Деятельность
Обсуждения
Пользователи
Календарь
Поиск
Помощь
Введение
Из телевизионной передачи от 19 июля 1991 года:
Эдгар Митчелл, астронавт “Аполлона V”:
— Уверен, что о внеземных исследованиях уже длительное время известно гораздо больше, чем сообщают общественности. Ведущий:
— Как вы думаете, почему эти сведения скрывают от общества? Митчелл:
— Ну, это долгая-долгая история. Она восходит к временам второй мировой войны, когда все началось и затрагивало в высшей степени секретные материалы.
На восточной оконечности Лонг-Айленда расположен Центр Монтаук, известный большинству ньюйоркцев своей живописной природой и береговым маяком. Западнее маяка на территории бывшего форта Герой находится таинственная покинутая база военно-воздушных сил. Официально закрытая и оставленная ВВС в 1969 году, она впоследствии вновь была задействована и продолжала работать без санкции правительства США.
Финансирование базы также остается полной тайной. Невозможно проследить, ведут ли нити материального обеспечения к правительству или военному ведомству. Попытки ряда исследователей добиться ответов от правительственных чиновников оказались безуспешными. Все это окутало Лонг-Айленд легендами. Однако маловероятно, что местные жители или те, кто распускает подобные истории, обладают достоверными сведениями о том, что там происходило в действительности.
Как полагают в хорошо осведомленных кругах, Монтаукский проект стал продолжением и кульминацией исследований явления, случившегося с военным кораблем США “Элдридж” в 1943 году. Известное как Филадельфийский эксперимент, событие заключалось в том, что корабль просто исчез при проведении эксперимента ВМС по обеспечению невидимости для радаров кораблей.
В соответствии с этими оценками более трех десятилетий проводились секретные исследования и отработка технологии. Эксперименты не прекращались и включали электронное обследование мозга и воздействие на разум человека. Своей высшей точки работы по Монтаукскому проекту достигли в 1983 году, когда удалось пробить в пространстве-времени проход в 1943 год.
Пожалуй, наиболее квалифицированно изложить имевшие место события способен Престон Николс, инженер и изобретатель в области электричества, почти десять лет проработавший по программе Монтаукского проекта. Его интерес к проекту объясняется отчасти необычными жизненными обстоятельствами. Он также получил возможность на законном основании ознакомиться с оборудованием, использованным в упомянутом проекте. Продолжительное расследование в конечном счете прояснило его собственную роль — роль технического директора проекта. Несмотря на “промывание мозгов” и угрозы заставить его молчать, ему хватило мужества решить, что в интересах общества следует обнародовать эту историю.
Поскольку эта тема полемична и на первый взгляд относится к области научной фантастики, мы хотели бы предварительно прояснить некоторые ее аспекты. Она посвящена проблемам сознания и предлагает взглянуть на время с новой точки зрения, расширить знания о Вселенной. Время правит нашей судьбой и сопровождает нас до самой смерти. Несмотря на подвластность законам времени, мы многого не знаем о нем и о том, как оно связано с нашим сознанием. И потому, надеемся, эта информация расширит ваши горизонты.
Некоторые сведения, о которых вы узнаете, можно отнести к разряду “мягких фактов”. Мягкие факты не являются неверными, они лишь не подтверждены неопровержимыми документами. К “твердым фактам” относятся документация и несомненная физическая реальность явлений, которую можно точно установить опытным путем.
Суть затронутой темы и соображения секретности очень затрудняют сбор “твердых фактов” о Монтаукском проекте. Поэтому существует еще ряд сведений, которые трудно отнести к “мягким” или “твердым фактам” и которые можно назвать “серыми фактами”. Они весьма правдоподобны, но их не так легко доказать, как “твердые факты”.
Любое серьезное расследование покажет, что Монтаукский проект и в самом деле существовал. Кроме того, можно отыскать людей, которые занимались такими же или подобными экспериментами.
Мы не задаемся попыткой что-либо доказать. Цель — собрать материал по вопросу, вызывающему чрезвычайный интерес научных исследователей, метафизиков и просто жителей планеты Земля. Это — рассказ о конкретном человеке и круге его знакомств. Надеемся, что из тиши кабинетов появятся еще и другие подобные индивидуумы и что беспокойные и любознательные люди продвинутся в своих расследованиях и поисках документов.
Следует отметить, что данная работа не содержит ни вымысла, ни претензий авторов на наилучшую осведомленность. Однако ее можно воспринимать и как научную фантастику, если читатель не в состоянии допустить реальность происходивших событий.
Филадельфийский эксперимент
Возникновение Монтаукского проекта возвращает нас в 1943 год, когда проблему невидимости для радаров изучали на борту военного корабля США “Элдридж”. Поскольку “Элдридж” находился на базе ВМС в Филадельфии, связанные с этим кораблем события принято называть “Филадельфийским экспериментом”. Происшествие стало темой нескольких книг и кинофильмов, поэтому здесь мы дадим лишь краткое его описание.
Филадельфийский эксперимент известен также под названием проект “Радуга” — такое название присвоили этим исследованиям те, кто ими руководил. Итак, он был задуман как совершенно секретный проект, который позволил бы решить исход второй мировой войны. В рамках проекта Радуга”, провозвестника нынешней технологии “Стеллс” (“малой заметности”), проводились технические эксперименты с целью обеспечить невидимость кораблей для вражеских радаров. Для этого создавали “электромагнитный пузырь” — экран, который отводил бы излучение радаров мимо корабля. “Электромагнитный пузырь” изменяет внешнее электромагнитное поле вокруг определенной области — в данном случае поле окружало военный корабль “Элдридж”.
Хотя целью было лишь добиться неразличимости "корабля для радаров, выявился совершенно непредвиденный и радикальный побочный эффект. Он сделал корабль невидимым для невооруженного глаза и изъял его из пространственно-временного континуума. Корабль неожиданно возник в Норфолке, штат Виржиния, на удалении в сотни миль.
Проект оказался успешным ц материальном, физическом отношении, но для задействованных людей стал жестокой катастрофой. Пока корабль “перемещался” из филадельфийской базы ВМС в Норфолк и обратно, члены судовой команды полностью потеряли ориентацию. Они покинули физический мир, но не обрели привычной среды, с которой могли бы установить связь. По возвращении на базу ВМС в Филадельфии некоторые не могли передвигаться, не опираясь на стены. Те, кто выжил, были психически ненормальными, находились в состояний ужаса.
Впоследствии все члены команды после длительного периода реабилитации были уволены как “психически неуравновешенные”. Ну а освидетельствование их “психической неуравновешенности” оказалось весьма удобным для дискредитации возможных откровений о случившемся.
В итоге исследования в рамках проекта “Радуга” приостановили.
