя… 34-й корпус, там котельная, труба у ней кирпичная, на ней три громоотвода, было… вроде… В общем, треснула она сверху, не много, там обруч сделали с этими громоотводами. А 34А – соответственно рядом. Этаж 7, квартира 64. 7-й этаж – значит высотка, по местным меркам.
- Понял. Надо найти треснувшую трубу с тремя рогами и обручем, и соседнее высокое здание скорее всего оно. Искать по трусам на верёвочках после стирки?
- Да, причём трусы сатиновые и застиранные до дыр.
- Жесть.
- Да, там так. Окунёшься в поздний застой социализма. Машина времени. А как ты туда собрался добираться, кстати?
- Я продумал ещё дома. Сейчас отдохну и от тебя вылечу в сторону г.Загнулинска. Там сяду на поезд до Новохлобыснёво, но до туда не поеду, выйду на платформе Хрюклово…
Э… так это совсем в другую сторону!
- А вот нет. В мухосранске, если не знаешь, даже ветер всегда в одну сторону дует, западный. А в межсезонье и подавно. Так вот с Хрюклово взлетаю и прямо по ветру, на запад, на запад… и к вечеру вдоль речки долетаю до Мухосранска.
- А оттуда?
- А оттуда мне нужно быстро назад, туда на юг, через границу. Главное выбраться: а там уж по ветру чуть к югу – и я в Суходрищинске. От него первым паровозом на юг, за килоетров 60-50 сойду, ну и дальше – порх-порх. К своим. Было бы с чем…
- Понимаешь, там как… в консервной банке. Всё хранится, даже использованная туалетная бумага… Шучу. Но суть такая. Но, как сказал мне Серёга, в этом-то и проблема. Там столько этой… бумаги…. Столько документов… хрен зазгребёшся. Архив есть, где покажет, но он закрыт давно, никому не нужен. КБ ликвидировали ещё с «перестройкой».
- А что с режимом, охрана?
- Ну как бы да, режим, охрана есть… город-то закрытый. Только вот это всё бутафория. Там все друг друга знают, бежать некуда, туда ни один идиот не полезет, даже сдуру… От кого охранять от кого? Проходная – так, для формы. Всех в лицо знают и посторонних нет физически. Поэтому он удивился, как ты туда сможешь незаметно попасть.
- Да. Вроде всё просто, но обычно если так на стадии планирования в реале оказывается всё очень плохо.
- Ну не знаю. При мне было так. И сейчас ничего, говорит, не изменилось. Но это, ты ему вот это прихвати, я наобещал. – Абхаз протянул мне сумку с ноутом, - Мне он уже не нужен, устарел, а у них там и такого не видели. За него он за тебя весь архив перероет. Да ещё с интернетом.
Дополнительный вес, мне, как летуну, конечно не понравился. Но тут – особый случай, надо что-то придумать. Я вынул из разгрузки пару консервов, какую-то мелочёвку, которую можно нарыть где-то по дороге. Всё равно трудно приспособить. Тогда вынул из сумки, сам ноут затолкал в подсумок для крыла, вместе с ним, едва застегнул, блок питания и причиндалы с модемом – в разгрузку. Влезло, но перекидывать через голову нагрудную часть стало сложно. Ладно, прорвёмся.
Успокоившись, меня сытого немного разморило, и я вроде как уснул. Проспал всего 4 часа, подорвался. 6 утра… пора…
Абхаз не спал – он на сутки тут. Пошёл проводить. На улице подозрительно тихо и темно. Мы открыли дверь и через стоянку завернули к «аэродрому». Но тут Абхаз замер, и показал на тёмную, низкую тучу, стелющуюся прямо над землёй. В темноте её разглядеть было не просто, но горизонт уже немного светился, и было видно как она клубится, касаясь иногда земли, и быстро приближается.
- Так… назад! Скорее!
- Что это?
- Это буря, морозная! На улице застанет – околеешь, моментом -30 настаёт!
- И часто у вас такое? – спрашиваю уже на бегу.
- Да так, раза 2-3 в год бывает… Говорят – как лесов не стало, так эти бури и пошли. Говорят всё больше и больше с каждым годом.
Мы влетели в ресторан. Абхаз махнул дремавшим уборщицам и дежурной официантке:
- Задраить люки! Палундра! Морозная буря!
- Ой!.. – ответили те и быстро начали что-то делать. Мы же забежали внутрь.
- Знаешь, где самое тёплое место в ресторане?
- Кухня?
- Да, если закрыть вентиляцию…
- Ну давай…
Я прямо во всей снаряге, с «карлосоном» запрыгиваю на столы и начинаю все подряд шибера задвигать. Абхаз включил все плиты и и всё что греется, включая мангал. Я заметил, что на полу стала появляться тонкая плёнка инея, а все кто был в ресторане, забились в кухню, и едва не сели на жарочные столы. Тем временем в воздуховодах завыло, стены тоже начали покрываться изморозью. Снаружи начался какой-то неприятный шум и треск. Но все сидели спокойно.
- Это надолго?
- Не знаю. Но больше суток не продержимся.
- Суток? Мне же лететь надо!
- Ну, хош – лети…
- Понял… а в среднем? Долго?
- Прошлый раз 5 часов ждали. А перед этим – полчаса и всё.
Шум снаружи сначала нарастал, потом быстро оборвался. Однако теплее не становилось.
- А как узнаем, что всё?
- А как с потолка конденсат закапает – значит можно выходить.
Закапало только где-то через час. Я понял, что легко отделался – буря была не долгой, и застала не в воздухе. Пропустив ещё по кружке горячего чая с пирожным, вышел на улицу. Небо, как не странно было уже чистым, только где-то на горизонте растянулось что-то тёмное и уменьшалось. Я не без труда, из-за ноута, вытащил крыло, и растянул на «аэродроме». Абхаз и ещё несколько из ресторана с интересом наблюдали за моими приготовлениями. Пока крыло ждало ветра, я с умным видом одел очки, посмотрел на компас, словно что-то новое мог там увидеть, и взяв управляющие петли в руки, стал ждать. Карман из-под крыла с ноутом в этот раз закрыл плотно, чтоб не выпал подарок Серёге в мухосранске. Ветер пришёл с той же стороны, что и вчера принёс меня. Расчёт оправдался. Он нарастал медленно, и я с видом профессионала медленно расправлял и поднимал крыло, как воздушного змея, и важно ждал нужной тяги. Не дождавшись, с тем же умным видом включил мотор, развернулся по ветру, и разбежавшись подпрыгнул, заломив угол атаки покруче. Сначала я просел, но колени не коснулись ускоряющейся земли, а вскоре начала расти высота и стрелка альтиметра дрогнув, плавно начала отклонятся к отметке 20, 40, 60м… 100… Уже ресторан стал маленькой плюшкой в поле, а постройки рядом миниатюрными коробочками. Дальше я уже их не видел – назад смотреть неудобно.

Часть 5. Дорога.Перелёт был недолгий. Загнулинск от ресторана всего в 20-ти километрах. Я даже не успел привыкнуть к полёту, как впереди замачили многоэтажки города. Крыша одного из них стала хорошей посадочной площадкой, а двери на чердак просто не было. В итоге вскоре я уже стоял на вокзале как ни в чём не бывало, и смотрел на подходящий поезд.
Несколько часов, пока поезд едет до Хрюклово, я посвятил отдыху и сну.
Тихий осенний хрюкловский полустанок был пустынен, в киоске дремала продавщица, жители-дачники давно разъехались по городам. Практически взлетать можно не особенно таясь, но мешают вездесущие воздушные линии электропередач. Пришлось топать на окраину, благо не далеко, к открытому ветру. Он как и положено, ровно и плотно дул с запада, прямо в сторону Мухосранска. Правда тут, в Хрюклово, о таком городе наверно даже не слышали никогда.
Пустые дома грустно смотрели своими пустыми окнами на мои приготовления в поле за заборами. Одна беда – видимо после дождя, всё мокроватое, грязь на дороге чвакает… Но трава уже обветрилась, и шанс не намочит крыло остаётся. Потом мне пришла мысль, что нет разницы – мокро не мокро, при таком ветре. Я просто выбросил вверх крыло, и через мгновенье меня так дёрнуло вверх, что я едва с ног не слетел. Упираясь и старясь устоять, быстро застёгиваю карман с ноутом, откуда только что вытащил крыло, и помятуя прошлый старт, сразу включаю моторчик на спине. Нужный наклон, и мне просто сдёрнуло с земли, и понесло над мокрой пашней, над жиденькой лесополосой, за которой какое-то болото, а потом уже высота набралась как бы сама. Открылся далёкий горизонт где пока не то что мухосранска, даже реки не видать. Но можно рассмотреть остовы пром-объетов, каких-то обитаемых населённых пунктов, и злобно сверкающей сети ЛЭП, опутавших эту пустынную местность. Рукотворная тундра…

продолжение следует....P.S. Продолжение, наверно, ещё столько же. Там будет уже драйв - погони, мордобои... Былоб время дописать, пока не забылись детали...

[Inga]

Очень своеобразная реальность приснилась...Спасибо,Bolo,за такой живой рассказ.С нетерпением жду продолжения.{жаль,мне ОСы совсем не снятся...}

[Bolo]

Да уж, своеобразная... Природы много убитой, обезлесивание и опустынивание промышленностью человека. Война... В реальности этой всё же получше, и лесов побольше. Однако это вовсе не значит, что я не увидел какое-нибудь близкое будущее. и за то, чтоб оно не было таким, и надо бороться. Так что вот, такая своеобразная реальность. Да, забыл добавить, почему начинается с "оторванное начало". Всё просто, когда проснулся, под впечатлением от пережитого, стал фиксировать все кульбиты пьесы в памяти, в основном центральной и завершающей части, ну и как-то начало забылось, оторвалось.. хотя, как видим, потом по ходу пьесы некоторые детали этого начала всё же всплыли...

[vit]

интересный сон ?

[Bolo]

а как сам думаешь?

[vit]

тебе видней ты автор

[Bolo]

Не. Я скорее зритель, который это описывает. А интересно или нет - это уже каждый сам вывод делает.

[Bolo]

Не смог я сегодня до конца дописать, что-то длинно выходит. Так что часть с мордобоями останется на потом. А пока, то что есть...

