[pandorskiy kot]

Ссылка на петицию не корректна в статье. Я так понимаю что это она

Президенту РФ Владимиру Путину: Остановите вырубку ленточных боров в Алтайском крае

[STALKER_Tipany]

Все вроде отправилось и подписалось, будем ждать.

[Kamean]

Подписано

[Durga]

Суд над освободителями берегов
СУД НАД ОСВОБОДИТЕЛЯМИ БЕРЕГОВ
http://openbereg.ru/?p=3887
Опубликовано 02/10/2013 автором serbor

7 октября в 12.10 в поселке Сосново Ленинградской области состоится суд над одним из активистов движений «Открытый берег» и «Против захвата озер». Суд рассмотрит административное дело по ст. 7.17 КоАП РФ («порча чужого имущества»).



Напомним, что группа экоактивистов была задержана в поселке Удальцово Ленинградкой области во время проведения акции по силовому демонтажу незаконных заборов, огораживающих берег озера Суходольского, 24 августа сего года http://openbereg.ru/?p=3773#more-3773 . После нескольких лет бесплодных попыток решить проблему в правовом поле (огораживание берега запрещается ст. 6 Водного Кодекса РФ) активисты пошли на крайнюю меру, решив самостоятельно прорубить проход вдоль берега с помощью бензоболгарки. Как выяснилось, за группой следила полиция и, возможно, один из сотрудников МВД даже был внедрен внутрь коллектива. Примерно через пять минут после начала демонтажа первого забора (в длинной линии берегозахватов) появились сотрудники полиции числом 15 человек (не считая начальства), задержали 14 участников акции и отобрали дорогостоящую технику (бензорез и бензопилу), а также средства самообороны. Известно, что одно из соседних домовладений, через которое также намеревались пройти экоактивисты, принадлежало экс-премьер-министру РФ Виктору Зубкову. Дача была построена им еще в бытность его чиновником Ленинградской области.

Задержание в Удальцово повлекло за собой не только изъятие техники, с помощью которой в течение последних двух лет было демонтировано немало незаконных заборов, но и сделало всех задержанных фигурантами другого дела, теперь уже уголовного http://openbereg.ru/?p=3818 . В конце мая сего года состоялась акция по демонтажу забора самого крупного лесозахвата Ленобласти – также в Приозерском районе (забор охотхозяйства периметром 13 км). И хотя тогда снести удалось только 270м, по заявлению владельцев было возбуждено уголовное дело по ст. 167 ч.1 (повреждение чужого имущества), а всю задержанную в Удальцово группу привлекли в качестве (пока что) свидетелей. Активисты считают, что оба дела – и административное, и уголовное – связаны между собой. Уголовное по лесному забору начали «раскручивать» именно в связи с невозможностью возбудить таковое по событиям в Удальцово, где активисты, как ни крути, не успели «напилить» на серьезный ущерб.

Мы просим оказать нам поддержку в связи с грядущим судом. Мы проводим демонтажные акции именно в связи с невозможностью решить проблему берего- и лесозахватов в правовом поле. Надзорные органы систематически бездействуют, и ценные природные территории области стремительно расхищаются. В том же Удальцово факты наглых берегозахватов были признаны прокуратурой только после того, как там задержали участников нашей акции http://www.zaks.ru/n...670#discussform . Выходит, наше задержание и конфискация инструментов были своеобразной жертвой, лишь после которой «боги-олимпийцы» от власти соизволили начать работать?

Нам очень важно оправдание в суде по Удальцово, причем не только потому, что это даст возможность получить назад изъятую технику. Важен прецедент реализации морального права гражданина решать проблему незаконных захватов самим, коль скоро профильные ведомства слабы или афиллированы с захватчиками.

Перепостите, пожалуйста, эту новость. Нашему движению нужна информационная поддержка и материальная помощь тоже – на адвоката и юрид. консультации.

Контакты: Илья Пинигин (8-904-332-80-14), Ирина Андрианова (8-911-964-23-80), движения «Открытый берег» и «Против захвата озер»

[Bolo]

Прямой повод сделать петицию на Авазз и Чендж.орг.

[Durga]

Точечные ублюдки.