Несмотря на то что было сделано крупное открытие, осталось невыясненным, смогут ли человеческие существа выжить при последующих экспериментах. Продолжать было слишком рискованно. Доктора Джона фон Неймана, возглавлявшего проект, привлекли к работе над Манхэттенским проектом по созданию атомной бомбы, которая стала оружием, положившим конец второй мировой войне.
Мало кто знает, что широкие исследования по программе “Радуга” возобновились в конце 40-х годов и велись непрерывно, достигнув высшей точки в 1983 году, когда в Монтауке удалось создать проход в пространстве-времени. Наша цель этого повествования — дать общее понимание исследований и событий в Монтауке после Филадельфийского эксперимента вплоть до 1983 года. Начнем рассказ с воспоминаний Престона Николса о том, как он столкнулся с описанными работами.
Монтаук
В 1971 году я начал работать в BJW (название компании вымышленное), известном подрядчике министерства обороны, расположенном на Лонг-Айленде. Через несколько лет я получил научную степень в области электротехники и стал специализироваться на электромагнитных явлениях.
Хотя в то время меня не очень интересовали паранормальные явления, я добился субсидии на изучение психической телепатии; цель — определить, существует она в действительности или нет.
Я приступил к исследованиям и исходил из того, что телепатическая связь основана на принципах, подобных принципам радиосвязи. Я открыл волну, которую можно назвать “телепатической волной”. В некоторых отношениях она ведет себя, как обычные радиоволны. Я решил выяснить ее характеристики и принялся определять длину волны и прочие соответствующие параметры. Обнаружилось, что, хотя телепатическая волна ведет себя подобно радиоволне, строго говоря, она таковой не является. Распространяясь аналогично электромагнитному излучению, она обладает сходными свойствами, которые, однако, не во всем совпадают с действием обычных радиоволн.
Все это очень взволновало меня. Я открыл качественно новое действие электромагнетизма, упоминаний о котором не встречал ни в одной из известных мне книг или статей. Я захотел выяснить больше и принялся изучать все направления, где такие функции излучения могли использоваться. У меня пробудился интерес к метафизике.
Я продолжал исследования в свободное время и сотрудничал с несколькими экстрасенсами, чтобы проверить и опробовать все их советы. В 1974 году я заметил странную особенность, свойственную всем сотрудникам, с которыми работал. Каждый день в одно и то же время у них словно заклинивало разум. Они не могли продуктивно мыслить. Предположив, что эффект вызван влиянием внешнего электронного сигнала, я воспользовался своим радиотехническим оборудованием, чтобы установить, какие излучения извне воздействуют на людей в этот отрезок времени. Как только появлялось излучение в диапазоне частот 410—420 мегагерц, они тупели и приходили в себя приблизительно через двадцать минут после того, как излучение прекращалось. Стало очевидно, что этот сигнал сильно влияет на умственные способности.
Я решил проследить этот сигнал. Установив на крыше своего автомобиля модифицированную телевизионную антенну, я подключил к ней приемник СВЧ (сверхвысокие частоты) и отправился на поиски источника излучения. Я проследил его вплоть до Центра Монтаук. Сигнал шел непосредственно от красно-белой антенны радара, расположенного на базе военно-воздушных сил.
Сначала я думал, что этот сигнал излучается случайно. Однако при внимательном осмотре выяснилось, что база продолжает действовать. К сожалению, служба безопасности оказалась непреодолимой, а охранники не дали никакой полезной информации. Они сказали, что радар использовался для нужд FAA (Федеральное авиационное управление). Выжать большего не удалось. Это был радар времен второй мировой войны (оборонительная система “Мудрый радар”). Он совершенно устарел, и неясно, зачем FAA была нужна подобная система. Я им не поверил, но распутать интригу не смог. К сожалению, я наткнулся на глухую стену молчания.
Я продолжал исследования в области психологии, но ничуть не продвинулся в истории с антенной в Монтауке, пока в 1984 году мне не позвонил мой друг. Он сказал, что ныне это место покинуто и что мне следует туда поехать и все осмотреть. Я так и поступил. Объект и в самом деле опустел, повсюду — мусор, обломки. Среди вороха разбросанных бумаг я заметил огнетушитель. Ворота распахнуты настежь, окна и двери зданий — тоже. Обычно военные не покидают свои базы таким образом.
Я решил побродить по базе. Первое, что попалось мне на глаза, было высоковольтное оборудование, которое вызвало бы восхищение любого радиоинженера. Вообще-то я собираю детали и прочую радиотехнику и захотел купить то, что здесь обнаружил. Мне подумалось, что это оборудование обойдется существенно дешевле, если заключить соответствующее соглашение с агентством по продаже оставленного имущества. Осмотрев все оборудование, я связался с агентством по продаже и переговорил с обаятельной леди. Я рассказал ей о своем замысле, и она обещала посодействовать. Похоже было, что дело действительно касалось имущества брошенного предприятия. Если так, я мог заполучить желаемое. Однако она долго не откликалась, и я вновь позвонил ей через три недели. Она сообщила, что им не удалось выяснить принадлежность оборудования. Они не смогли найти его владельца. Как военное ведомство, так и GSA (Администрация общих служб) заявили, что ничего не знают об этом. К счастью, агентство по продаже обещало продолжить распутывать дело. По прошествии еще недели-другой я опять позвонил той сотруднице агентства по продаже. Она переадресовала меня к Джону Смиту (имя вымышленное), находившемуся на военном терминале в Бейонне, Нью-Джерси.
“Побеседуйте с ним, и он чем-нибудь поможет. Мы стараемся удовлетворить пожелания наших заказчиков”, — сказала она напоследок.
Я встретился с Джоном Смитом, поскольку он не захотел обсуждать что-либо по телефону. Он заявил, что никто не соглашается официально признать это имущество своим. Получалось, что оборудование оказалось брошенным и я мог пойти и забрать все, что хотел. Он дал мне бумагу, которая походила на официальный документ, и рекомендовал предъявлять его каждому, кто потребует объяснений моего присутствия на покинутой базе. Это не был официальный документ, он не был никем зарегистрирован, но Смит заверил, что полиция оставит меня в покое. Он направил меня к смотрителю Монтаукской базы ВВС, которому предстояло показать мне имущество.
Визит в Монтаук
Я появился на базе через неделю и встретил там смотрителя, мистера Андерсона. Он оказался очень предупредителен, советовал быть осторожнее и показывал такие места, где можно было провалиться сквозь пол или оступиться. По его словам, мне разрешалось взять все, что я мог увезти в этот приезд, но в следующий раз ему придется выпроводить меня. В конце концов его работа состояла в том, чтобы никого не пускать на базу. Выданное мне разрешение было в лучшем случае полуофициальным, и смотритель понимал это. Он также оказался достаточно любезен и заметил, что каждый вечер в семь часов вечера уходит пропустить рюмашку-другую.