---

....Альтиметр показывал что-то около 250м над поверхностью и около 400 на морем, которого отсюда не увидеть, ветер тянул меня с переменной скоростью, но я всё равно рискнул пока отключить мотор. Управление на ноги, и можно «расслабится». Короткий осенний денёк уже собирается заканчиваться, свою тень я уже с трудом могу найти – далеко ушла. Постоянно надо корректироваться по высоте – иначе свалишся, поэтому каждые 10-15 км делаю разворотный кульбит с набором высоты. Что интересно, раньше этого делать не приходилось.
Внизу то и дело проплывают столбики с проводами, какие-то заболоченные толи озёра, толи провалы, толи большие лужи. Часто попадались заброшенные разработки чего-то – старая грунтовка и несколько бытовок около ржавой конструкции или большого сарая. Изредка от курса отклоняюсь, чтобы облететь населённые пункты – деревеньки и посёлки. Их и без карты можно было вычислить по идущим коммуникациям – ЛЭП, дороги, редко – трубы. Потом начались «зоны». Видимо уже суходрищенский район начался. Вот эти исправительные учреждения надо облетать подальше, чёрт знает что будет, если охрана с вышек засечёт такого как я летуна! Зато их с инфраструктурой и заборами, бараками и прочим хорошо видно издалека.
Наконец с севера стала приближаться зеленоватая змея – это кусты и камыши, которыми обросла река. Река – это не Волга, и даже не Ока, это скорее большой и длинный ручей, мелкий, часто грязный, сильно извилистый, как и положено равнинным водоразделам. Когда-то в древности это была полноводная красивая река, текущая через чащи хвойных джунглей, полных самой разнообразной живности. Потом пришёл ледниковый период, и всё замёрзло, покрылось льдом. Но льды отступили, природа отвоевала своё. Но не надолго – пришёл человек, и превратил эту землю в пустыню – вырубил леса, река зачахла, но по весне скорее всего устраивает паводки, как это всегда бывает, если леса вырублены. Впрочем, чтобы кто-то от этого страда не заметно – вокруг русла одни болота…
Постоянно вращаю ступнями – чтобы не замерзали. Вообще, после пары часов полёта он начинает казаться бесконечным. Так что замаячивший на горизонте прыщ Мухосранска смотрелся весьма обнадёживающе. По мере приближения становились всё отчётливее очертания его зданий, желтоватый свет в окнах, редкие ползущие по дороге к нему и от него фары автомобилей. Начинался вечер, приблизились сумерки.
Я заходил на город со стороны реки и старой котельной. Взяв высоту побольше для маневров, ещё не занимая руки, достал бинокль и стал рассматривать «объект». В глаза конечно бросились окна – снаружи часто грязные, но не потому, что грязнули обитатели, а потому что достать и помыть окна в таких зданиях очень не просто, а о «промальпинизме» тут вероятно не слышали. Но не везде грязно. Зато табачный налёт с явными следами мух сразу заставлял вспоминать название города. Крыши – они совсем не радовали. Из всего нагромождения построек, надстроек и пристроек, часто попадались довольно хлипкие кровли. Видимо на нормальной, фундаментальной кровле надстраивали сарайчики и пристройки, с лёгким покрытием. Это важно – мне на это садится. Делаю ещё заход. С неречной стороны, где железная дорога и дорога входят, видно, почему город не растёт – он стоит на небольшой но твёрдой возвышенности, в перед ним – болота и топи, которые осваивать надо очень масштабно. Поэтому город рос вглубь и вверх, усложняя внутреннюю архитектуру, больше похожую на постиндустриальный кубизм пред-апокалипсиса. Нагромождение прямоугольных форм и треугольных пристроек, переходы, лестницы, крыши, ощетинившиеся металлическими конструкциями и самопальными антеннами – видимо в попытках поймать сигналы из остального мира на телевизор. Видимо одна из этих антенн и есть местное телевидение. Но мне нужна определённая труба, и именно её я лихорадочно ищу в бинокль, пока меня не вынесло на восточную сторону ветром. Мотор я понятно давно включил, но если ветер усилится, он уже не справится, и меня снесёт. Я понял, что начинается драйв…
Тут до меня дошло, что та труба может не торчать вверху, а быть уже притоплена надстройками. Вглядываюсь в провалы в районе центра – чёрные крыши м зелёными и грязно-желтоватыми прожилками мха в щелях, старый мусор на плоских поверхностях крыш. Наконец, почти случайно, вижу трубу со следами трещины, она без сомнения кирпичная, но я ждал оранжевых или красных кирпичей, а она чёрная. Обода на ней уже в черноте не видно, но видны громоотводы. Их два, третий видимо уже отвалился, место, где он был угадать не сложно. Отлично, ничего похожего больше нет. Это 34-й корпус, где же жилой 34А?
Никаких труселей сатиновых мне сверху не видно. Рядом стоит пром-здание, этажей в 10 по 3,75м. высотой каждый, как и положено, с огромными тяжёлыми окнами из толстого стекла и алюминиевыми рамами. Правда в бинокль удалось рассмотреть через открытые шторы чью-то кухню на 8-м этаже, и спальню где-то ниже. Наверно он. Время в обрез, меня уже подносит близко, а я ещё высоко. Крыша там вообще беда – несколько надстроек, какой-то металлический хлам… к тому же с одной стороны та самая труба, с другой стена соседнего корпуса, в окнах которого мелькают станки. С остальных – паутина проводов. Как-то надо юркнуть в этот колодец и не напороться на что-то торчащее. Удача – я вижу коперное устройство, точнее его будку на крыше. Она должна быть бетонной. Это точно – для машинного отделения лифта всегда делали надёжно, тем более в Советском союзе. Только вот торчащая там же труба с громоотводом оптимизма не добавляет. Ладно, будем импровизировать с «карлосоном».
Словно боевой вертолёт, я делаю боевой разворот со снижением для захода на цель. Это уже почти против ветра, но оно и надо для прыжка. Да, я хочу «спрыгнуть» на крышу этого коперного устройства. Управление в руках, бинокль давно убран, я сосредоточен как никогда. Мгновения начали тянуться. И вот, до цели метров 20, я начинаю валить крыло, чтоб по инерции остаться над пятачком коперной крыши. Срываю крыло, и начинаю «падать» вниз. За 5 метров снова «ставлю крыло», меня дёргает-тормозит, и сразу же его снова гашу, чтоб не снесло. Оставшиеся 2 метра до крыши пролетаю в свободном падении.
Это как в голливудском фильме про супер-героев: приземляюсь на одно колено и на два кулака вытянутых рук. Красиво. Чётко и жёстко. Только хорошо, что эту красоту никто не видит. А в следующую секунду весь мой пафос приземления накрывается в буквальном смысле – крыло меня накрывает собой сверху, как статую… Итак, я на месте.
По сути – тут будет кульминация всей миссии. Именно от того, что тут произойдёт зависит судьба не только этого мероприятия, но и очень многого и многих. Ответственность большая. Поэтому надо действовать максимально осторожно и продуманно. Стало быть, несмотря на ограниченность времени, надо делать всё не спеша, обдумывая всё на много ходов вперёд. Особенно напрягало то, что по всем вводным всё складывается как нельзя лучше. Жизненный опыт подсказывает, что чем складнее и ровнее начало, тем труднее задача и тем больше сложностей вылезет в процессе. Одна посадка сюда уже чего стоила…
Аккуратно сложив крыло, но пока не убирая совсем «карлосона», я прогулялся по крыше. Коперное было доступно видимо изнутри, выхода на крышу я не заметил. Наверно поэтому у неё такой запущенный вид, словно несколько лет тут никого не было. Зато в надстройке видимо не раз ремонтируемой, нашлась запертая на обычный замок добротная деревянная дверка, которая может открыть мне путь внутрь.
Я вынул муьтитул, и засунул приспособу для развязывания узлов в скважину для ключа. Поворачиваю. Личинка с хрустом и скрипом провернулась, нажал ещё – услышал как язычок замка отскочил в замок. Но дверь осталась стоять как вкопанная. Я провернул ещё, пол-оборота – и механизм упёрся в крайнее положение. Значит открыл. Я толкнул дверь корпусом – чуть поддалась, но не открылась. Видимо ссыхаясь косяк перекосило, и дверь подклинилась. Ещё сильнее двинул, ещё, и с треском и жутким скипом, осыпаясь какой-то пылью и мусором, отодвигая что-то внутри, дверь открылась, обнажив чёрный, темнеющий проём внутрь.
Я застыл. Тихо. Смотрю туда и думаю: передо мной словно портал открылся, в иное измерение, в иной мир, где даже время течёт, если не врут, иначе. И прежде чем шагнуть туда, надо быть готовым к перемещению в мир иной…
Я не спеша разложил весь свой скарб на крыше. Как следует упаковал «карлосона» в припасённый тактический рюкзак, перетряхнул разгрузку – мой большой нож тут вряд ли потребуется, бинокль тоже, а вот фотоаппарат, носитель, фонарь и мультитул должны быть под рукой. Ну, может ещё деньги… Так же проблемой может быть моя внешность, одежда. Надо как-то замаскироваться и придумать легенду, кто я откуда и зачем. С этим сложнее, поскольку местной конъюнктуры не знаю совсем. Тем не менее – всё лишнее в рюк, кепи на лоб, разгрузку под куртку. Ну, вроде готов…
За дверью оказалась небольшая свалка хлама, какие-то ящики, бутылки из-под реактивов, развалины мебели. Всё в плотной пыли. Стараясь не шуметь, перебрался, и насколько мог закрыл дверь. В темноте включаю налобник. Вниз ведёт небольшой квадратный люк, замков на нём нет, только ручка. Но он закрыт. Подёргав туда-сюда понял – с той стороны – щеколда. Примерно посередине. На ручку надёги нет, оторвётся и всё. Нет, всё же придётся большой нож доставать…
Работая ножом, как фомкой, отжимаю люк, и в торец втыкаю лезвие. Расшатываю щеколду. Наконец старые шурупы повыпадали, и люк открылся.
Вниз – узкая металлическая лесенка, уже немного светлее. Кругом трубы, коммуникации, паутина проводов. Аккуратно пробираюсь, собирая на себя всю встречную пыль. Пробираюсь к источнику света в конце этого запотолочного пространства технического, как я понял этажа, чердака. Больше всего мешают старые воздуховоды.
Свет идёт из щелей в фанерной стене. Добравшись до неё, узнаю, что дальше уже обитаемое помещение, судя по всему – сортир. Одна фанерка просто прислонена, закрывая проход на чердак, а через соседнюю проходит круглый воздуховод вытяжки. Это хорошо – потому что пол в сортире очень далеко внизу. Пожелтевшие старые писсуары и стенки кабинок доверия не внушают. Пот плиточный, выщербленный. Подождав и послушав – никого, тихо, я хватаю трубу и сбросив рюк вниз на ней повисаю. Отпустил – и плюх на пол. Всё. Началось. Внедрился…
Подсобка с швабрами. Только тряпки, даже халата нет. Фонарь с головы снимаю, в карман. Открываю дверь в коридор. Тихо, только гул вентиляторов. Что ещё может быть на тех-этаже? Надо найти лифт (он в другом конце здания) или лестницу вниз. На лифте не вариант – понимаю, все ездят на нём, там не спрятаться, вмиг срисуют. Лестница рядом. Выхожу, иду. Попутно вспоминаю всё, чему учили корифеи техник «невидимки» - не смотреть в глаза, не смотреть в сторону наблюдающих, двигаться так же и в такт окружающим, желательно за или между тех, кто крупнее тебя, держаться «в тени»… Только это хорошо для толпы на улице, а вот тут, в здании, в коридоре – поди найди эту «тень»! Хорошо, никого. Так, вот поворот, заворот, дверка на лестницу. Вниз три пролёта, никого. Отлично. Но дальше лестница перекрыта. Она техническая, на этажи не идёт. Засада. Выхожу в боковой коридорчик. И тут же вижу перед собой спину, уходящую к главному коридору – какой-то мужик, видимо курил – пепельница из банки дымится на батарее, на мужике – трикотажный костюм, толи раннего адидаса, толи позднего китая. Иду спокойно за спиной. Большой коридор. Люди. Там дальше – много. Голова начинает работать быстро, замечаешь все детали – план пожарной эвакуации, дверцы-лючки кабельных и вент шахт, распред-щитки. О, так, видимо щитовая, можно свет вырубить, если прижмёт… И тут я вижу, что не до следующей летницы, ни до лифтов точно не лдойду – толпа, человек 7, одетые как больные при выписке из санатория, около стремянки обсуждают с техником в синем халате что-то насчёт протечки из трубы. Это очень плохо – ситуация с конфликтом, видимо раздражены. Кто-то незнакомый, отличающийся не только внимание привлечёт, но и вызовет подозрения. Я вижу боковой проход, к какой то двери, и ныряю туда.
«Металлоремонт» - гласит надпись. Не важно. Вспоминаю план эвакуации. Ага, с моей стороны стрелка наружу… Точно, ещё сверху видел – снаружи пожарная лестница! Именно лестница, с перилами и площадками, железная, с торца. Правда где-то внизу она утыкается в какую-то пристройку или проход, но это не важно. 7-й этаж всё равно выше. Кроме того, я заметил что ни у кого нет головных уборов. Точно! Зачем они в помещении, тем более что на улицу можно не выходить? Снимаю и прячу кепи.
Собираюсь с духом, и снова в коридор. Иду назад, к торцу. Прошёл мимо выхода на лестницу на вверх, впереди застеклённая чем-то мутным дверца как в больнице. Иду так, словно по делам всегда так ходил. Главное чтобы она была не залочена. Ручку вниз… Открылась. Вхожу, закрыл.
Ещё одна курилка. Заодно склад какого-то хлама. Типа балкона. Дверь со стеклом, через которую видно железо пожарной лестницы, прямо передо мной, по контуру заботливо проклеена бумагой.
Ручка есть, открывается с трудом. Дунуло свежим воздухом. Хотя какой он тут свежий, даже на улице…
Снаружи стало как-то легче. Напряжение спало. Не спеша спускаюсь, считая этажи – я был на техническом, потом ещё вниз, минус два от 10 виденных… а, есть же ещё цокольный. Тогда мне вниз на 3 этажа. Лестница гудит от шагов, дребезжит. Но не разваливается – видимо кто-то иногда её чинит, подваривая проржавевшие части. И красит, местами. 7-й этаж – дверь закрыта изнутри…
Не, бегать искать открытую по другим этажам не вариант, как и назад идти. Подозрительно будет, если кто видел, как я туда ушёл. Значит – ломать.
Через мутное стекло видна такая же балконо-комнатушка, с какими-то старыми кухонными гарнитурами. Можно работать – в дело опять идёт мультитул, он же ГЗМ, я расковыриваю раму, чтоб добраться до язычков, и по одному, а закрыто на 2, лезвием ножа или отвёрткой поднимаю их вверх. Открыл, вошёл, закрыл. Выдохнул.
Стекло двери в коридор заклеено газетой. Но изнутри. В коридоре кто-то идёт. Уходит. Кто-то ещё появился. Жду. Ущёл в дальний конец, наверно к лифту. Выхожу, и уверенным шагом, глядя в пол и украдкой на двери, иду. Часть дверей без маркировки, но вот 69, 67… где 64? А, с другой стороны. Точно, вот. Звонок, старенькая кнопка и будильничный зук…