[Durga]

http://www.itar-tass...politika/773491

В России будет создана экологическая палата
Политика
20 ноября, 15:14
UTC+4
На ее работу в 2014 году Общественная палата выделила 2 млн рублей


Владимир Коптев-Дворников
ИТАР-ТАСС/Владимир Мусаэльян

МОСКВА, 20 ноября. /Корр. ИТАР-ТАСС Николай Гончаров/. В России появится постоянно действующий форум для конструктивно настроенных экологов - экологическая палата. Ее учредительная конференция прошла в Москве в "Президент-отеле".

"Главная задача этой общественной инициативы - создать организацию, похожую на Торгово-промышленную палату в бизнесе, Общественную палату в жизни гражданского общества, главным направлением которой была бы экология и защита природы", - рассказал корр. ИТАР-ТАСС сопредседатель Общероссийского общественного экологического движения "Зеленый век" Владимир Коптев-Дворников.

"Очень нужно, чтобы на добровольных началах экологические организации России имели возможность встречаться на этой площадке, свободно обсуждать экологические проблемы, над которыми они работают. Мы хотим создать единую площадку для общения органов власти, депутатов и чиновников, занимающихся экологией профессионально, общественных организаций гражданского общества, российских и международных, и представителей бизнеса - компаний, которые имеют экологическую ориентацию", - сказал Коптев-Дворников.

"Наш главный принцип, - подчеркнул Коптев-Дворников, - мы говорим "нет" экстремизму сразу на входе, все остальное открыто для дискуссий". "Если удастся нарабатывать какие-то общие позиции, например по проблемам защиты и сохранения Арктики, или проблемам загрязнения вод российских рек, мы будем делать общие коммюнике. Если нет - мы предоставляем для экологических организаций площадку нашего пресс-центра", - рассказал Коптев-Дворников о планах работы экологической палаты и добавил. что заявления о вступлении в нее уже написали больше 60 организаций.

По словам Коптева-Дворникова, на работу экологической палаты в 2014 году движение "Зеленый век" получило грант Общественной палаты в размере 2 млн рублей. Помимо экологического пресс-центра, который будет создан в январе 2014 года, на эти средства планируется выпуск экологического бюллетеня и экологической газеты.

"Экологические проблемы в России настолько обширны и разнообразны, что включение дополнительных ресурсов, таких как Экологическая палата, очень полезны", - сказал первый зампред Совета Федерации Александр Торшин, принявший участие в работе конференции. Он обещал новой организации свою поддержку.

Сопредседателями координационного совета экологической палаты были избраны Владимир Коптев-Дворников и главный редактор газеты "Грин Сити" Владимир Семенов. Одной из важных задач палаты, по словам Семенова, станет "лоббирование интересов экологического бизнеса".

[Bolo]

"Интересы экологического бизнеса". Этим всё сказано. Торговцы чистой водой и воздухом.

[STALKER_Tipany]

Ага осталось только налог на воздух ввести.

[Durga]

Фильм "Мир согласно Монсанто"

[vit]

бизнес и не чего личного , зато радует что москва и питер свободные от гмо -это радует


«Еда — это власть!Мы используем ее, чтобы изменить поведение людей. Некоторые назовут это подкупом. Нам все равно, извиняться мы не намерены».
Катерина Бертини, (Catherine Bertini)
Исполнительный директор Всемирной продовольственной программы ООН, бывший помощник советника министра сельского хозяйства США.

[Durga]

Против Монсанто - в Аргентине

Друзья!


София Гатика подвергалась угрозам расправы после того, как она присоединилась к протестам против крупнейшего промышленного завода Монсанто, деятельность которого не одобряют около 70% жителей региона! Глобальная солидарность с ней и сообществом ее региона может создать локальный шторм в СМИ, который заставит Президента Аргентины остановить строительство завода и отразить глобальную экспансию токсичных агропромышленных производств Монсанто:



Монсанто наращивает свое влияние по всему миру - и один из важнейших элементов этого процесса – фабрика по производству генномодифицированных семян в Аргентине. София Гатика и члены ее сообщества выступили против – и в итоге подверглись угрозам избиения и смерти. Данная проблема – срочная, поддержите сообщество Софии, чтобы добиться отмены плана по строительству завода.

Монсанто производит генномодифицированные семена растений, которые, в сочетании с токсичными пестицидами, приводят к появлению разрушительных «монокультур» - когда на земле не растет ничего, кроме одной из этих генномодифицированных культур, все больше и больше заполоняющих планету. Теперь Монсанто планирует строительство одного из крупнейших заводов по производству генномодифицированных семян на Мальвинах.

