Деятельность
Обсуждения
Пользователи
Календарь
Поиск
Помощь
Автор рассказа: Ashen Key
Земля. После одной из выматывающих конференций Грейс Августин встретила маленькую девочку по имени Труди…
Конференция продолжалась уже третий день к ряду. Редкие перерывы на обед едва разбавляли ту суматоху, в которой увязла Грейс. Ее мозги буквально кипели от напряжения. Отчет должен быть готов через час, но ей казалось, если она взглянет на планшет хоть еще один раз, то, психанув, выбросит его из окна. К черту все!
Она решила прогуляться, прихватив с собой немного жареной лапши, которая, как гласит реклама на миске, «почти натуральная». Еще одна ложь, которой полнится мир. Ноги несут ее по широким аллеям Американской Ботанической Консерватории. Она не уверена, сможет ли добраться до «Эдема». Но, так или иначе, стоило туда заглянуть. Там тихо и прохладно, а подобного всегда не хватает в жаркие августовские дни. То место напоминало ей фотографии с Пандоры, успокаивая раскаленный добела разум и беснующуюся душу ученого. Да, в такие моменты она отбрасывала в сторону свой треклятый субъективизм. Грейс верила… хотя и сама не знала во что.
Отдавшись размышлениям, Грейс проделала половину своего пути, пока не услышала некое бормотание. Голос молодой, высокий и мягкий. Голос ребенка. Трудно определить пол, но Грейс смогла различить техасский акцент, по тому, как ребенок растягивает и без того невнятные слова.
Грейс приблизилась к папоротниковой аллее, откуда доносился голос. Это маленькая девочка лет шести-восьми. На ней простое фиолетовом платье. А чудную головку, обрамленную черными кудрями, украшает фиолетовый же обруч с красивым цветком из блестящей ткани. Одежда не новая, видны следы аккуратной штопки в некоторых местах. Видимо, ее родители не богаты. Она сидит на скамейке, покачивая босыми ногами, и, что-то бормоча под нос, рисует в небольшом альбоме. Бормотание прекратилось, но только потому, что девочка была очень сосредоточена на своем рисунке. Лес. Папоротники? А там дальше? Тигр? Трудно разобрать.
- Выглядит здорово, - говорит Грейс.
И это правда – для художников, которым еще не перевалило за десять лет.
- Да? – милая мордашка щурится в улыбке.
- Лучше и не скажешь.
Девочка странно косится на Грейс, словно пытаясь сказать: «Дети знают, когда взрослые лгут».
- Хорошо, спасибо… мэм.
Мэм? Боже упаси! Ей еще и тридцати нет, и не скоро будет…
- Я Труди, - улыбчиво представилась девочка.
С улыбкой по жизни, да?
- Приятно познакомиться, Труди, - Грейс чувствует себя неловко, нависая над такой малюткой. Это напоминает ей, почему она не хочет учить тех, кому еще есть куда расти. И все же девчонка кажется смышленой. По крайней мере, даже испытывая некоторые художественные трудности, она знает разницу между папоротником и тем, что выращивают в своих теплицах всякие обдолбыши. О последнем Грейс знала многое. Будучи бакалавром, она писала научную работу о галлюциногенных растениях.
- Ты потерялась? Где твои родители?
Ее глаза удивленно расширяются. Покусывая нижнюю губу, она качает головой. Грейс едва сдерживает ухмылку. Это девчонка сама невинность.
- Неа, мамочка с Джином и детьми в «Эдеме», а папа с кем-то из ученых.
Видимо она никуда не торопится и подобно Грейс просто убивает время.
- Твой отец участвует в конференции?
- Да, он… хмм, - ее ротик кривится, словно она пытается правильно выговорить слово, - археолог.
Теперь все ясно. Труди одна из детей Мигеля Чакона. Он мастер вести… диалог (спор, если правильно перевести это слово для обывателя). Мигель очень энергичен и целеустремлен. В нем есть то, что многие называют харизмой. И он скрывает в себе много сюрпризов для тех, кто не подготовлен к яростным пикировкам, которыми так любят обмениваться ученые. Грейс хорошо понимает, почему его дочь находится здесь. Здесь тихо, нет социальной напряженности, могущей отразиться на психике подрастающего ребенка. Нет излишних треволнений. Да и, черт возьми, найти лучшую компанию, чем растения это надо постараться!
- Он рассказывал тебе о растениях?