Часть 6. ДодикДверь открыл слегка располневший мужичок лет 40, одетый как персонаж патриотического фильма середены 80-х про разведчиков-чекистов. Серый пиджак древнего но знакомого покроя, галстук и брюки той же эпохи. В рубашках я не спец, но скорее всего «в стиле». Правда на руках электронные часы, и умный, пронзительный взгляд из-под махровых бровей.
- Здравствуйте, я тот самый Беркут.
- Здравствуйте… Как добрались? Проходите…
Он закрыл за мной дверь, и я очутился в его квартире. Чисто, практично. Паркет, линолеум, сервант, диван и раскладное кресло, телевизор «Горизонт-ТМ», клетчатая скатёрка на столе, чайник на электроплитке… Я чувствую себя так, словно действительно через машину времени попал в 82-й год – модельки автомобилей с символикой Олимпиады-80 аккуратно расставлены на полке серванта.
- Чаю?
- Напьюсь, если не обременю.
- Как вам наш славный город?
- Не успел осмотреться. Сразу к вам, через крышу. Кроме коридоров, лестниц и сортира ничего не увидел.
- Я могу устроить экскурсию! У нас есть на что посмотреть…
- Обязательно, это очень интересно. Но сначала закончим дела срочность большая. Ещё вчера я пил чай с Абхазом, ой, т.е. Евгением, а сегодня уже тут. Во, да, он вам тут презент передаёт, не забывает старых друзей… - Я стал доставать ноут с причиндалами. Сергей молча с интересом рассматривал подарок.
- Присаживайтесь. Ну, рассказывайте, молодой человек, что же вас занесло в Мухосранск?
Я чуть не поперхнулся… Кто из нас «молодой человек» это ещё большой вопрос… Ну да ладно, надо быть паинькой, все слова продумывать.
- Вопрос жизни и смерти. В целом так, вот эта штуковина грозит жизни очень многим моим коллегам. – Я показал бумажку с наименованием изделия. – Её сделали здесь, в Мухосранске, лет 30 назад, не меньше. Нужна документация, всё, что можно по агрегату.
- Откровенно говоря, я тут новичёк. Всего 24 года тут работаю. Я не знаю что это за агрегат, но… видите, в названии «68КУГЛЗ» - это 68-й кубо-гальванический линейный завод, потом «737-09», так маркировались изделия 9-го цеха. Что такое 737 не знаю, но знаю, кто может просветить. О! кстати, он же тут ветеран, может и твой агрегат тоже вспомнит. Могу вас познакомить.
- А кто он? – я включил ноут, и стал дожидаться загрузки системы.
- Раньше работал главным инженером 9-го цеха. Как раз в те времена. Кандидат наук… Сейчас почти на пенсии…
- Это как, «почти»?
- Ему под 70… работает электриком в заводской столовой…
- Вы мне его просто покажите… Знакомить не надо, мало ли что… Я тут новый, прилетел-улетел, а вам тут ещё жить да жить.
- Это да. А как там она жизнь-то?
- Да вот… - я развернул ноут к Сергею. Смотрите, вот так запускается интернет… очнее это программа позволяющая в него заходить. Не суть. Вот поисковик – пишешь что интересует – он даёт ссылки.. вот.. Ну вот новости всякие…
- А откуда это всё тут?
- А вот через эту штучку, которая сбоку вставляется. Исползует нисходящий спутниковый линк, как я понимаю, но если честно, как она соединяется с сетью я не знаю. Не разбирался.
- Да… техника… Евгений вообще меня не раз выручал, я ему многим обязан. Даже не знаю как отблагодарить.
- Скорее всего, будем откровенными, он хочет чтобы вы помогли мне.
- Я тоже так подумал. Хотя можно было бы и без этого… но всё равно спасибо.
- Это вы ему скажите, я лишь почтальён…
- Нет, вы похожи на шпиоёна! – и рассмеялся.
- Вообще-то чувствую себя так, словно да, шпиён, прилетел, на парашуте…
- С самолёта?
- Не, параплан. Парашут, который планирует. Короче – ветром занесло. В прямом смысле. Но мне нужно… э… как бы это сказать, не привлекать внимания. У вас есть что-то из одежды, менее заметное?
- Ну костюм… а! Есть халат мастера цеха.
- Идёт. – я пощупал выросшую за последние дни щетину.
- Знаете, я недавно перешёл на электробритву. А старый станок в вашем распоряжении – улыбнулся Сергей, скосив глаза в сторону туалета.
Пока закипал чайник, я побрился станком с лезвием «Нева», умылся, переложил снова разгрузку, и натянул поверх халат. Он оказался великоват немного, пришлось подвернуть немного рукава. Расчёской навёл в волосах на голове пробор на советский манер, оттянул подбородок и приподнял брови. На полке несколько запылённые лежали очки в роговой оправе.
- Ваши?
- Берите. Я уже не пользуюсь этими.
Очки оказались хоть со слабыми, но диоптриями. Но глаза привыкли быстро, и на меня в зеркале смотрел классический замшелый институтский додик-студент времён позднего соц-реализма отрабатывающий производственную практику. Отлично. Теперь нужна легенда прикрытия.
- Сергей, а как бы вы меня представили? Чтоб не вызвать вопросов?
- Да что там придумывать. Стажёр из 2-го ЗПТ.
- Это что ещё за зверь?
- Это дыра, в которую ссылают бесперспективных практикантов. Обычно долго там не задерживаются. Заводской тепло-пункт. Второй, он почти не действующий. Иногда их могут подколоть, спросив давление в котле. А его там уже лет 10 как демонтировали, всё с 1-го ЗПТ идёт. Там что-то вроде стенда…
- Ясно. А во что вещи спрятать есть? Рюкзак вот этот? – понятно, что обшитый молле и весь в молниях рюкзак, в который я спрятал часть вещей и собственно «карлосона», мог привлечь внимание. В полёте он почти пуст, и я его одеваю под «карлосона». Но сейчас так не походиш. Впрочем, халат скрывает хорошо, поэтому обвязку «карлосона» я отцепил, и оставил на себе с разгрузкой. Но всё равно, теперь для активации «карлосона» надо сделать довольно много телодвижений – снять халат, вынуть из рюка «Карлосона», надеть рюк, пристегнуть «карлосона», перекинуть нагрудник, пристегнуть, выкинуть крыло… Да ещё
- А, это, да можете оставить пока у меня.
- Не могу, у меня «синдром улитки»: всё своё ношу с собой.
- Ну тогда вон в пакет приборный заверните, - он достал с полки свёрнутый полиэтиленовый пакет, в котором военные приборы запаивают для транспортировки.
- Идёт. О, и как раз чай готов!
Мы уселись за стол. Я немного рассказал о событиях в мире, что знал, немного об отношениях с Абхазом, показал как работать с ноутом. Но потом вернулся к теме.
- А где мы можем найти этого.. ну который бывший главный инженер? И насчёт архива, это где, далеко?
- Игоря Андреича конечно же в столовой, - улыбнулся мой собеседник, - А архив… Да, придётся прогуляться. Он скорее всего закрыт и опечатан, но это беда не большая. Тут на это никто не смотрит. Проблема в том, как там что искать, и где… Я там как-то раз был, что-то относили-сдавали… огромный зал с полками, доверху забитый бумагами.
- Давайте начнём с Игоря Андреивича. Просто приведите меня туда, я с ним сам поговорю. – Я цинично рассчитал, что бывш. гл.инженер, да ещё с учёной степенью, работающий простым электриком – будет хоть какие-то но испытывать чувства униженных амбиций. Если правильно к нему подойти – может оказаться очень информативен и полезен. Взыграть на самолюбии… А он точно что-то знает, поскольку мимо его такие штуки, вроде нашего монстра, пройти не могли. К тому же наверняка тогда и что-то об уязвимостях знает. По-хорошему, такой человек ценнее любой документации. – Это далеко, сложно?
- Да хоть сейчас можно. У него через полчаса ужин. Успеем.
Перед уходом я ещё раз посмотрел в зеркало – ушибленный додик несущий какой-то свой гениальный проект своему начальнику… Вид немного идиотский, но после того, что я видел на этажах – должно прокатить. Да, надо сделать более открытую и коммуникабельную внешность – расстёгиваю воротники, вытягиваю шею, расправляю плечи. Ну, готов…
Иду рядом с Сергеем, словно он и есть мой начальник. Зато можно не прятаться, но и глазеть тоже не стоит. Мы дошли до лифта, вызвали. Лифт оказался вполне приличным, чистым, хоть и скрипит здорово. Спустились на 3-й этаж. Там не жилые помещения – магазинчики с продуктами и хозяйственные, по коридору в боковой – там переход в другой корпус. В корпусе тесновато – тоже коридор, но видимо там что-то производят – характерный гул, откуда-то запах еды, но нам не туда. Опять лестница. На этот раз – спускаемся по протёртым ступеням в подвал. Во всей моей сбруе становится немного жарковато…
Подвал – весь «заселён». Точнее обжит. Это что-то вроде пешеходной улицы с трубами над головой. Какие-то подсобки, но в целом столбы опор самого здания и снующие люди, не толпы, так, пока шли из конца в конец около 17 встретили. Тут до меня дошло, что подвал значительно больше здания… Доходим до широкой лестницы, вверх (а ещё и вниз была), там просторный цех справа, отделён забором. Проходим мимо, поднимаемся по лестнице у стены, открытая дверь, видимо вечно открытая, за ней коридор уже широкий, ведёт куда-то под углом, потом раздваивается. Двери, перегородки, боковые ходы. В боковой… Тут я начинаю понимать, что мой внутренний компас вот-вот сбойнёт, и я потеряю ориентацию в этом лабиринте катакомб. Мы поднялись на этаж вверх, там опять по коридорам, через дверки, снова вниз, переход между корпусами, опять в подвал… Я понял что всё, без проводника не выйду…