В тот раз я приехал на базу в сопровождении коллеги по имени Брайан — экстрасенса, который помогал мне в моих поисках. Мы решили обшарить базу и разошлись в разных направлениях. Войдя в здание, я увидел человека, который производил впечатление бездомного. Он сказал, что живет в здании со времени закрытия базы, и поведал также о том, что год назад здесь был проведен крупный эксперимент и что после этого все помешались. Очевидно, сам он так и не оправился.
Оказалось, этот человек знал меня, а я не мог сообразить, кто он такой и о чем говорит, но выслушал его рассказ. Он объяснил, что служил на базе техником. Однажды — незадолго до того, как база опустела, — он выходил с территории. По его словам, в тот момент неожиданно появился огромный зверь и всех распугал. Он многое рассказал мне о технических особенностях установки и режимах ее работы, поведал много удивительного и утверждал, что хорошо меня знает. Выходило, что я был его боссом по этому проекту. Естественно, я счел это полной чепухой.
Я не знал тогда, содержалась ли в его рассказе какая-нибудь правда. То было самое начало моего открытия, что Монтаукский проект реально существовал.
Я оставил бездомного и нашел своего экстрасенса Брайана. Он жаловался, что повсюду беспорядок, и отметил, что испытывает очень сильные вибрации. Я поинтересовался его мнением о происходивших здесь событиях. Его толкование собственных ощущений удивительно совпадало с тем, что недавно поведал мне бездомный. Брайан говорил о непонятных погодных условиях, контроле над разумом и ужасном звере. Он описывал необычно разъяренных животных, врывавшихся через окна. Но главное место в его понимании собственного восприятия занимал контроль над разумом.
Эти сведения заинтересовали меня, но мы явились сюда, чтобы вывезти оборудование. Многие устройства были тяжелыми, а заехать на территорию базы на грузовике нам не позволили. Пришлось разбирать их. Таким образом мне удалось вывезти из Монтаука много разного оборудования.
Несколько недель спустя меня поразил посетитель, проникший в мою лабораторию. Он появился неожиданно, не позвонил в дверь и не постучался. Гость заявил, что знает меня и что я был его начальником, и разъяснил многие технические аспекты Монтаукского проекта. Его рассказ подтвердил слова, сказанные смотрителем и бездомным. Я так и не узнал этого мужчину, но внимательно все выслушал.
Я был убежден, что на Монтаукской базе что-то произошло, но не знал, что именно. Моя причастность к событиям становилась очевидной, но я по-прежнему относился к этому не слишком серьезно. Однако приводил в недоумение тот факт, что меня узнавали совершенно неизвестные мне люди. Требовалось тщательное изучение проблемы Монтаука. С этой целью я быстро перебрался поближе к центру и приблизительно неделю жил на берегу. Ходил по барам и расспрашивал местных жителей о базе, разговаривал с людьми на пляже, на улицах — везде, где мог их встретить, старался выведать все о странных событиях, случившихся в этих местах.
Шесть разных свидетелей утверждали, что в середине августа шел снег. Неизвестно откуда налетали ветры ураганной силы. Среди ясного неба, когда метеорологическая ситуация полностью исключала что-либо подобное, вдруг разражались грозовые штормы с молниями и градом.
Странности с погодой дополнялись и другими необычными историями. В их число входили рассказы о животных, врывавшихся в городок стадами или вламывавшихся в окна. С этого времени я стал приглашать сюда некоторых экстрасенсов. Рассказы местных жителей удивительно совпадали с тем, что экстрасенсы определяли с помощью своей особой чувствительности.
Наконец мне пришло на ум переговорить с шефом полиции, и он подтвердил и пополнил информацию о странных событиях. Например, в течение двухчасового интервала накатывала волна преступлений, которые затем резко прекращались. Следует помнить, что Монтаук — городок очень маленький. После некоторого перерыва следовали еще два часа, когда совершались преступления. Кроме того, в эти два часа подростки сбивались в стайки, а затем — тоже неизвестно почему — разбредались и шли по своим делам. Шеф полиции не мог объяснить этих событий, но его данные точно совпадали с предположениями экстрасенсов о характере экспериментов по контролю над разумом.
Уже скопилось определенное количество чрезвычайно странной информации, но ничто не прояснилось. Все настораживало. Я периодически ездил на толкучку (там радиолюбители покупали и продавали радиотехнические принадлежности), где меня узнавали какие-то люди. Кто они, я определенно не знал, но беседовал с ними и расспрашивал о Монтауке. Таким образом накапливались дополнительные сведения, но в целом дело оставалось великой загадкой.
Дункан
В ноябре 1984 года на пороге моей лаборатории появился еще один посетитель. Его звали Дункан Камерон. Он принес какую-то аудиоаппаратуру и хотел узнать, не смогу ли я ему помочь. Он быстро познакомился с группой моих коллег-экстрасенсов: я как раз приступал к новой серии экспериментов. Дункан проявил глубокий интерес к этой работе и преисполнился энтузиазма. Я подумал, что появление столь подходящего сотрудника слишком удачно, чтобы быть правдой, и почувствовал к нему недоверие. Мой помощник Брайан испытывал то же чувство. Ему не понравилось внезапное вмешательство Дункана в ход работ, и он ушел от нас.
Однажды я неожиданно объявил Дункану, что беру его с собой для осмотра одного места, ибо хочу проверить, знакомо ли оно ему. Мы поехали на Монтаукскую базу ВВС. Он не только узнал ее, но и рассказал, в каких целях использовалось каждое из зданий. В зале среди полнейшего беспорядка Дункан точно указал, где находилась доска объявлений, и вспомнил многие другие мелкие детали. Очевидно, этот человек бывал здесь прежде и знал это место как свои пять пальцев. Он дал мне дополнительные сведения о характере работ, которые велись на базе, и о его собственных обязанностях. Сведения Дункана очень хорошо согласовывались с данными, собранными мною раньше.
Войдя в здание радиостанции, Дункан вдруг пришел в состояние транса и начал извергать потоки информации. Сведения были чрезвычайно любопытными, но мне пришлось сильно тряхнуть его, чтобы побыстрее вывести из транса. Вернувшись с Дунканом обратно в лабораторию, я попытался использовать свою аппаратуру, чтобы помочь Дункану разблокировать память. На сей раз открылись участки его памяти, свидетельствовавшие о том, что его запрограммировали. Значительный объем информации касался Монтаукского проекта.
Обнаружилось множество различных сведений, а в конце предстала шокирующая программа, всплывшая из той части его сознания, которая теперь стала осмысленной. Дункан выпалил, что его запрограммировали явиться ко мне и войти в доверие, а затем убить меня и взорвать лабораторию. Всю мою работу надлежало уничтожить полностью. Дункан оказался обработан гораздо сильнее, чем я сам. Он поклялся, что не будет помогать тем, кто его запрограммировал, и с той поры сотрудничал со мной.