София, обеспокоенная угрозой для здоровья людей, которая исходит от завода, присоединилась к протестам, которые поддерживают около 70% жителей региона. Если в течение следующих трех дней 1 миллион наших членов присоединится к протесту жителей Мальвин, мы сможем повысить значимость данной проблемы в местных СМИ, распространить информацию о петиции в рекламной кампании, а также оказать давление на непопулярного в народе Президента Аргентины, чтобы заставить ее пресечь строительство завода и отразить попытки Монсанто распространить токсичные агропромышленные производства в Аргентине:

https://secure.avaaz...bIvTDfb&v=33039

София и жители Мальвин ложились перед бульдозерами, чтобы остановить сооружение завода. Если нам удастся усилить эффект их протеста, то мы сможем помочь им победить. В последнее время Президент Киршнер крайне непопулярна, вследствие чего не может позволить поставить выгоду Монсанто превыше интересов собственного народа.

Гигантский завод будет использовать токсичные химикаты для производства семян, что могло бы показаться странным, ведь семена получают от самих растений. Однако, это не так в «дивном новом мире» Монсанто, где растения создают генетически стерильными, и единственный способ, который остается фермерам для того, чтобы продолжить выращивать что-либо, - ежегодно покупать семена у Монсанто! В США до 90% отдельных видов зерновых уже выращивается из семян Монсанто, а с постройкой нового мощного завода в Аргентине корпорация значительно усилит свое влияние в мире.

Угрозы и избиение Софии и ее товарищей по протесту – это последняя капля. Давайте остановим интервенцию Монсанто в Южную Америку и начнем отражение ее разрушительных планов по наступлению на экосистемы при помощи своих продуктов:

https://secure.avaaz...bIvTDfb&v=33039

Некоторые заявляют, что генетические модификации являются выходом для мирового сельского хозяйства, поскольку повышают его продуктивность. Возможно, в будущем это станет реальным, но сейчас в большинстве случаев выгоды от использования ГМО-культур подчеркиваются самими корпорациями в масштабных пиар-кампаниях. Одним из примеров этого являются заявления о том, что с помощью генномодифицированных семян можно «накормить весь мир», поскольку они дают более высокий урожай по сравнению с обычными семенами. В действительности, доказательств этого достаточно мало. В реальности, применение генномодифицированных технологий, зачастую, ставит прибыль выше людей и самой планеты. Правительства должны проводить оценку соотношения рисков для общества и возможных выгод, но Монсанто умело обходит механизмы демократического управления. Компания даже добилась принятия закона в США, согласно которому суд не может изъять из оборота продукты Монсанто по подозрению в том, что они угрожают общественной безопасности!

Нашу планету стремительно изменяют генетически модифицированными организмами, агропромышленными производствами, в то время как наши правительства находятся под мощных влиянием американской сверх-корпорации, стоящей за всеми этими изменениями – корпорации, которая шаг за шагом завоевывает контроль над продовольственными ресурсами планеты. Давайте избавим наших детей и внуков от продовольственной зависимости от Монсанто - мы сами можем остановить эту корпорацию уже сегодня.

С надеждой,

Рикен, Мередит, Лаура, Ник, Элис, Луис, Мари, Надя и вся команда Авааз

Дополнительная информация:

Monsanto построит в Аргентине второй завод по переработке семян кукурузы (АГРОXXI)
http://www.agroxxi.r...n-kukuruzy.html

«Экологического Нобеля» получила многодетная мать, боровшаяся против Монсанто (Альянс СНГ «За биобезопасность»)
http://www.biosafety...idp=23&idn=1920

В Аргентине подрались строители завода Monsanto и экологи (ПРАВДИНФОРМ)
http://trueinform.ru...ticle&sid=35831

Негативное воздействие агрохимикатов в Аргентине (DAYPIC)
http://daypic.ru/health/179728

Нападение на выступающих против деятельности Монсанто активистов (RT)
http://rt.com/news/a...st-clashes-483/

Вызываемые пестицидами болезни спровоцировали протест против Монсанто в Аргентине (DW)
http://www.dw.de/pes...tina/a-17013525

Информационно-новостное агентство Associated Press: врожденные пороки развития и раковые заболевания в Аргентине связаны с применением агрохимикатов (CTVNews)
http://www.ctvnews.c...ation-1.1505096

София Гатика (The Goldman Environmental Prize)
http://www.goldmanpr...nt/sofia-gatica

[Bolo]

Подписал?
А что б ещё можно сделать дистанционно, чтоб испортить жизнь Монсанто?