Нужная столовая нашлась внезапно. Шли по какому-то очередному бесконечному коридору, свернули мимо лифта, и за дверью зал со столами. Мы прошли в сторону кухни, зашли через мойку, спросив понятно Игоря Андреича.
- А он вон, у туалета лампочку меняет… - ответила мойщица в подозрительно чистом фартуке.
- Сергей, просьба, подожди тут, перекуси что ль.
- Сам?
- Да. Рискну.
Пожилой мужчина, кряхтя и сопя, разбирается с небольшой, но уже дряблой стремянкой. Она плохо фиксируется, и можно рухнуть. Дрожащими руками старик пытается её поставить в устойчивое положение, чтобы добраться до сгоревшей лампочки перед сортиром, но у него не получается.
- Ох, Игорь Андреич, что ж вы так, давайте я помогу!
Старик уставился на меня пронзительным старческим взглядом сквозь толстые очки. Я положил свою ношу, решительно взял стремянку, подогнул опоры, чтоб сомкнулись, и осторожно залез на неё. Выкрутил сгоревшую лампочку, и протянул её деду. Тот мне вернул целую, я вкрутил, загорелась.
- Здравствуйте, молодой человек…
- Алексей. Беркут.
- Игорь Андреевич. Чем обязан, а да, спасибо.
- Вы не представляете, Игорь Андреевич, как и сколько я вас ищу! Специалистов вашего уровня найти сложно, приходится идти на жертвы.. да. В общем, мне нужна ваша консультация.
- Хе. Надеюсь не как лампочки менять?
- Нет. – я сделал воодушевлённый вид молодого учёного мнящего себя на пороге открытия, - Я пишу диссертацию о торсионных полях. А вы занимались установками работающие с ними…
Дед приподнял очки, снял, протёр, одел и снова на меня уставился.
- Ну да… было дело… И что ж вы от меня хотите?
- Консультацию, может поделитесь опытом каким?..
- Мой вам совет – не связывайтесь с этой темой. До ВАК не дойдёте, завалят на первых слушаниях. Кстати, а вы откуда будете?
- Со 2-го ЗПТ, на стажировке, вот…
- Это я и так понял, где по образованию?
- НИИ точного приборостроения имени… - начал я пионерским голосом.
- Ясно, - перебил он меня, избавив от необходимости упражнять фантазию. – Пойдём, поговорим. Да, лесенку донести не поможете?
Каморка электрика тесная, явно не рассчитанная на двоих. Тем не менее я устроился у столика с отвёртками и пассатижами, видавшими виды, сев на собственный рюкзак. Игорь Андреевич тяжело погрузился на продавленный годами стул. Он смотрел в название изделия на моей бумажке и хмурился. Я уже спросил его что не так с торсионными полями, и что есть такая вот установка, которая с ними работала.
- Не пройдёт ваша диссертация, - заявил он твёрдо. – Эти поля что вообще делают?
- Создают полевую плотность, способную вызывать в материалах, охваченной им разнополярный заряд, ну и что-то типа останавливающего действия…
- Э-эй, «что-то типа»… Молодёжь необразованная… - с укором закряхтел старик, - нахватались умных слов, а сути не понимаете! А ещё диссертацию писать собрались! Для того, чтобы создать такое поле оно должно быть что? Сфазированное! Вот что. Не знаю, как у вас там сейчас в институтах это решают, а наше время это было проблемой.
- Почему?
- А вы знаете, что будет, если поля расфазируются?
- Как что, разнополярный заряд станет однополярным, поле потеряет свойства…
- Бред! – решительно рявкнул он. – У вас будет большая авария.
- Почему?
- Учится надо лучше, а не лекции прогуливать… Вот почему… - старик видимо так и хотел рассказать, но что-то мешало, толи секретность, толи обладание уникальной информации поднимало ему значимость в собственных глазах, но для меня это был момент истины. Надо выудить эту информацию, с максимумом подробностей, причём без давления, чтоб сам… Решил я всё ж сыграть на самолюбии бывшего светила науки заводского масштаба.
- Да, вы правы. У меня завтра практика заканчивается, что ж, спасибо что предупредили. Буду лекции слушать… - Я сделал вид что готов откланяться. Это ва-банк. Если не сработает – провал. Стрику тогда светит перспектива так и остаться навсегда со своими ценными, но никому не нужными знаниями, забытым навсегда. Я для него единственный шанс ещё заявить о себе.
- Вы знаете, сколько было сделано установок? – Я понял, что получилось, старик заговорил, - А? нет. Их было три. «737-09» - 73 год, 7 порядковый номер. Не сразу пошло, это последний. Так вот, первая установка сгорела на первых же испытаниях. Питающий модуль не справился, провода нагревались, в блоке управления произошло замыкание… у нас даже стальные кожуха на стенде оплавились… Со второй мы уже долго возились. Выяснилось, что реле переключения фазировки контуров, если не отработает, или питания не хватит, вызывает расфазировку и самовозбуждение контуров. Это глазом-то не увидишь, пока мерцать не начнёт. А замерцало – есть не больше секунды, чтоб вжать реле. Даже отключение не помогает. Там такая чертовшина начинает творится! Я тогда и поседел, кстати. Так что не рекомендую. В общем, и реле, и схему заменили.
- Вы меня немного запутали… какое реле, как-то-то полевой самовозбуд? Что с третьей установкой?
- Да вот такой самовозбуд! Там подключаются какие-то неизменяемые энергии, влияют на гравитацию и время… Если бы конечно не то реле… Оно стояло в блоке автоматики, справа от пульта, крайнее слева, во втором ряду, как сейчас помню. Ох, навозились мы с ним, сколько актов-то написали… гос-комиссия приезжала, да что они поймут, бестолочи московские. Ну и к тому времени мы уже третью собрали. Но потом проект закрыли, установку разобрали и на склад. Но ту, третью, которая с «737-09», увезли заказчику, в какую-то закрытую лабораторию, город Грободворск, если не ошибаюсь… Не важно. Вторую потом на запчасти пустили, разобрали до винтиков ещё в бытность мою в 9-м цеху.
В приципе, я услышал всё что мне надо, даже лишнего. Да и Грободворск, сейчас охваченный войной, тоже убедил в верности информации. Но теперь вот так просто уйти было бы очень некорректно и подозрительно. Поэтому для отвода глаз я ещё несколько минут мучал старика расспросами про полевые структуры, поляризацию и ещё какие-то термины, которые от него же и услышал. Поблагодарив, я с трудом сдерживая радость, вышел назад в столовую.
- Ну как?
- Дед хитёр и амбициозен. Но всё помнит, он действительно работал с этой установкой… осталось найти чертежи или дефектные акты, они говорят их там кучу понаписали.
- Ну тогда пошли в архив…
С своей одёжке я уже вспотел, но продолжаю делать бодрый вид. А необходимость таскать ещё и рюк добавляет веселья. Тем более что путь в архив, точнее туда, где он находится, лежит через полгорода. Я уже перестал пытаться запоминать дорогу, углы поворотов, этажи и переходы. Очень хотелось выйти наружу, на улицу, чтоб оглядеться, но мой замечательный проводник Сергей, словно желая показать достопримечательности, вёл меня бесконечными катакомбами, подвалами, проходами, коридорами, лесенками… Иногда проход в тот или иной коридор можно было угадать только по истоптанному порожку двери, ведущей туда. Старая краска, пуки проводов, коммуникации, трубы, гудящие, хрипящие, шипящие агрегаты за стенами и над потолками – начали смешиваться в голове в одну плотную кучу-кашу. Наверно я без всякого камуфляжа уже стал похож на полнейшего полоумного додика, и по совместительству коренного жителя Мухосранска.
Архив располагался, как и следовало ожидать, в старом здании КБ завода. На верхних этажах. Лифт там не работал, так что пройдя с умным и озабоченным видом мимо полудремлющей вахтёрши, мы стали долго и нудно подниматься по лестнице. Я уже по пути учуял запах – слёжлой старой бумаги, пыли, замшелости. Хотя на некоторых этажах в этот поздний час горел свет и что-то происходило.
Наконец пришли. Лестничная площадка, двойная высокая дверь, и выцветшая надпись «Архив». Правда, дверь на замке, и наклеена бумажка с печатями. С бумажкой проще, она сама уже отсохла с одной стороны. А вот с замком пришлось повозится – не спрашивать же ключ у вахтёрши внизу! В итоге, ломать ничего не потребовалось. Дверь двойная, как ворота, одна створка снизу заблокирована рычажком в пол. Рычажок поднял, и ворота открылись, оголив выдвинутый язычок замка. Сергей включил свет, и мы увидели зал, забитый коробками и полками, несколько столов архивариусов, с толстым слоем пыли, и даже тележка для перевозки этой макулатуры. Если это всё прелопачивать – жизни не хватит. Как и предполагалось – если сначала просто – закончится сложностями…
Сергей тоже был немного в растерянности. Мы беспомощно крутили головами, пока вдруг он не позвал меня:
- Смотри, смотри! – он показывал на одну из стеллажных стоек, - вон, видишь?
- Что?
- Бирка! Там видишь цифры – это год, видимо год сдачи или ещё что…