- Ага, что-то вроде того. Он изучает, как люди много-много лет назад повлияли на растительный мир. У него много интересных фотографий. А еще он дал мне несколько книг, поэтому я хочу провести свои собственные исследования. – Труди хмурится, подымая оранжевый фломастер, в попытке нарисовать то, что папоротником не является. – Мне это нравится.
- И мне…, - с паузой говорит Грейс, размеренно поглощая лапшу.
- Потому что ты ученый?
- Я полюбила растения еще задолго до того, как стала им.
Труди вежливо замолкает, попутно вырисовывая что-то на бумаге.
- …это динозавр?
Девочка счастливо кивает, взяв синий карандаш, чтобы добавить еще одного.
- Это Рекс!
- А вот это его малыш? – Грейс указывает на появившегося второго.
- Нет, - спешит уверить ее Труди, - не все они были большими. Некоторые были очень маленькими. Это ясно по скелетам, найденными ар…, - девочка запинается, - археологами. Сейчас я нарисую еще одного. Они жили стаями.
- Я и не знала…
- Да, мама, папа и все их дети. Как мы: я и Джин, и Френки, и мамуля, и папуля. Р-р-р! – добавляет она в конце, а Грейс пытается не засмеяться.
- Я думала, ты собиралась нарисовать тигренка, тогда в начале.
Грейс удивляется нахмурившемуся личику ребенка.
- Нет, это было бы грустно.
- Почему?
- Потому что они мертвы.
- Но динозавры тоже мертвы, - мягко произнесла Грейс.
Нужно быть осторожной. Для ее карьеры крик ребенка доктора Чакона будет не лучшим подспорьем. Но в тоже время ей искренне интересно, как думает эта девочка.
- Да, но так и должно быть. А вот тигры… Рисуя динозавров, я не буду грустить.
- О, хорошо, я думаю, что это имеет смысл.
Грейс действительно не знала, что и сказать по этому поводу. Что она скажет ребенку? В некотором смысле она страдает от своей беспомощности.
Также Грейс уверена, что при следующей встрече с доктором Чаконом – как раз через полчаса ей сдавать отчет – она потратит много времени, представляя его тираннозавром.
- Труди! Ох, вот ты где…
…Или она увидится с ним прямо сейчас. Невысокий, коренастый, красивый зеленоглазый мужчина с копной темно-рыжих волос. Его глаза поразительно контрастируют с оливковой кожей.
- Привет, папа! – девочка прямо светится от счастья.
- Гертруда Мария Чакон! – Мигель говорит нарочито грозно. – Я с ног сбился, разыскивая вас.
- …Прости, папа.
- Обувайся, принцесса, ладно? Вернешься со мной.
Труди тяжело вздыхает, так как может только ребенок. Переигрывает, конечно. Перед тем как обуться она аккуратно складывает свой альбом.
- Она вам докучала? – спрашивает Чакон у Грейс, но та качает головой.
- Нет, мы обсуждали динозавров.
Мигель смотрит на Грейс долгим пронзительным взглядом. Он усмехается, недобро так.
- Тогда вы пришли в нужное место. Жаль, что здесь не было этих ваших иноплане…
- Вам нравятся люди, - прерывает его Грейс, - а мне нравятся растения и инопланетяне.
- И мне нравятся растения, - удивленно говорит он.
Вот ублюдок.
- Папа, тыготовидти? – на одном дыхании протараторила Труди, почти в одно слово. Ее темные глаза пулями мечутся от Грейс к отцу.
Улыбка Чакона смягчается, когда он смотрит на дочь, протягивая ей руку.
- Тогда пойдем, - говорит он ей, вцепившейся в него обеим ручками. Он оборачивается к Грейс. – С нетерпением жду вашего отчета, доктор Августин.
- Конечно, - говорит та, подарив ему мимолетную улыбку.
Игнорируй его. Грейс смотрит как Мигель и его дочь, общаясь на испанском, уходят все дальше и дальше. Ей понравилась девочка. И она не могла сказать, будто не рада тому, что девочка находится под чьим-то контролем. Она вспомнила, что подумала о Труди до… слишком преждевременные выводы. И о чем она собиралась спорить с маленькой девочкой?
Грейс хмурится и наносит карающий удар по остаткам лапши в миске. Она смотрит на распушившийся хвост папоротников в аллее напротив и говорит:
- Заслуживают ли они быть людьми…
И люди часто задавались вопросом, а почему она предпочитала разговаривать с растениями.
Наверх
Цитата
А насчет своего творчества - ты на его лапой не махай совсем уж, у тебя хорошо получается, на мой взгляд по крайней мере.