[STALKER_Tipany]

+1 в копилку

[Durga]

Bolo (20 декабря 2013 - 00:35) писал:

Подписал?
А что б ещё можно сделать дистанционно, чтоб испортить жизнь Монсанто?

Наверное распространять о ней информацию, в частности французский фильм из темы про моргеллонов.
Еще - то, что из за них в Индии самоубийством покончили 250 000 фермеров (цифры разные но схожего порядка)

[Bolo]

Распостранять надо куда-то, адресно. Например футботным фанатам, это глубоко фиолетово. Экологи и так знают. Тут имеет смысл испортить им рынок сбыта, особенно ближайшие инвестиции.
Но как - не придумывается.

[Kamean]

Ещё вчера подписал.

[Durga]

Иррациональная ненависть собянинской банды к зелени в городе?

http://korund.livejo....com/13939.html

[Kamean]

Durga сказал:

Иррациональная ненависть собянинской банды к зелени в городе?

Гейропейская логика.
"Деревья закрывают фасад. Спилить."

[Durga]

http://rusrep.ru/article/2013/12/04


Заборобой



Что такое «Сюда нельзя!» и как с этим бороться

«Продается дом, недалеко от города, в шаговой доступности сказочное озеро». Раньше так выглядела формула счастья, теперь — рецепт унижения. Миллионы граждан России не могут выйти на ближайший берег реки, озера, моря. Любая прогулка на природе очень скоро упирается в непреодолимое препятствие. Длина этих оборонительных сооружений с каждым годом растет, а вместе с ней крепнет социальная напряженность. Бытовая проблема рискует стать политической. Кто эти нехорошие люди, которые отбирают у нас нашу собственную страну? Ответ на вопрос оказался неожиданным: мы сами. Корреспондент «РР» исследовал масштабы бедствия на примере Ленинградской области
Дмитрий Соколов-Митрич поделиться:
5 декабря 2013
размер текста: aaa
Охота на кабанчика

Поселок Удальцово, озеро Суходольское, камыши.

— Толик, Вадик, вы стойте там, со стороны воды. Митя, Даня — караульте по ту сторону забора. Сергей, Катя — поднимайтесь на берег, наблюдайте оттуда. Остальные — внимание! — никуда не уходим. В случае опасности обороняем меня, а я продолжаю пилить. Ну все, поехали!

— Илья, а на тебя вон видеокамера со столба смотрит!

— Да и х… с ней… — бормочет себе под нос Пинигин, потому что при дамах он не выражается.

Илья Пинигин надевает огромные, как у Ихтиандра, темные очки и сладострастно погружает лезвие болгарки в стальную плоть шикарного кованого забора. Искры разлетаются красивым масонским треугольником. Бензорез тяжелый, работа с ним требует физической силы и профессиональной подготовки, но и того и другого у Ильи в избытке. В рабочие дни он собственными руками строит корабли на Адмиралтейской верфи в Питере. А в выходные для души сокрушает незаконные ограды, перегораживающие мирным гражданам доступ к рекам и озерам.

Группа силовой поддержки насчитывает человек тридцать и выглядит не слишком интеллигентно. Наряду с задротами-пассионариями, которые тяжелее собственных мыслей ничего в жизни не осилили, здесь хватает людей попроще и помощней. Их присутствие очень кстати, когда наконец-то поступает сигнал тревоги. К забору подбегает сначала один мужик в форме охранника, потом второй, с собакой. Но, обнаружив на своем пути грубую мужскую силу и поняв, что одной собаки на всех не хватит, они начинают энергично переминаться с ноги на ногу.

— Сюда нельзя! — звучит дежурная мантра. — Это частная территория.

— Митя, давай покажем им, где у них частная территория. — Ира Андрианова, хрупкая девушка с пышным рюкзаком, тянет за руку боевого товарища и фиксирует его возле кромки воды. Решительным шагом она тянет вглубь «частной территории» рулетку. От такой наглости даже овчарка перестает нервничать.

— Вот видите? Двадцать метров! — говорит охранникам Ира и лепит на опору ограды заготовленный стикер с надписью: «Забор установлен незаконно. Немедленно убрать!»

Пинигин продолжает сладострастно пилить. На происходящее он обращает внимание не больше, чем женщина на мужа во время сложных родов.