- Так.. ищи 1973-й. Это из той «737-09» - мне Игорь Андреевич сказал.
Мы разошлись по залу, перелезая завалы из связок папок и коробок. Стойку, плотно набитую папками и бумагой, на которой гордо значилось «1973» нашёл всё ж я. Мало того, по логике доки должны были сдавать в конце года, судя по трудностям, значит где-то наверху, или в проходе внизу – потому что сначала аккуратно заполняют низ, потом верх, а что не влезло – кинут рядом на полу. Сергей закопался в полках ближе ко входу, там ещё стояли несгораемые шкафы, как сейфы, видать что-то там хотел найти.
Но наверх мне лезть не пришлось. Первый же ком связанных папок, который я свернул у подножия стеллажа, оказался с папками с заветной маркировкой «РМТАС0.68КУГЛЗ-737-09.АПТ-ИЗ».
Но радость была недолгой. Пару часов я месте с Сергеем, но больше сам, перерывал несметное количество бумаги – там были какие-то таблицы, расчёты, потом пошли синие ротопринтовые копии чертежей – детали – ушки опор, болты, кронштейны, ни о чём не говорящие схемы… У меня уже начали опускаться руки, когда в одной из папок попалась схема подключения пульта управления. Точнее только распайка какого-то межблочного соединения, но это уже теплее.
- Эй, Беркут! – донеслось из недр зала, - Посмотри, ты не это ищешь?
Папка с пожелтевшими до сладковатой вони листами назвалась «П.А. АКТЫ», ниже – «1972-1979» - написано ручкой, но чернила выцвели, одна вмятина. Но самое главное – внутри. Ближе к ценру подколоты исписанные мелким подчерком листы и машинописные бумаги, какие-то рисованные схемы со стрелками и комментариями от руки. Самое главное, что упоминание «РМТАС0.68КУГЛЗ-737-09.АПТ-ИЗ» стояло в заголовке.
- Оно… Только что тут…
Я достал фотоаппарат, который удивил Сергея отсутствием плёнки, и приготовился снимать, если что интересное. Сначала тексты поясняли что-то про ответственных лиц, составы каких-то комиссий, но потом попалось слово «Инцидент», «Авария», «Выход из-строя», и мы стали вчитываться. Там было описание инцендетов с блоками питания и прочими мелкими неисправностями, обильно сопровождаемыми объяснительными и схемами. Но тут выпал большой лист, ксерокопированный, где без масштаба чертёж расположения реле блока автоматики. Слева, вол втором ряду, где распайка – стрелка и подпись от руки «отсутствие контакта». Делаю фото, со вспышкой, все сопровождающие акты раскладываю для съёмки. Но тут мы напряглись – на лестнице послышались гулкие шаги и голоса. Разобрать ничего нельзя, но учитывая, что ещё ночь, точнее уже ранее утро, предположить что кто-то случайно забрёл не получалось. Я быстро начинаю всё снимать, что не получается – складываю и в карман. Сергея попросил спрятаться у входа – если по наши души, я отвлеку и он может выйти.
Голоса приближались, и едва Сергей залез в проём между шкафами, закрывшись котобкой, в которой только что рылся, двери со скрипом открылись, и через зал я увидел троих – женщину-вахтёра бальзаковского возраста, и двух плотных мужичков, в застиранных форменных пиджаках ВОХРа.
Спалились…
Видимо вахтёрша заподозрила что-то, потому как на ночь глядя туда не ходят, и решила нас поискать. Но не нашла. Взяла где-то подмогу, и дошли до архива. Что ж, дело начало принимать крутой оборот. Я осторожно, пока они осматривают около входа, отползаю назад, вглубь. Снимаю ставший бесполезным халат, очки я вообще уже где-то тут потерял, вынимаю тихо «карлосона» и пристёгиваю. Щелчки явно услышаны, и ко мне стали приближаться шаги. Я быстро скручиваю и кладу за пазуху необработанные доки, надеваю кепи. После этого наваливаю, уже не таясь, гору из связок и коробок в проходе между стеллажами.
- Эй, там! Иди сюда! – слышу зов ВОХРа.
- Сейчас, закончу… - отвечаю, и ставлю их немного в тупик.
- Сюда, я сказал!
- Да ща! – отвечаю, и тихо вытаскиваю коробки сбоку, делая проём в другой проход. Просачиваюь, слыша как они начали перебираться через мою баррикаду, добегаю до главного прохода и роняю на себя огромный шкаф с документами и коробками, завалив проход. ВОХРы поняли, маневр и кроя матом всё на свете кинулись ко мне, но я уронил ещё шкаф, с грохотом, и ринулся к выходу. Пара минут, может больше, это их задержит. Серёгу, не на шутку перепуганного, вытолкал на лестницу, и мы побежали вниз. Тут я понял, что мне, как раз, нужно вверх. Мне там шансов больше. Тогда придётся ещё покувыркаться.
- Так, Серёг, я не хочу, что бы у тебя из-за меня были неприятности. Сейчас тебе надо будет спрятаться, а мне их отвлечь на себя, и ты уйдёшь. Дальше я сам
- Хорошо.
- И ещё, тебе не только я обязан. Спасибо за всё. Удачи!
Мы спустились на этаж ниже, открыли ударом дверь (так заметнее). Забежав внутрь, в коридоре слева я увидел знак женского туалета.
- Ну, Серёга, давай туда, сиди тихо, как они за мной убегут, спускайся и домой. Всё.
- Тебе тоже спасибо.
Хлопнув по плечу своего драгоценного помощника, я бегу в другой конец коридора, оставляя открытые двери. Я ещё не успел найти ни одного поворота на другую лестницу, а она должна быть по СНИП, как услышал сзади крики и топот, женщина что-то пыталась сказать…
И вот поворот, лестница. Узкая, пыльная. Я – вверх, но дверки закрываю, если можно – блокирую попавшимся рядом хламом, но это редко. Наверху – одна железная наверх, но там люк и большой висячий замок, быстро не осилю, и деревянная дверца. Вышибаю. Внизу уже топот.
Перед мной – большой чердачный или получердачный зал, тоже, по своему архив, только завален он старыми приборами, сломанными столами, фанерными коробками, и тоже связки бумаг вездесущие. Ну и пыль…
Словно паук, перебираюсь через завалы, подальше, чтобы выиграть время, и ищу окно наружу. Да, надоели мне эти катакомбы, надо глотнуть свежего воздуха! А визги тётки-вахтёрши создают верную мотивацию для скорости. А вот и окошко. Почерневшая рама, двойные стёкла, но высоко… Я пробираюсь к нему. Коробки и ящики иногда валятся из-под ног, выдавая меня, но выбора нет. Наконец добрался. Выдёргиваю штапики, стекло выпадает на меня, но то что сверху, оно отдельно, съезжает вниз и снова закрывает. Я его тоже вынимаю, перекинув нагрудник и спешно его пристегнув. Преследователи уже близко, они видят меня, и я могу рассмотреть их. Мужики – два немного полных дядьки, видать отсидевших уже зады на работе и дома у телевизора с пивом, явно не в духе от всей этой погони. А вот вахтёрша, настроена решительно, и постоянно им даёт какие-то указания. Но вот она поскользнулась на какой-то съехавшей в сторону крышке от ящика, упала, и мужики бросились её поднимать. В это время я уже вынул половину стекол, и увидел, что проём всё равно узковат для прыжка, высунул голову…
Высоко. Но это хорошо. Плохо то, что соседние корпуса рядом, колодец. Мало того, внизу переход между корпусами, а прямо рядом со мной из стены выходит толстый кабель, подвешенный к не менее толстому стальному тросу, и по диагонали со снижением идёт в соседний корпус. Это плохо… Прыжок будет рискованным… тем временем тётка уже перебирается в мою сторону, до ней считанные метры.
- Иишь!!! Попался поганец! А ну иди сюда, что задумал! А? Сволочь!
- Не ругайтесь! Болеть будете! – отвечаю.
- Да кто ты такой вообще!?
Я не стал возится, и толкнул всю раму задом наружу. И, о чудо, она просто распахнулась, осыпав кирпичной крошкой. Я быстро начал забираться выше, чтоб выкинуть крыло, на ходу его вынимая. Мужики что-то завозились на завале, а тётка уже начала взбираться ко мне, пытаясь схватить за ногу. И почти успела, когда я уже скинул крыло, и оно безжизненно повисло снаружи.
- Ты что задумал, гад? А ну стой!
Я подтянулся вверх, схватил кабель, увернувшись от цепкой руки вахтёрши, и сиганул вниз…
Визг испуга женщины…
Я пролетел наверно метров 30 вниз как мешок, но потом меня вздёрнуло раскрывшееся крыло. Я тут же врубаю мотор, и даю крен, чтоб не влепится в стену напротив, разворот, угол атаки на взлёт, начинаю подниматься по спирали. Фу, не шмякнулся. В окне, из которого я выскочил, его теперь видно сверху, голова не только тётки, но и мужиков. Женщина смотрит на меня как на врага народа. Мужики – с изумлением, ну и наверно, немного с завистью.
- Поймаю, сволочь!!!
- Не поймаете. Знаете, я тут думал-думал, и всё понял!
- Что!?
- Это не правильный архив! Был… И его делали неправильные архивариусы!
- Иди сюда, паразит, я тебе покажу Винни-пуха!
- Зачем мне Винни-пух, - продолжаю издеваться над преследователями, - Я вообще – Карлосон! Утащил у вас банку варенья, извините, но я её уже съел! – тем временем по спирали я уже не только поравнялся, но и поднялся выше.
Женщина злобно на меня посмотрела, а потом процедила сквозь зубы своим помощникам:
- Вызывай милицию. У нас нарушение режима. Срочно!
продолжение следует....