Последующая работа с Дунканом позволила выйти на еще более поразительные сведения. Он участвовал в Филадельфийском эксперименте! Он рассказал, что вместе с братом Эдвардом служил в судовой команде эсминца “Элдридж”.
Значительная часть этой информации раскрылась в результате моей работы с Дунканом. Я и сам начал припоминать кое-что о Монтауке и теперь не сомневался, что причастен к этому. Я только не знал, как и почему. Головоломка постепенно разъяснялась. Я понял, что Дункан оказался чрезвычайно психически восприимчивым, и через него смог подкрепить новую информацию.
Разоблачение заговора
Я еще много раз посещал Монтаук, зачастую вместе с разными людьми, имевшими к нему отношение. Наша маленькая группа начала понимать, что мы столкнулись с одним из наиболее засекреченных проектов, когда-либо проведенных в нашей стране. Мы отдавали себе отчет, что нам лучше поскорее что-то сделать с нашими открытиями. В противном случае нам грозила гибель.
Собравшись вместе, мы обсудили ситуацию и решили, что необходимо действовать. Но что предпринять? Огласить материалы? Немедленно? Обсуждение было энергичным. В июле 1986 года мы решили, что я должен отправиться в Чикаго в USPA (Психотронная ассоциация Соединенных Штатов) и все рассказать. Так я и поступил. Этот шаг наделал много шума. Мир узнал о нас и сплотился против тех, кто не желал разоблачения истории Монтаука. Я сразу же экспромтом прочитал лекцию. Сотни людей получили информацию из первых рук, и это во многом помогло нам обезопасить себя. Теперь нас невозможно было уничтожить, не вызвав широкого скандала в обществе. По сей день я с благодарностью вспоминаю USPA, предоставившую мне возможность воспользоваться трибуной и прочитать лекцию для широкой аудитории.
Теперь мы решили довести нашу информацию до сведения правительства. Один из моих товарищей был знаком с племянником сенатора от Юго-запада. Племянник, назовем его Ленни, работал в команде сенатора. Мы отдали сведения Ленни, а он вручил их своему дяде. Переданная нами информация включала фотокопии найденных на базе приказов, подписанных разными военными чиновниками.
Сенатор лично занялся проблемой и подтвердил, что военные специалисты действительно привлекались к работе на этой базе. Сенатор также обнаружил, что база была закрыта, покинута и поставлена на консервацию с 1969 года. Отслужив своей стране в составе военно-воздушных сил, он тем более заинтересовался, почему именно сотрудники ВВС работали на брошенной базе. И откуда поступали деньги, необходимые для реанимации базы, для проведения работ?
После просмотра наших документов и фотографий у них не оставалось сомнений в том, что база в самом деле использовалась. Они убедились, что форт Герой (название времен первой мировой войны, распространившееся на всю территорию, ставшую впоследствии базой ВВС США) и Монтаук были оставлены действующими войсками и с 1970 года отнесены на баланс Администрации общих служб.
Сенатор активно занялся этой проблемой и несколько раз посещал Лонг-Айленд в стремлении подробнее разузнать о базе ВВС в Монтауке. Несмотря на особые полномочия, он не получил активного содействия. Чиновники ставили ему преграды и не старались отыскать интересовавшую его информацию. Он навестил меня и предупредил, что любое мое вмешательство может повредить его расследованию. Вот почему я молчал об этом до сей поры.
Завершив расследование, сенатор так и не смог обнаружить ни признаков государственного обеспечения, ни ассигнований, ни комитета надзора, ни отчетов. В итоге он фактически самоустранился, но Ленни проинформировал, что не видит проблем с опубликованием моих данных. Он сказал также, что сенатор в курсе событий и расследование в любой момент можно возобновить.
Проект "Лунный Свет"
Хотя сенатор искал документы, разоблачающие тайны Монтаука, я знал, что они не объяснят загадок, касающихся лично меня. Меня узнавали неизвестные мне люди: очевидно, какие-то области моей памяти были заблокированы. Трудность заключалась в том, что мое “нормальное” сознание вроде бы не содержало пробелов.
В ходе работ с Дунканом с моей памятью произошли изменения в лучшую сторону и появилось чувство, словно я существовал сразу в двух разных параллелях времени. Как ни странно звучит, но лишь такое объяснение соответствовало обстоятельствам.
Поскольку значительная часть моей памяти оставалась заблокированной, существовало три варианта подхода к этой проблеме. Во-первых, я мог постараться вспомнить другую параллель времени, последовательно восстанавливая воспоминания о прошедшем или с помощью гипноза. Это представляло серьезные трудности и было практически неосуществимо. Во-вторых, в нашей параллели времени я мог отыскать улики и свидетельства, подтверждающие существование той, другой параллели. В третьих, я мог постараться найти ответ в области технологии. На этом пути предстояло выработать теорию о том, как была создана другая параллель времени и как я ее покинул.
Третий вариант казался простейшим. Многие сочли бы такой выбор странным, но я был знаком с теорией Филадельфийского эксперимента, а физика и электромагнетизм меня не страшили. Я счел этот путь приемлемым. Второй вариант тоже чрезвычайно полезен, но такие проявления трудно обнаружить.
Начался 1989 год. Я приступил к поискам на предприятии BJW, где продолжал работать, беседовал с разными людьми и выяснял все, что мог выяснить, стараясь не возбуждать подозрений. Я ходил по территории, внимательно проверяя свою собственную реакцию при виде тех или иных мест.
Особое раздражение возникло, когда я приблизился к одному из помещений предприятия. Меня внутри буквально переворачивало. Я очень явно ощутил: в этой комнате было нечто такое, что вызывало у меня сильнейшее беспокойство. В этом необходимо было разобраться. Я позвонил в дверь и в ответ услышал, что вход запрещен. Как оказалось, здесь находился строго засекреченный объект. Выяснилось, что доступ в это помещение имеют лишь десять человек.
Я пришел к выводу, что об этом никто ничего не знает. В конце концов я нашел двух человек, которые там бывали, но они заявили, что ничего не могут рассказать. Кто-то из них, наверное, доложил обо мне, так как вскоре меня посетил представитель службы безопасности. Следовало на время лечь на дно.
А приблизительно через год после первой бесплодной попытки проникнуть внутрь этого помещения оно оказалось полностью очищено. Двери были открыты, и любой мог сюда войти. Было очевидно, что прежде тут находилось много оборудования. Так, грязные отпечатки на полу указывали, что здесь стояли четыре круглых аппарата. Похоже, это были мощные катушки индуктивности. Кроме того, в помещении осталась проводка высокого напряжения. Меня всего трясло, но я твердо вознамерился разузнать все, что смогу.
В глубине помещения я обнаружил лифт. Войдя, увидел только две кнопки: “Подвал” и “Первый этаж”. Рядом находилась цифровая панель. Решив спуститься, я нажал кнопку “Подвал”, но лифт, проехав вниз, не открылся. Вместо этого раздался голос, предложивший набрать на панели номер личного кода.