— Вы Водный кодекс когда-нибудь читали? — Андрианова обращается к умной собаке, а заодно к ее хозяину.

Чуваки в полном ауте. У них вид такой, будто перед ними инопланетяне, которые настойчиво интересуются, знают ли они марсианский язык.

— У нас приказ никого не пускать, — кое-как выдавливает из себя тот, что с собакой. — Мы сейчас полицию вызовем.

— Статья шестая, — невозмутимо продолжает Ирина. — «Ширина береговой полосы водных объектов общего пользования составляет двадцать метров… Каждый гражданин вправе пользоваться береговой полосой водных объектов общего пользования для передвижения и пребывания около них, в том числе для осуществления любительского и спортивного рыболовства и причаливания плавучих средств».
Илья Пинигин. Лицо интеллигентное, руки сильные

Забор наконец падает. Пинигин снимает очки и с маниакальной деструктивной страстью устремляется вдоль берега озера к следующей ограде. Но тут все гораздо хуже. Нас встречает человек с признаками хозяина: руки в глубоких карманах, пузо свисает по всей окружности живота, лицо заплыло от негармоничного потребления. Постоянные участники акций для таких персон уже давно придумали универсальное слово «кабанчик». Вид у Кабанчика злой, но добрый.

— А на моей территории Водный кодекс не действует, — глядя в небо голубое, дядя улыбается, дядя типа шутит.

— Все правильно, на вашей не действует, потому что ваша территория вон там, в двадцати метрах. А это земля общего пользования.

Дальше разворачивается длинная дискуссия, в ходе которой оппонент обнаруживает ярко выраженный кризис самоидентификации. То он начинает наезжать по-современному, по-пацански. То пышет красноармейской ненавистью в духе «Сталина на вас нет!». То вдруг впадает в аристократическую обиду и призывает на помощь тени дореволюционных предков, намекая, что перед ним в очередной раз распоясавшаяся челядь.

Под честное благородное слово убрать забор самостоятельно оставляем недобитого буржуя в покое и перемещаемся на другой участок Суходольского озера, где еще на километр растянулась вереница береговых самозахватов. Тут начинается самое интересное. Как только Ихтиандр-Пинигин сносит первую секцию очередного препятствия, из камышей выныривает полиция в подозрительно многочисленном составе. Активисты тут же грамотно сцепляются в одну неподъемную кучу людей, чтобы никого нельзя было выдернуть поодиночке. Впрочем, стражи порядка работают в плюшевом режиме, никого не трогают, просто не подпускают к забору. Через пару минут появляется руководство районного отделения и еще какие-то люди в штатском. Разговор получается какой-то несерьезный.

— Предупреждаем вас об ответственности за сопротивление требованиям сотрудников полиции!

— Вы забыли одно слово. Законным требованиям сотрудников полиции. Скажите, пожалуйста, на каком основании вы пытаетесь нас задержать? — спрашивает Ира товарища майора, которая представилась как «замначальника полиции Калашникова Инна Валентиновна».

— Вы проникли на огороженную территорию.

— Нет такого юридического понятия «огороженная территория». Есть либо частная территория, либо государственная. Мы сейчас находимся на земле общего пользования, которая незаконно перегорожена чьим-то забором.

— Откуда вы знаете?

— Потому что в нашей стране частному лицу не может принадлежать береговая линия шириной двадцать метров. Ни при каких обстоятельствах. Проверьте у этого гражданина документы на землю, убедитесь, что он не прав, и разбирайтесь с ним, а нас отпустите.

— Не могу.

— Почему?

— Вы проникли на огороженную территорию.

Появляется хозяин участка — еще один Кабанчик в голубых штанишках, в протоколе он будет обозна- чен как Козьмин Николай Тихонович, гендиректор ООО «Русьэлектромонтаж». Полиция почему-то даже не пытается потребовать у гражданина документы на собственность.

— А вон там попилить у вас очко не треснет?! — Козьмин вдруг меняет гнев на провокационную милость. Его перст указывает куда-то в береговую даль, где среди прочих впившихся в озеро заборов, по всеобщему убеждению местных жителей, расположена дача Виктора Зубкова — бывшего главы Приозерского района, а ныне первого зама премьер-министра России.

— Не треснет, гражданин, не треснет. Мы уже и у Путина на даче в кооперативе «Озеро» побывали — и ничего, живы, как видите. — Козьмин слушает и не верит. Я, честно говоря, тоже. — Вот если полиция нас отпустит, мы пойдем и обязательно попилим.