[vit]

Горизонт-ТМ», это порадовало

[нинат]

Действительно странный сон.

[Bolo]

Что, продолжить до конца не нужно?

[vit]

почему ?

[Bolo]

Да смотрю как-то уже неинтересно стало и странно всем...

[vit]

прочь сомнения и мнительность ждем продолжения это из за жары у нас +30

[Дозорный]

Сумбурно, многабукав - слишком трудно для восприятия. Вот и не читают особо.

[Bolo]

Ну тогда будем заканчивать. последние эпизоды перед пробуждением. Финал так сказать....

часть 7. Погоня.Слегка морозный воздух предрассветного часа. Очень ранее утро. Набрав высоту, и уже сносимый к востоку над городом, понимаю. Что вышел с такой стороны, что не получится снова увидеть корпус 34А. Жаль. Ну ладно, хватит Мухосранска, пора лететь назад, задание не выполнено ещё, хотя наверно апогей пройден. Тут я вспоминаю и про очки, и про перчатки – прохладно. Весьма. После теплого и потного Мухосранска, который наконец-то начинает оставаться за спиной, холодный утренний осенний воздух начинает бодрить. Это хорошо – ночь без сна может начать меня плющить в ответственный момент. А вот плохо то, что визит в Мухосранск прошёл грязно, с запалом миссии. Ну, хоть никого не подставил, и то плюс. И интересно, эти ВОХРы всё же поверили, что я – клинический идиот?
Утренний ветер к сожалению оказался довольно слабым, и я заметил, что начал стихать. Проходится «гнать» на моторе, заодно плавно набирать высоту. Для себя решил – больше 300м от поверхности набирать не буду – мало ли что, к тому же можно влететь в низкую облачность. Вниз смотреть не хочется, но надо. А там, ручей река змеится зеленовато-жёлтой нитью, и тундровые пустыни, иногда сверкающие стоячей водой в заболотах и лужах. Пейзаж, как и ожидается, унылый.
Где-то час спокойно плыву на этой тундрой, и даже успел почувствовать, что клонит в сон. Река-ручей давно скрылась где-то далеко на юге, и теперь однообразие пейзажа разбавляли редкие ниточки дорог, кучки домиков и бытовок, заныканных на более-менее сухих местах, да редкие ЛЭП, в разные стороны натянувшие свои струны проводов. Но вскоре я заметил одну странность – где-то справа по какой-нибудь дороге обязательно кто-то едет. Причём постоянно, не обгоняя и не отставая сильно, если дороги петляют или отдаляются. Через некоторое время ещё, я стал склонятся к мысли, сто это один и тот же автомобиль.
Достать бинокль, из кармана рюкзака, в спешке не вынутый в разгрузку заранее, оказалось делом не простым. Пришлось повозится. И не зря: как только я поймал в увеличении этот автомобильчик, сон как рукой сдуло – это был полицейский УАЗ. Наблюдая его я понял, что он выбирает дорогу, стараясь не потерять визуального контакта со мной. Что ж, ситуация обострилась, и начинаю спокойно придумывать как сбросить погоню.
Карта показывает ровную заболоченную пустыню до самого Суходрищенска. Собственно по трассе Суходрищенск-Мухосранск меня и преследуют, иногда съезжая на просёлки, чтобы подобраться ближе. Видимо ждут, когда я рухну, что бы спокойно «взять» прямо в поле. Это, понятно в мои планы не входит. Заряд батареи использован всего на половину, так что ещё покрутимся, но нужен план.
Первое, что пришло в голову – это устроить им водительский экшен по городу Суходрищенску, имитировать посадку в какой-нибудь пром-зоне, и пока они туда ломятся, уйти в место общего доступа и скрыться на общественном транспорте. Но для этого надо хоть немного оторваться, а это не так просто. На карте слева, к северу, дорог почти нет, может повернуть, и пока они там будут кувыркаться в грязях сделать отрыв?
Но тут мне повезло. Впереди стало открываться большущее озеро. Конечно это не озеро, в прямом смысле, а скорее заболоченная осенними дождями низина, но она огромна, непроходима, а густые кусты, жиденькие деревца и камыш способны скрыть меня из видимости на малых высотах. Но на карте этого нет! Там в этом месте просто кустики редкие и значки болот. Тем не менее план созрел быстро, и на начал маневр.
Для начала я стал плавно уходить на север, руля уже не ногами, а руками. Старался выйти у них на виду к центру озера-болота. Стало заметно, что УАЗ засуетился, пытаясь свернуть в мою сторону, но упирался в непролазные грязи. До меня даже стали доносится потуги их движка, пытающегося вытащить машину из очередной лужи с размокшей грязью. Далее я стал терять их из виду, поскольку встал к ним спиной. Я пролетел наверно с 3-5км, и сделал небольшой разворот со снижением. УАЗ-а почти не видно, только в бинокль. Отлично. Начинаю чудить. Резко валю крыло и почти падаю вниз. Постепенно выравниваю, и метрах в 10 от верхушек кустов начинаю отчаянно тормозить, и едва в них не втыкаюсь. Но пронесло, винт вытянул, и я понёсся на северо-восток почти у самой земли, стараясь облетать деревца. Хорошо, что тут нет никаких ЛЭП и подобных препятствий. Зато земля под ногами просто несётся с сумасшедшей скоростью, превращая полёт в какую-то бешеную гонку. Теперь надо уйти подальше, до суши. Рассмотреть где она невозможно, поэтому надо тупо держать курс по компасу. Полиция скорее всего сейчас ломает голову как забраться в болота чтобы меня там найти. Наконец ,воды внизу стало меньше, мелькают в основном пожелтевшие камыши, потом пошла осока, и вот трава. Я начинаю медленно подниматься, всё время оглядывая юг – вроде чисто, хотя и дорог просто нет. Где-то на 100 метровой высоте подъём прекращаю, и иду снова на Суходрищенск. С десяток километров ничего не меняется, но после из-за горизонта начинают появляться городские здания. Не высотки, но но для этой равнины они довольно высокие. Появились дороги, и какие-то пригородные коммуникации, деревушки. Прорвался?
Нет, не прорвался. Стало ещё хуже – хоть и почти за спиной, заметил только повернув курс к югу для коррекции курса, увидел я своих «друзей», но уже не один УАЗ, а ещё газель. Обе в полицейской раскраске. Стало быть, к преследовавшим меня дежурным операм присоединилась группа захвата. Видимо придётся возвращаться к первоначальному плану. Я приготовился к заходу на город с севера, заодно начал немного набирать к верху, поскольку прятаться уже нет смысла. Но тут я впереди, в нескольких километрах от города, увидел нечто странное – какие-то предметы крутились в воздухе на моей высоте. В бинокль я увидел парапланеристов, тусящих в воздухе над толпой зевак, около большого поля с автостоянкой. Тут я вспоминаю, что сегодня выходной, возможно праздник, и уже полдень – время с этой погоней полетело быстро. Конечно, я тут же придумал выход из ситуации, но надо действовать ловко и быстро.
Я направился к летунам. Поскольку по ветру, они ко мне были спинами, и приближения видеть не могли. Мой движок электрический, почти бесшумный, а у них бензиновые, треск слышен очень далеко. Так что если кто и заметил «гостя» на тусовку, то с земли. Теперь лавное держаться уверенно.
Догнал, пристроился в колонне сзади. Преследователи на какое-то время выпали из виду, видимо не найдя прямой дороги и вынужденно делая крюк чтобы выйти к тусовке. Я сбросил высоту, подныривая под остальных парапланеров, и взял курс ровно на посадочную площадку. Меня конечно заметили с земли, и начали махать руками – приветствуют. Остальные тоже начали снижаться, и через минуту мы начали выполнять посадку кто во что горазд на поле около заасфальтированной площадки уставленной автомобилями. Последние, что я увидел сверху, что полиция на всех парах несётся в нашу сторону. Встречаться с ними мне никак нельзя – может в конце концов разберутся, отмажусь, как-то объяснив, но на это уйдёт столько времени, что всё это потеряет всякий смысл.
Как только оказался на земле, толпа взревела радостными криками, я тоже поднял вверх руки всех приветствуя. Потом быстро собрал крыло, тороплива заталкивая его в нагрудник, и пока все смотрят на остальных – бочком, бочком и за толпу. Точнее в неё. Там закончил, снял «карлосона, и спрятал его в тактический рюкзак. В этот момент на площадку въехали УАЗ с Газелью, и стало слышно сквозь крики открывающиеся двери и топот ботинок. Я туда понятно не смотрел, а изображал болельщика в толпе, как я понимаю местных любителей шоу, подпрыгивая, хотя с такой ношей это не просто, и махая руками.
Полицейские стали делать оцепление посадочной площадки с папрапланерами, в мегафон проговорили требование всем срочно приземлится. Нас, зрителей, стали оттеснять.
- Так, граждане, - вещал плотный офицер в чине старлея, - Расходимся, расходимся!
- Э! Ну чо за дела? – начал возмущаться народ, вяло сопротивляясь.