Кода я не знал, и тут завыла прерывистая сирена, звучавшая секунд тридцать. По тревоге прибыла охрана. Я вновь потерпел неудачу. Пришлось опять на время прервать поиски. Я начал раздумывать, вспоминать необычные события, происходившие со мной ранее. Мне удалось припомнить странные ситуации, имевшие место за время моей работы в BJW. Был период, когда совершенно неожиданно на моей руке появлялся лейкопластырь. Я помнил, что за пятнадцать минут до этого его не было, но не помнил, что брал его! Такое случалось не раз.
Однажды, когда я сидел за своим столом, у меня неожиданно заныла рука. Боль засела в ладони, и на ней вдруг оказался лейкопластырь. Я совершенно точно знал, что не брал в руку ни лейкопластырь, ни чего-либо иного. Заинтригованный, я встал из-за стола и направился к медсестре.
— Возможно, это звучит глупо; но не приходил ли я сюда за лейкопластырем? — спросил я.
— Нет, вас здесь не было, — ответила она.
Я спросил, где мог бы взять этот, и медсестра предположила:
— Вы, должно быть, взяли его в аптечке первой помощи. Не помните?
— Именно это я и хочу выяснить, — сказал я и вышел.
Для себя же решил: “Отныне в BJW буду получать лейкопластырь только у медсестры компании”. В качестве свидетельства мне нужны были записи в журнале выдачи, и поэтому я решил вообще не пользоваться аптечкой первой помощи.
Я точно вспомнил причину, отчего на моих руках так часто появлялись повреждения. В другой своей реальности мне приходилось часто передвигать различное оборудование. Я был практически единственным, кто мог управляться с ним, ибо другие в большинстве своем просто сходили с ума, оказавшись возле этой аппаратуры. По непонятной причине на меня она, видимо, не действовала. Однако ворочать оборудование было трудно и тяжело. Поскольку мне никто не помогал, израненные руки и лейкопластырь стали вполне обычным явлением.
Я твердо следовал решению не пользоваться аптечкой первой помощи и каждый раз, когда появлялся лейкопластырь, ходил к медсестре и убеждался, что в записях меня не отмечали.
Поскольку это казалось весьма странным, медсестра сообщила в службу безопасности. Придя ко мне, сотрудники охраны спросили: “Мистер Николе, почему вас так интересуют лейкопластыри?” Словом, я счел за лучшее прекратить свои проверки.
Воспоминание об этих таинственных появлениях лейкопластыря помогло оживить в памяти события 1978 года. Я вспомнил, что однажды сидел за своим рабочим столом, как вдруг уловил запах перегоревшего трансформатора. Запах был едкий, как от горящей смолы. Он появился и очень быстро исчез. Произошло это в 9.00 утра. В дальнейшем все шло нормально, но в 16.00 по всему предприятию распространился отвратительный запах дыма сгоревших трансформаторов.
“Тот же запах, какой был в 9 часов утра”, — отметил я. И тут мне пришло на ум, что событие, возможно, случилось не в то время, как я думал. Если вы сожгли трансформатор, запах не может исчезнуть так быстро, как это произошло в то утро.
Случалось еще много событий подобного рода, каждое из которых не укладывалось в обычные рамки. Меня узнавали целые группы незнакомых людей. Я стал получать такую служебную почту, которая соответствует уровню вице-президента компании. Например, меня просили приехать на конференцию по проблемам патентов. Я понятия не имел, о чем шла речь. Меня то и дело вызывали на встречи с каким-то чиновником. Он всегда очень волновался, когда мы беседовали.
По большей части эти встречи затрагивали некий проект “Лунный свет”. Я не знал, в чем он состоит. Но однажды у меня вспыхнула интуитивная догадка. В подвале здания BJW в Мелвилле существовал особо секретный отдел. Не имея о нем никакого представления, я все-таки отправился туда. Естественно, когда надо из одного засекреченного отдела перейти в другой, вы должны предъявить охранникам ваш пропуск, а они взамен выдадут вам другой (с иным шифром) пропуск, который позволяет пройти в данный засекреченный отдел. Я просто подошел и вручил свой пропуск, действительный в моем отделе, и что вы думаете? Охранник выдал мне другой пропуск, на котором значилось мое имя! Я слегка ссутулился, и это сработало.
Я походил по неизвестной мне территории, положившись в выборе дороги на интуицию, и оказался перед дверью, на которой красовалась широкая пластина, гласившая: “Престон Б. Николе, помощник директора проекта”. Это было первое физически реальное "доказательство того, что определенно происходит нечто необычное. Я уселся за стол и просмотрел все бумаги. Я знал, что вынести бумаги совершенно невозможно, поскольку на выходе из особо секретного отдела меня непременно тщательно осмотрят. Поэтому все увиденное, как мог, старался запомнить. Оказывается, у меня была целая вторая карьера, о которой я не имел ни малейшего представления! Однако о сути второй своей деятельности я не могу ничего сказать, поскольку это чрезвычайно секретно. В соответствии с соглашением, которое я подписал, когда пришел работать в BJW, я не имею права говорить о секретах фирмы в течение тридцати лет. Однако я не подписывал обещания хранить тайну относительно Монтаукского проекта.
За изучением этих материалов я провел шесть часов в своем вновь обретенном кабинете. Затем решил, что следует вернуться на прежнее рабочее место, пока рабочий день еще не закончился. На выходе я получил обратно свой пропуск и удалился. Прошло два дня, прежде чем я собрался вновь посетить тот отдел, чтобы проверить положение вещей. Я опять вручил охраннику пропуск, но на сей раз он не дал мне чего-либо взамен, а сказал:
— Пройдите сюда. Мистер Роберт (имя вымышленное) хочет с вами поговорить.
Из кабинета с надписью “Директор проекта” вышел мужчина, мистер Роберт. Он посмотрел на меня и произнес:
— Зачем вы пожелали сюда прийти, сэр?
— Поработать на своем втором рабочем месте, — ответил я.
— У вас нет здесь второго рабочего места, — заявил он.
Я указал на дверь, где раньше была табличка с моим именем. Однако когда мы с директором проекта подошли к комнате, таблички на месте не оказалось. За пару дней, пока меня здесь не было, из комнаты убрали все следы моего пребывания.
Должно быть, они догадались, что я посетил кабинет, когда не полагалось. В тот момент я находился в обычном состоянии рассудка, а их это не устраивало. По-видимому, в тот день не запланировали переключение программы (не перевели меня в альтернативную реальность) и не ожидали моего появления. Очевидно, сделав вывод, что процесс вышел из-под контроля и что у меня высвободилась память об альтернативном существовании, некие экспериментаторы вообще остановили эту операцию. Меня сопроводили в отдел безопасности и предупредили, что если я произнесу хоть слово о том, что (“как мне показалось”) здесь видел, меня запрут в подвале, а ключ выбросят.