Но полиция не отпускает. Развязка драмы происходит по всем законам жанра. Участники доставлены в отделение, но потом отпущены. Бензорез изъят, но потом возвращен. Административное дело возбуждено, но постепенно разваливается в суде. Забор попилен, но потом восстановлен. Примерно так заканчивается каждая вторая акция, которую ее участники поначалу называли мирно — «Контрольная прогулка». Но чем дальше, тем крепче приклеивалось другое слово — «Заборобой».
Два слова на букву «И»

Илья и Ира — те самые «настоящие буйные», без которых ни в одном пруду воду не разбермудишь. При этом друг от друга они отличаются больше, чем Москва и Питер.

Бородатый и сильный Пинигин — очень редкий в России тип боевого еврея, я таких видел только в ЦАХАЛе. Адская смесь интеллигентской жестоковыйности и шальной пацанской маскулинности дает потрясающий эффект. После знакомства с Ильей я больше никогда не буду смеяться над лживыми белорусскими анекдотами про Абрама в партизанском отряде.
Ирина Андрианова. Женщина хрупкая, характер железныи

Андрианова — полная противоположность, причем не только по половому признаку. Гуттаперчевая женщина, философ по образованию, журналист по профессии, персонаж из песен Вероники Долиной. Ее дом летает, она живет без затей, ей сын рассказывает сон — в общем, жизнь удалась. На передовую заборобоя угодила, как и все ее соратники, в результате закономерной случайности.

— Я с юности увлекаюсь походным туризмом, карту Ленинградской области могу по памяти нарисовать, — рассказывает Ирина. — И вот где-то с середины нулевых стала замечать этот заборный кошмар: на байдарке зачалиться некуда, по берегу больше ста метров спокойно не пройдешь. Однажды мы с друзьями плыли на катамаране по Рощинским озерам, решили выйти на берег — на нас самозахватчик чуть кавказских овчарок не спустил. С тех пор решили делать это демонстративно и принципиально. Болгарки у нас не было, поэтому поначалу мы просто сносили препятствия руками, а где не могли, перелезали. Потом появился Илья с бензорезом — стало веселей.

У Пинигина дорожка к заборобоям похожая: интеллигентная семья, походы с отцом, первые конфликты с подзаборными жлобами, поиск в интернете единомышленников, многочисленные, но неудачные попытки действовать в юридическом поле, наконец акции прямого действия.

Питерская группировка была не первой, кто повел непримиримую борьбу с самозахватчиками. Пионерами в этом деле стали саратовские активисты, потом проснулись Псков и Краснодар, сегодня в стране уже десятки очагов организованного сопротивления незаконному и полузаконному заборострою. Большинство инициатив координируется Всероссийским общественным движением «Открытый берег».

Есть и первые жертвы: недавно к длительным срокам тюремного заключения были приговорены краснодарские активисты, ведущие борьбу со строительством на береговой полосе в окрестностях Геленджика. Пинигин и Андрианова тоже ходят по краю — они уже оспаривают штраф, к которому их приговорили по административному делу, а недавно по факту очередного заборобоя была возбуждена уголовка. Илья и Ира пока проходят как свидетели.

— Илья, а почему ты решил строить корабли? У тебя ведь лицо интеллигентного человека.

— Оно мне досталось в результате учебы на вечернем отделении Педагогического института имени Герцена. Но пока я учился, приходилось зарабатывать деньги руками — на стройках, на предприятиях, где угодно. После вуза проработал в школе три года, но не выдержал. Там все время думать приходится, а я не люблю, когда голова забита не тем, что мне интересно. На заводе я по крайней мере вижу результат своего труда. Да и не такое это простое дело — выпиливание металлоконструкций. Тут ума требуется ничуть не меньше, чем в школьном классе.

На счету питерского филиала движения «Открытый берег» уже десятки контрольных прогулок и заборобоев. Пилят совершенно безбашенно, невзирая на лица и звания. На «путинской даче» в легендарном дачном кооперативе «Озеро» они действительно побывали — в интернете можно найти видеоролик, где они разгуливают по ней с рулеткой в руках, игнорируя ошеломленных охранников.