- Ничего, давай те, валите отсюда! - Орал старлей на нас, - Сейчас кто останется – поедет со мной в отделение!
Народ стал тихо матерясь отходить к автостоянке. Один из недовольных нервно крутил в руке ключи – верный призрак автовладельца, очень любящего своего четырёхколёсного друга. Это ещё одна удача.
- Ну совсем оборзели! Что им надо?
- Да вообще что-то всё попутали, - ответил тот, - Козлы, блин..
- Шпионов наверно всё ловят.
- Ага, нашли где…
-А, братан, ты с какого района?
- С октябрьского, а что?
- Не подкинешь до города?
В каждом городе обязательно есть несколько вещей, которые называются везде одинаково. Ибо родом все из СССР. 100% это улица или проспект Ленина, Коммунистическая, Комсомольская, памятник кому-то или чему-то, ну и понятно административные здания. Я не стал гадать, и с ходу выпалил адрес:
- Да на Ленина, дом 2. – по моим расчётам это должно быть где-то в центре.
- Хм… к «Суперу» чтоль?
- Ну да.
- Так бы и сказал, садись. Мешок можешь в багажник кинуть. Михаил, можно Миха – протянул руку парень.
- Лёха. – пожал её в ответ с улыбкой.
Мы уже подошли к не новой, но очень ухоженной Ауди бордового цвета, он с брелка разлочил авто, и открыл багажник. Делая простецки-рассроенный вид, небрежно бросаю туда рюк, довольный что успел снять и засунуть туда разгрузку, но немного боюсь расставаться хоть так со своим скарбом. Сажусь на переднее кресло, он заводит, и начинает выруливать. Мы видим, как полиция окружила папапланеров, и начинает их «паковать», едва дав собрать свои парашюты. Да, ребятам предстоит не самый лучший день…
Мы же, спокойно выехали на дорогу и двинулись в город. Я не испытывал нужды оглядываться, выдавая нервы, поэтому больше сосредоточился на том, как бы отдохнуть – скоро напряжение спадёт, и меня начнёт плющить.
Ул. Ленина дом 2 оказался большим супермаркетом. «Супером». Дальше по дороге виднелась какая-то площадь с памятником Ильичу, с вечно с протянутой рукой, и за ним авто и железнодорожный вокзал. Идеально. Я забрал свои пожитки, и попрощался с Михой. Знал бы он только каким спасителем оказался… Для отвода глаз я вошёл в «Супер», купил там бутылку сока, и с ней в руках отправился на вокзал неспешной походкой. Судя по тому, что дежурившие у входа милиционеры не обратили на меня абсолютно никакого внимания, и я на них – тоже, то от погони, можно считать, оторвался.
часть 8. Враги.Расписание обещало через пару часов скорый до Развездяйска. Это почти у южной границы. Дальше поезда уже не ходят – как бы не скрывали в СМИ, но за границей идёт война. Взяв билет, занимаю тихий уголок в зале ожидания, и пытаюсь поспать. Плющить потихоньку начинает, но спать не получается – организм всё равно на стрёме.
Когда подали поезд, я двинулся к нему, символизируя своё возвращение. А на стендике у выхода к пирону за моей спиной появилась ксерокопированная бумажка – «Внимание! Розыск!» и фоторобот додика без очков. Скуластая такая морда, самбы не узнал себя… Но раз появилась эта бумажка, значит парапланеры, которых я так жёстко подставил за городом, уже дома, и это радует.
Билеты на Развездяйск были только купейные. Дорого, но спокойней – за более чем сутки я надеюсь с пользой отдохнуть. Багаж – под койку, бельё получил, взял 2 стакана чая обязательно с лимоном, и айда дрыхнуть.
Однако гидробудильники никто не отменял, и разминая мышцы от пролёжного сна отправляюсь к сортиру вагона. В тамбурочке с сборником мусора пузом к пузу наскакиваю на какого-то упитанного бритоголового хлопца, как раз оттуда выходящего. Я бы не придал этому событию никакого значения, если бы не выражение его лица – он словно приведение увидел… Его явно моё присутствие выбило из коли, и бегающие глаза выдали волнение. Но он ничего не сказал, и спокойно удалился в своё купе.
Теперь занервничать приходится уже мне – где мы с ним встречались? Упорно перебираю в голове, но ответа не нахожу – не знакомая рожа однозначно. Парень лет 25, по виду – успешно откосивший от армии футбольный фанат в отставке. А может и не в отставке. Одет вполне обычно – добротная китайская кожанка поверх майки с изображением какой-то хэви-метал группы, и стандартные джинсы. Поясная сумка-барсетка, наглый взгляд не обременённого разумом существа поглотившего за свою жизнь больше пива, чем я чая. Для себя его обзываю «Фанатом», и понимаю, что нужно присмотреться к персонажу. Чувство настороженности сразу активизировалось, и отдых в поезде, понятно, может быть испорчен.
В пунктах, где меняют локомотив, остановки всегда длинные, и можно выйти размяться, прикупить что пожевать в дороге. Так и сейчас, вышел на воздух. Вечер был бы томным, если бы не необходимость смотреть за Фанатом. И, что называется, не зря. Он прильнул к трубке таксофона, всё время поглядывая на мою спину – я не касаюсь его взглядом, наблюдаю в отражении стекла киоска с водой соками и мороженным. Судя по движениям – он что-то описывает, потом кивает, кладёт трубку, и косясь на мою персону закуривает. Понятно стало, что торпеда пошла. Но вот чья, откуда и зачем – надо подумать, только тогда решить что с этим делать. Взяв мороженного и палу мумифицированных булочек, спокойно возвращаюсь в вагон. Фанат проводил меня внимательным недобрым взглядом, покурил, т тоже вернулся в своё купе.
Уже ночью, опять пойдя в сортир, я в проходе заметил снова фаната, и с ним второго такого же, только чуть повыше ростом и с более бетонной физиономией. Они молча курили в дальнем от меня тамбуре.
Так. Их стало двое. Они явно не испытывают ко мне положительных эмоций, и скорее всего хотят сделать что-то нехорошее. Однозначно. Но – не пытаются войти в контакт, это больше всего настораживает: значит, они полностью уверены в том, что я тот, кто они думают. Они не пытаются напасть, хотя возможностей хоть отбавляй – значит, я им нужен живьём, не обязательно целым, и нужен чтобы «поговорить по душам». Это не полиция, не разведка, но и на «братков» тоже не похоже. Они меня «ведут», стало быть, кульминация впереди. Возможно, ждут подкрепления. Хотя нет, для беседы по душам поезд место не лучшее, скорее мне готовится тёплый приём в самом Развездяйске. А второй хлопец, видимо, подсел на одной из промежуточных станций. Но есть и плюс – скорее всего до Развездяйска ничего не произойдёт, что в целом большой плюс.
Всё равно, что-то в этих фанатах было такое, что наводило на мысли о связи с моей миссией. Если предположить, что они связаны с теми, с кем мы воюем там, и в курсе о моей задаче, и тем более уже узнали про то, что было в Мухосранске – то тогда всё сходится. Но с уверенностью это сказать не могу, поэтому видно придётся пообщаться. А пока есть время – разложил все необработанные документы, расправил, и аккуратно переснял. На всякий случай. После этого, уже аккуратно сложив, упрятал в рюкзак. Всё спокойно, никаких эксцессов…
И действительно, до Развездяйска ничего больше не произошло, хотя внимание на себе со стороны фанатов я испытывал постоянно. А вот выйдя из поезда на вокзале я их как-то потерял из виду, но понял, что скорее всего, просто прячутся. Что ж, отлично. Стало быть, нужно время и место подходящее.
Вокзал почти в центре городка, тут не Мухосранск, могут быть свидетели и камеры наблюдения. Поэтому и им, и мне выгодно уйти от них подальше. Окраина удобнее конечно южная. Оттуда я могу улететь, если получится. Сейчас 16:45, до 19:30, когда стемнеет, надо уладить все дела.
Пешком, быстрым шагом я перехожу на автовокзал, мельком смотря расписание маршруток. Потом иду через что-то вроде площади, заставленной машинами таксёров, и выбираю улицу идущую на юг. Уже по улице смотрю номера автобусов и маршруток на остановке, чтобы понять что и когда тут ходит. Так же внезапно запрыгиваю в подошедший автобус. Нет сомнений что я под наблюдением. Просто чувствую. А идти оглядываться – выдать, что я это знаю. Пусть думают что я лох, и ничего не подозреваю.
Автобус проехал 3 остановки, после чего в него зашёл ещё один «фанат», которого я раньше не видел. Всё, значит, готовят захват. Я стал протискиваться к выходу, и ненароком протиснулся рядом с «фанатом». Мельком заметил, что его правый рукав куртки как-то странно смят, в общем отличается… Точно! На нём затёртые следы от скотча! Теперь всё стало ясно. Именно красным скотчем враги обматывали правую руку, на манер повязки, чтоб в замесе не путать своих и чужих. Это определённость несколько меняет план. Теперь стало ясно, что никаких драк и разговорами у нас не получится. Будет просто боестолкновение… Но они пока об этом не должны подозревать.