Я тщательно обдумывал все странные события, за которыми внимательно наблюдал многие годы. Теперь я был уверен, что действительно воплощал в себе две отдельных личности. Почему фактически в один и тот же период времени я находился в Монтауке и работал в BJW? Пришлось признать, что, очевидно, я одновременно работал в двух компаниях; к тому же хорошо помню, что бывали времена, когда я возвращался домой абсолютно истощенный.
В тот момент все, о чем вы сейчас прочитали, навалилось на меня огромным запутанным клубком проблем, стало настоящим бедствием для рассудка. Итак, я знал, что работал в двух (или более) различных временных параллелях. Фактически я совсем немногое открыл, но и это скорее запутывало, чем что-либо разъясняло. Однако в 1990 году мне удалось сделать серьезный шаг вперед. Я приступил к сборке антенны “Delta T на крыше своей лаборатории” (Антенна “Delta Т” (“Delta Time”) — антенна восьмигранной формы, которая способна изменять временные зоны. Она изготовлена так, чтобы изгибать время. Термином “дельта” в науке принято обозначать понятие “изменение”. То есть название “Delta Time” имеет в виду изменение времени. Подробнее к свойствам этой антенны мы вернемся позднее).
Однажды я сидел на крыше и припаивал витки к коробкам реле (через эти реле сигналы с антенны поступали вниз, в лабораторию). По-видимому, в тот самый момент, когда я скрутил провода, чтобы спаять их, воздействие времени повлияло на мой рассудок. Чем больше проводов я соединял, тем больше обрывков воспоминаний вспыхивало в памяти. И затем вдруг — щелк! — память целиком ожила в моем разуме. Оставалось лишь предположить, что антенна “Delta To накапливала волны из общего потока времени по мере того, как я соединял ее витки. Мой разум уже обладал, пусть и малым, осознанием неких соотношений времени. Антенна сжала (искривила) время, и достаточное искажение было вызвано как раз тем, что я подсознательно существовал в двух временных параллелях. Итогом стало освобождение моей памяти.
Каковы бы ни были объяснения, меня прежде всего радовало восстановление обширных областей памяти. Я также полагал, что моя теория относительно антенны “Delta Т” справедлива, так как чем больше времени я проводил, работая с антенной, тем больше возвращалось воспоминаний. В начале июня 1990 года все ключевые моменты памяти восстановились.
В июле меня освободили от работы. Вследствие этого прервались и все мои прежние связи. Впрочем, проработав на BJW почти два десятка лет, я в итоге не испытывал привязанности или дружеских чувств по отношению к компании. Однако отныне были затруднены и информационные контакты.
Теперь вам известны в основных чертах обстоятельства, при которых я вновь обрел свою память. Далее я расскажу об истории Монтаукского проекта. Рассказ основывается на моих собственных воспоминаниях и информации, которой меня снабдили разные люди, являвшиеся моими коллегами по Монтаукскому проекту.
Проект "Феникс"
Правительство США в конце 1940 года приступило к осуществлению проекта по управлению погодой под кодовым названием “Феникс”. Теоретическая разработка и идеи в области технологии были представлены доктором Вильгельмом Рейчем, австрийским ученым, который учился вместе с Фрейдом и Карлом Юнгом.
Рейч был выдающимся человеком, чрезвычайно склонным к полемике. Хотя он много экспериментировал и написал многотомные труды, некоторые его критики правы в том, что большинство его исследований оказалось невозможно использовать. Так, часть ответственности за это лежит на министерстве питания и лекарственных препаратов, которое надзирало за сжиганием материалов его обширных исследований и испортило почти все оборудование его лаборатории.
Рейч особенно прославился открытием оргонной энергии, которая представляет собой энергию оргазма, или жизни. Его эксперименты показали, что оргонная энергия существенно отличается от обычной электромагнитной энергии. Он мог на опыте доказать существование этой энергии. Его выводы публиковались в различных психиатрических и медицинских печатных изданиях того времени. Открытие типа энергии, названной оргонной, не вызвало бурной полемики. Вокруг него разгорелись споры (с властями) лишь после того, как он предложил лечить рак, опираясь на эти теории. Кроме того, он увязал оргонную энергию с космической энергией и концепцией Ньютона об эфире. Ни один из этих подходов не снискал ему поддержки в научном сообществе в 40-х годах.
В середине столетия научный мир принял ньютоновскую теорию эфира. Под эфиром понимали гипотетическую невидимую субстанцию, которая заполняет все пространство и является средой, обеспечивающей распространение света и всякой лучистой энергии вообще. Эйнштейн, признававший эту теорию в свои ранние годы, впоследствии убедительно показал, что невозможно существование однообразного спокойного эфирного океана, в котором движется материя. Не все физики признали аргументы Эйнштейна, а вот Рейч не выразил несогласия. Однако он утверждал, что Эйнштейн опроверг лишь концепцию статичного (неподвижного) эфира, и считал, что эфир обладает волновыми свойствами, то есть вовсе не является статичной средой.
К тому времени научное сообщество признало существование феномена сходных свойств частиц и волн излучения, и появилась корпускулярно-волновая теория света. Различные исследования показали, что вакуум сам по себе обладает рядом свойств, динамичных (а не статичных) по своей природе.
Хотя я не ставил целью доказать доводы Рейча, его концепция эфира оказалась вполне применимой к моему исследованию. Не имеет значения, основываемся мы на корпускулярно-волновой теории или прибегаем к более эзотерическим, почти мистическим понятиям, когда рассуждаем об эфире. Слово “эфир” использовал Рейч, да и мне проще использовать этот термин, в достаточной степени известный широкой публике. Читателю предлагается самостоятельно ознакомиться с работами Рейча, ибо в них он найдет изложение вопроса более подробное, чем может быть представлено здесь.
Например, Рейч нашел практическое применение своим теориям в возможности влиять на природу. Он выяснил, что в сильных штормах сконцентрирован “мертвый оргон” (сокращенно DOR — “dead orgon”). “Мертвый оргон” связан с накоплением “мертвой энергии”, то есть энергии нисходящей ветви спирали. Оргон и “мертвый оргон” влияют как на живые организмы, так и на саму окружающую среду. Деятельному и полному энергии энтузиасту присуще преобладание энергии оргона, а недовольный ипохондрик, который хотел бы умереть, заряжен энергией DOR (“мертвого оргона”).
Рейч обнаружил, что, чем большей энергией DOR обладает шторм, тем более разрушительным оказывается. Он проводил эксперименты с различными формами проявлений DOR и с помощью простых электромагнитных методов научился уменьшать силу штормов. В конце 40-х годов Рейч обратился к правительству и сообщил, что разработал технологию, которая позволяет укротить силу шторма. Его попросили передать властям его прототип установки, чему он был очень рад, поскольку интересовался только научными исследованиями, а не техническими усовершенствованиями.