Я вышел, и понятно хлопчик как бы невзначай увязался за мной. На проезжей общей улице задерживаться не стоит, и ныряю в первый же попавшийся переулок между заборов толи дачных, толи просто деревенских домов, которые и образуют в основном Развездяйск, как и многие города не мегаполисы.
В улочке тихо, только я и он, но пока не появились остальные, делаю вид, что не замечаю «хвост». Перекрёсток – сворачиваю направо. Грунтовка, посыпанная щебнем и довольно плотно укатанная. И такие же плотный заборы по сторонам. Сзади уже слышу, как идёт не один, а двое фанатов., впереди – белая ЛАДА, движется навстречу. Внутри тоже двое. Похоже, вот тут и столкнёмся…
Я как бы невзначай вынимаю руку из под одной лямки рюкзака, оставив его висеть на одном плече. Неудобно, но зато практично – можно сбросит тяжесть в любой момент и стать маневриней. Лада останавливается в 10 метрах, открывается одна дверь, и оттуда выходит фанат, явно пряча что-то за спиной. Бита, что ещё..
- Эй, мужик!.. – доносится сзади. – Стой! Не ты случайно обронил? – всё понятно, началось. Они отвлекают меня от парня с битой, который должен вдарить со спины. Ну, тем интереснее. Разворачиваюсь и молча иду на них, прямо. Но не долго, они уже близко, и тот с битой слышно как ускорился…
Я подошёл к двоим поближе, как мог: один не знакомый, со сломанным носом, другой тот самый из поезда. Тот с битой видать «бетоннорожий». Вот его сзади я и жду.
- Ребята явно не знали, что ещё говорить. Впрочем, это не требовалось, они ждали удара сзади по моей голове. Поэтому просто встали так, чтобы меня не упустить. Рюк бросаю. Я услышал как подбежавший сзади затормозил, встал, видимо замахнулся… и я резко приседаю. Над головой свистит бита, и попадает ровно в тыкву тому что справа. Хватаю биту, и по движению удара немного дёргаю по оси, она оказывается у меня в руках, и продолжая движение, немного привстав, её торцом ровно заезжаю аккурат в глаз тому, что слева. Глаз похоже лопнул, забрызгав и биту, и меня, и того кто бил. Фанат замирает с протянутой рукой толи для удара, толи для захвата. Но мне некогда с ним танцевать, этой же битой с разворота в низу ударяю по коленкам подбежавшего, другой рукой схватив его руку, в которой эта бита только что была. Смотрю правда при этом вперёд, и понимаю, что тот, кому от биты досталось первому, с носом, этот удар пережил довольно легко, видать мордобой для него дело привычное. И он потянул свои грабли к моей голове. Бита, ручкой идёт ему в кадык, заодно я встаю и распрямляюсь. Небольшой рост в таких случаях даёт свои преимущества. Со сломанным носом отваливает, я возвращаюсь к первому, тем более тот схватил меня на шкирку, и кажется, успел ударить, в запале не чувствуется. Моё внимание, это разворот на шкирке, чтоб не отпустил, правда что-то на груди в одежде порвалось, и удар битой сзади по коленям, фанат сразу осел. Тут я вижу сломоносого, летящего в мою сторону. Под локоть, небольшой толчок на встречу и два хлопчика схлопываются. Я оказался сзади, и вижу что в машине шевеление, четвёртый видимо уже понял что замес пошёл не по плану. Надо быстрее заканчивать. Я перехватываю биту, и тому из обнявшихся кто ближе бью в основание черепа, чуть снизу, словно хочу снять черепную коробку с позвоночного столба. Сильно и резко. Глухой и звонки удар одновременно, тело ещё не обмякло, сломоносый отскакивает, но я уже около одноглазого. Тот просто держится за место, где у него был глаз, стоя на коленях. Но получает удар в прямо между глаз, и падает, дёргаясь в конвульсиях. «бегун» тоже лежит, видно только как дёргаются веки на открытых остановившихся глазах. Сломоносый явно не здоров, из носа и брови течёт кровь, но на ногах стоит. Мало того, принимает что-то вроде бойцовой стойки. Почему-то смотрит мимо мня. Это значит тот перец из авто что-то собирается сделать. Я кидаюсь к нему, это близко, вижу летящий навстречу кулак. Опять подныриваю выставив биту. Он промахивается, но хватает биту руками. Перехватываю поверх за пальцы, и заламываю по инерции на него. Слышен хруст костей. Хват ослабевает, Я проворачиваюь за него, и вижу фаната из авто. У того что-то чёрное в руках, стойка прицеливания. Со всего маху обрушиваю биту на хребет, а район 7-го позвонка удар биты. Следом – по затылку, до хруста, и толкаю тело в сторону срелка. Тот пытается увернутся, отскаивает в сторону, но там уже встречается со мной. Пистолет, а это был он, да ещё с глушителем, выворачиваю стандартным приёмом, бросив биту. Правда он не успел вынуть палец из скобы, поэтому пальчик сломался, а когда я резко рванул оружие вниз он вовсе оторвался. Этим же пистолем, точнее глушаком, засвечиваю ему в глаз, но получается смазано, он отскакивает назад. Хватаю биту, и просто в него кидаю её. Попал плохо – не ударной частью а ручкой, не в голову, а в грудь, но этого оказалось достаточно, начал «мякнуть», тем более вид и комплекция у водилы были явно более лёгкой весовой категории, нежели те амбалы, что лежат за спиной.
Бита отскочила, я подобрал, и снова ударил. Попал в выставленные руки, но отвернулся схватив одну из них. Мы рядом с машиной. Я взял его за шиворот и ремень брюк сзади, немного оттянул к заду, и ударил его головой об радиатор. Решетка помялась. Ещё пару раз, тело обмякло, я его приподнял и уронил головой о капот. Тело ударилось, и сползло на щебенку, неестественно подвернув руку без пальца и голову.
Осматриваюсь. Вроде больше никого. Подбираю ствол – Glock 17 с глушителем. Однако… Биту протираю, и кладу так, словно «стрелок» ею и орудовал. Глушитель отворачиваю, магазин вынимаю – патроны все, не стрелял. Отлично, прячу ствол за пазуху, подбираю и одеваю рюкзак с пожитками и «карлосоном». Время – 17:38. Меня защемили тут примерно за 5 минут, если считать от выхода из автобуса. Значит есть пять минут максимум, чтобы смыться. По замеченному расписанию через 2 минуты маршрутка будет там же на остановке. Бегом туда.
Успел, причём даже через дорогу бежать не пришлось. Прошёл быстрым, и спокойным шагом. Расплатившись «до конечной», уселся на свободное место.
Маршрутка выехала из города, явно направляясь в какую-то деревню. К тому же, переехав какой-то мост, сменила направление с южного на западное. Увидев за окном с собирающихся сумерках большое поле за лесополосой, я попросил остановится, и вышел.
Когда маршрутка скрылась за поворотом, и её мотор затих вдали, я почувствовал, что близится финал миссии. Отсюда максимум 20 км до границы, а там ещё столько же, и я на месте. Всё необходимое у меня есть, время подходящее, я один в поле.
Ветра, как назло, почти нет. Зато есть нарастающее чувство удовлетворения от проделанной работы. Да ещё с трофеями. Но – пора в путь, заканчивать миссию. Одеваю «карлосона» как положено, не торопясь, всё проверив и подтянув, понимая, что полёт с ним сейчас скорее всего буде последний. А я так к нему привык. Жаль будет расставаться. Но надо.
Крыло разложил на траве, и прикинул, как будет разбег, чтоб его поднять. Но тут по дороге, за лесополосой, проехала какая-то машина. Постоял, пропустил. Я внимание не привлекаю, так что меня не видно. Машина уехала, я взял разбег, крыло чуть проволоклось и стало подниматься. Бегу со всех сил, вижу, что впереди уже поле может кончится, начнётся лес, и точно не поднимусь. Но тут слабый порыв ветра подхватил и поставил его. Включаю мотор, постепенно выжимая угол атаки для подъёма, и к лесу я уже над макушками берёз. Всё, я в воздухе. Разворачиваюсь на юг, смотря краем глаза на красивый яркий закат справа-впереди, и потихоньку набираю высоту, раздвигая горизонт. В лицо ударила вечерняя прохлада. Вот и всё, там, за горизонтом меня уже заждались. Скоро, может уже завтра, война закончится, и победа будет за нами. А сейчас я тихо лечу на лесами и равнинами, ловлю отблески речушек и озёр, зная, что благодаря усилиям стольких задействованы в миссии лиц, эта красота будет спасена от уничтожения. Конец.

[Tirea]

Bolo сказал:

Да смотрю как-то уже неинтересно стало и странно всем...

всё нормально

[Bolo]

Для удобства этот рассказ выложен на самиздате. там же ссылки на последние отчёты, видео (внизу после рассказа).
"Операция Карлосон"
В формате .fb2

[Bolo]

Парадокс
У темы неожиданное вопложение - электромоторный параплан - реальность, мало того, с самораскрывающимися лопастями, как в рассказе.

Хотя техническое решение не столь компактно, но сама тенденция заставляет задуматься...

[Tirea]

Подсмотрели