С этого момента правительственная технологическая группа сопроводила открытия Рейча собственными исследованиями погоды и создала то, что ныне известно под названием “радиозонд”.
Правительственное обеспечение этой программы началось еще в 20-е годы в рамках проекта “Воздушный метрограф” (Значение слова “метрограф” легче понять, если уяснить, что “метро” образовано от слова “метеорологический”, а “граф” означает “писать”).
То был механический аппарат для записи данных о температуре, влажности и давлении. Он поднимался с помощью наполненного газом баллона и регистрировал эти параметры на бумажной ленте. Баллон был сконструирован так, чтобы потом метрограф на парашюте вернулся на Землю. Публику успокоили, сообщив, что каждый запуск обходится всего в 5 долларов, хотя, очевидно, в те дни это требовало гораздо больших денег. Так правительство получало информацию о погоде.
Пока данные возвращались через систему почтовой связи, проходило слишком много времени, прежде чем с ними можно было ознакомиться.
В конце 30-х годов создали новый прибор, названный “радиометрограф”. Он представлял собой тот же воздушный метрограф, за тем исключением, что в нем были использованы электрические датчики. Датчики подсоединялись к радиопередатчику, от которого данные поступали на наземный приемник.
В конце 40-х годов, когда Вильгельм Рейч обратился в правительство, радиометрографы уже использовали в практике наблюдений за погодой. Он вручил правительственной группе исследователей маленькую деревянную коробочку, которую можно было разместить внутри баллона. По словам свидетелей, надвигавшийся грозовой фронт разделился и обошел участок Лонг-Айленда, на котором проводились испытания.
Правительственная исследовательская группа соединила свою измерительную технологию радиометрографа с прибором Рейча, разрушающим DOR, и назвала получившийся аппарат “радиозонд”. Над усовершенствованием последнего работали до тех пор, пока не научились добиваться уверенного воздействия на погоду.
В 50-х годах проводили массовые запуски радиозондов — около 200 в день.
Поскольку радиозонды помещали внутри баллонов, впоследствии они не могли падать со скоростью, достаточной для разрушения от соударения с землей. Значит, жители могли найти уцелевшие приборы и невозможно было сохранить тайну. Общественность оповестили, что цель запусков состоит в записи данных о погоде и что вмешательство несведущего человека может уничтожить записанную информацию. Выяснить же истинную цель было не так просто. Если бы кто-то вскрыл такую коробочку, то с помощью обычного радиооборудования не смог бы обнаружить ничего странного. Куда уж лучше!
Кроме того, по телевидению показали станцию, обрабатывающую результаты, но при этом приемник записывал не относящиеся к проекту данные. К тому же собственно аппаратуру засняли очень бегло.
Итак, в воздухе ежедневно находились буквально сотни радиозондов. При радиусе действия около 100 километров следовало ожидать, что повсюду будет предостаточно остатков этих радиозондов и их датчиков. А поскольку я принадлежал к числу заядлых собирателей всяких радио штучек, казалось странным, что мне никогда не попадались на глаза ни датчики радиозондов (они-то должны пользоваться спросом!), ни соответствующие компоненты конструкции. Весьма странно, если радиопередатчик такого зонда не был снабжен присоединенным к нему датчиком. Это означало бы, что правительственная группа не использовала датчики!
Следующим моим действием было проверить утверждение (содержавшееся в описании использованной в радиозонде электронной лампы) о том, что ожидаемая длительность работы лампы составляет всего несколько часов. Вопреки этому утверждению, у меня имеется такая лампа, проработавшая в естественных условиях более 2000 часов, причем этот рубеж преодолели более двадцати подобных ламп и лишь одна вышла из строя раньше. Это хороший показатель для промышленной продукции. По-моему, цель состояла в следующем: если какой-то местный радиолюбитель подберет или купит на толкучке радиозонд, то прочтет эту надпись и не станет использовать устройство, которое способно проработать “всего несколько часов”. Он подберет другую лампу.
Ясно, что правительство не хочет, чтобы радиолюбители воспользовались этими лампами и, обнаружив нечто необычное, раскрыли некий секрет. Таким образом, неверная информация в описании призвана скрыть какую-то тайну. Строго говоря, они не прибегали к заведомой лжи, ибо элемент питания был подключен так, чтобы лампа перегорела уже после нескольких часов работы. Схема подключения приводила к обратной бомбардировке катода, из-за чего нарушался тепловой режим работы и катод разрушался.
В итоге на землю падали уже вышедшие из строя радиозонды. И потому люди, подбиравшие их, не могли использовать эти лампы. Если за всем этим не скрывалась тайна, зачем правительству подключать элементы питания таким образом, чтобы лампы портились и их приходилось менять после столь короткого использования? Еще один обман обнаружился в опломбированных емкостях с датчиками — в таких случаях принято предполагать, что после вскрытия емкости датчики быстро портятся на открытом воздухе (для чего применяется специальная сверхсекретная технология, разработанная сорок лет назад).
В ходе дальнейшего изучения схемы радиозонда я обнаружил, что датчики температуры и влажности не работают. Ни один!
Такой температурный датчик невозможно использовать для записи температуры — просто у него иное назначение.
Его использовали в качестве DOR-антенны, тогда как датчик влажности на самом деле являлся антенной оргона. Когда антенна засекала DOR, передатчик настраивался не в фазе, тем самым разрушая DOR и снижая мощность бури. Соответственно настройка передатчика по фазе вызовет усиление DOR.
Датчик влажности оказывает аналогичное воздействие на оргонную энергию. Настройка передатчика на фазу увеличивает оргонную энергию, а несогласованное по фазе излучение уменьшает ее.
В состав радиозонда входит также датчик давления, который используется в качестве переключателя сигнала для поддержания либо оргона, либо DOR.
В состав передатчика входят два гетеродина (генераторы электрических колебаний высокой частоты). Один вырабатывает несущую частоту (приблизительно 403 мегагерца), другой накладывает частоту 7 мегагерц. Последний включается или отключается в зависимости от поставленной задачи. Я не разобрался с радиозондом до конца, но провел научный анализ и включил его в приложения (приложение А) для тех, кого это заинтересует.
Сказанное о радиозонде можно с полной очевидностью установить при тщательном изучении. Тем самым подтверждается, что исследования по управлению погодой действительно проводились. Мы не возьмемся утверждать, что погодные радиозонды использовались только для разрушения сильных штормов, ведь бури можно также создавать. Правительство полностью отрицает проведение испытаний по управлению погодой, что вполне понятно: изменение погоды, если таковое будет доказано в судебном порядке, может привести к огромному количеству исков.
Однако еще более захватывающим, чем управление погодой, аспектом проблемы является перспектива использования энергии оргона и DOR. Теоретически это означает, что правительство могло бы запрограммировать жителей общины, здания или все население в целом, управляя энергией оргона или DOR. Подобное, похоже, делалось в России на протяжении многих лет. В прессе не так широко освещены усилия США в этом направлении, но определенная деятельность такого рода осуществлялась. Не знаю, использовались ли эти достижения в войне, но и в этом отношении имеются достаточные возможности. А сорок лет развития наверняка привели к усовершенствованию технологии.
Объединение "Феникса" и "Радуги"
В конце 40-х годов, когда в рамках проекта “Феникс” изучали погоду и применение радиозондов, возобновился проект “Радуга”. Проект “Радуга” (кодовое название исследований, которые привели к Филадельфийскому эксперименту) продолжил изучение феномена, неожиданно случившегося с военным кораблем США “Элдридж”. Работы велись над технологией “электромагнитного пузыря”, которые привели на практике к созданию современного истребителя “Стеллс”.
Доктора Джона фон Неймана и его команду исследователей вновь привлекли к работе в этом направлении. Эти специалисты стояли у истоков программы “Радуга” и. теперь приступили к новой попытке. Тот же проект, но другая цель. Им предстояло выяснить, что именно оказало столь негативное воздействие на участников эксперимента и почему он закончился столь печально.
В начале 50-х годов с целью изучения человеческого фактора решили объединить проект “Радуга” с проектом радиозонда под общим названием “Феникс”.
Штаб-квартира этих исследований расположилась в Брукхейвенской лаборатории на Лонг-Айленде, и первым приказом доктор фон Нейман был назначен руководителем всей программы.
Фон Нейман — математик, уехавший из Германии в Соединенные Штаты. Он стал еще и физиком-теоретиком и добился известности благодаря своей передовой концепции пространства-времени. Он изобрел и создал первый компьютер на вакуумных электролампах в стенах Принстонского университета, где возглавлял Институт продолженного обучения.
Доктор фон Нейман обладал тем, что можно назвать “свежее техническое чутье”. Ему была присуща способность воплощать передовые теории в новые технологии. Глубокие познания в математике позволяли ему достаточно свободно ориентироваться в теории, чтобы общаться с Эйнштейном; а поскольку он также хорошо понимал инженеров, то оказался промежуточным звеном между ними.
Приступив к проекту “Феникс”, фон Нейман быстро осознал, что предстоит углубиться в метафизику, понять метафизическую сущность личности. Технология “Радуги” оказалась разрушительной для психической и биологической структуры человеческих существ. Люди не могли удержаться на ногах без опоры, а некоторые были явно не в себе. Очевидно, все оказались подвергнутыми неизвестному до той поры воздействию на разум.
Фон Нейман и его команда более десяти лет выясняли, почему человеческие существа так пострадали от воздействия электромагнитного поля, которое бросило их через пространство и время. Они пришли к выводу, что людям действительно с рождения свойственно то, что можно назвать “стандарт времени”. Согласно их концепции, все мы начинаем жизнь с того, что энергетическое существо попадает в поток времени, “прикрепляется” к нему. Чтобы осознать это, необходимо рассматривать энергетическое существо (или душу) как нечто отдельное от физического тела человека.
По-видимому, наш единый стандарт времени по своей физической и метафизической сути происходит от стандарта времени, соответствующего электромагнитному фону нашей планеты. Этот стандарт времени является вашей основной отправной точкой во Вселенной и средством ее воздействия. Представьте ваши ощущения, если вдруг стрелки часов и само время пойдут в обратном направлении. Прохождение через некую точку изменения привычного стандарта времени вывело из равновесия психическое состояние членов судовой команды эсминца “Элдридж” и нанесло им тяжелые душевные травмы.
Технология “Радуги” привела к тому, что можно назвать “альтернативная (или искусственная) реальность”. В Филадельфийском эксперименте благодаря использованию “электромагнитного пузыря” удалось получить эффект малой заметности, применимый не только для кораблей, но и для отдельных людей. Этих людей буквально изъяли из нашей Вселенной — из той Вселенной, которую мы знаем. Именно этим объясняется невидимость корабля и находившейся на борту команды. Созданная таким образом альтернативная реальность вообще не имеет стандарта времени, поскольку не является частью нормального потока времени. Она полностью вне времени. Оказаться в искусственной реальности — словно забрести в совершенно незнакомое место, когда из-за отсутствия известных ориентиров появляется ощущение полной растерянности.
В ходе работ по проекту “Феникс” исследователи столкнулись с проблемой, как поместить человека в “пузырь” (и, естественно, возвратить оттуда), сохраняя его чувство привычного стандарта времени (который ему известен, как планета Земля и т. д.). То есть, оказавшись в альтернативной реальности (или в “пузыре”), человек должен быть снабжен чем-то таким, что обеспечило бы ему наличие стандарта времени. По-видимому, эту проблему можно решить, поддерживая внутри “пузыря” естественное электромагнитное поле Земли, что оказалось бы вполне достаточным, чтобы обеспечить ощущение непрерывности потока времени. В противном случае могут возникнуть расстройства или другие неприятности подобного рода вследствие нахождения вне пространства. Вот почему необходимо создать соответствующий электромагнитный фон, который может обеспечить (в определенной степени) обычные ощущения человека.
Фон Нейман идеально подходил для этой работы еще и потому, что знал все о компьютерах. Использование компьютера было необходимо, поскольку приходилось рассчитывать стандарты времени отобранных людей и копировать эти условия при прохождении через альтернативную реальность. Внутри “электромагнитного пузыря” люди должны проходить через “ноль” времени, то есть через “нереальность”, где они просто не способны осознать своего существования. Компьютер должен обеспечить наличие земного фона, который наилучшим образом соответствует психике людей. Если этого не сделать, духовное и физическое в человеке выйдут из соответствия, что приведет к умопомешательству.
Итак, задача имеет два аспекта: перемещение физического существа (тела) и перемещение духовного существа. Причем стандарт времени заключается в “душе”, а электромагнитный фон — в теле. Работы по реализации этой идеи начались в 1948 году и продолжались до 1967 года.
Когда проект был завершен, соответствующий заключительный отчет направили в конгресс США. Конгресс полностью субсидировал этот особый проект и внимательно изучил результаты. В отчете говорилось, что сознание человека подвержено воздействию электромагнетизма; в заключение авторы добавляли, что при дальнейшем техническом усовершенствовании возможно создание технологии по управлению мыслями людей.
Неудивительно, что конгресс наконец сказал “нет”.
Конгрессмены понимали: если такая технология попадет в недобрые руки, они сами могут лишиться собственного разума и оказаться под чьим-то контролем. Эта очень здравая точка зрения восторжествовала, и в 1969 году проект был окончательно закрыт.
Наверх
Цитата