Но вопреки собственным ожиданиям активистов борьба с заборами никак не укладывается в стратегию «мир хижинам, война дворцам». Армия самозахватчиков представлена самыми разнообразными личностями — от первых лиц государства до откровенных голодранцев. Например, в том же «Озере» братья Фурсенки как-то обошлись без самозахвата, прямо перед их домом на берегу мирно плещется местное население. А какой-нибудь никому не известный пенсионер Молдасов с Токсовских озер чуть ли не с берданкой бегает за каждым, кто попытается просочиться на прилегающий к его участку берег.

«Чур — это не темная сила и уж тем более не средство обороны от внешнего мира. Чур — это охранитель границ, достигнутых в результате договоренности. Идол с прищуренными глазами»

Точно такая же неразбериха и по другую сторону баррикады. Заборобой — это крепкое братство самых непримиримых идеологических врагов. Слезы умиления наворачиваются на глаза, когда видишь, как вокруг Пинигина с бензорезом смыкаются ряды перебесившихся белоленточников, поумневших молодогвардейцев, волосатых скинхедов, остепенившихся лимоновцев, престарелых коммунистов, бывших следователей, раскаявшихся разбойников и просто активных местных жителей, которым до смерти надоела вся эта заборная вакханалия.

— Ира, Илья, а может, все-таки не надо было сразу хвататься за болгарку? Может, сначала стоило помахать шашкой в правовом поле?

— А мы именно этим и занимаемся, — улыбается Пинигин. — Кто сказал, что снос незаконного забора усилиями общественности — это выход из правового поля? В Гражданском кодексе есть статья 14 «Самозащита прав». Она гласит, что в случаях очевидности преступления граждане могут устранять его без обращения в суд и иные органы власти. Если какой-то сумасшедший взял и замуровал вход в подъезд, жильцам вовсе не обязательно жить на улице, пока суд вынесет в их пользу решение, а приставы возбудят исполнительное производство. Надо просто взять лом, разрушить эту стену и идти домой смотреть телевизор. То же самое и с заборами. Зачем нам знать, чей это забор и почему он здесь стоит. Достаточно Водного кодекса и очевидного факта, что перед нами не порт, не рыбное хозяйство и не воинская часть. С точки зрения закона забор в береговой зоне — это мусор. Мы просто убираем мусор.

Ира Андрианова поднимает руку, как адвокат на суде, который хочет приобщить к делу еще одно важное доказательство.

— Через органы власти мы тоже пытались действовать. Лет пять, не меньше. Мы выигрывали судебные процессы, получали из прокуратуры подтверждения, что данный конкретный забор установлен незаконно, но все усилия уходят в песок на стадии исполнения решений. И дело даже не в том, что за заборами большие шишки. Даже когда самозахватчик — человек без денег и связей, просто наглый тип, против него система тоже бессильна. Государство в этом вопросе занимает пассивную позицию. Для государства кто первый поставил забор, тот и прав. Такое ощущение, что сам факт огороженности территории обладает какой-то собственной магией, которая сильнее закона.

— По большому счету мы выполняем работу судебных исполнителей, — снова вступает Пинигин. — Мы же не просто идем и рубим все подряд. Мы работаем по тем объектам, по которым уже есть неисполненные решения суда или хотя бы определения прокуратуры.

— Поверьте, это единственный способ чего-то добиться, — снова Андрианова. — Органы власти начинают шевелиться только в ответ на сильное общественное сопротивление. Да, нас вяжут, судят, но в конечном счете большинство захватчиков хотя бы формально начинают требования закона исполнять. Некоторые платят копеечный штраф и оставляют все как есть. Другие даже сносят забор, но на его месте возводят какой-нибудь бурелом — дескать, это природа сама накидала. А некоторые и вовсе открывают проход, но от этого не легче.

— Почему?

— Потому что по территории, которая обустроена как чужая, может спокойно пройти лишь человек с очень крепкими нервами. Ну, ты же сам ходил с нами на контрольные прогулки. Неужели ничего не почувствовал?
Немного мракобесия

Московская область, река Злодейка, крапива, малина, репей.

По старинному веломаршруту, описанному в справочнике «Вокруг света», пытаюсь с боем прорваться из Серпухова в Москву. Окончательно застрял в Домодедовском районе. За последние годы на эту туристическую тропу вылезло столько естественных и неестественных преград, что хочется сменить велосипед на бульдозер. Высокие заборы приходится объезжать, невысокие ограды — брать штурмом. Занятие страшно неприятное и унизительное. Пересекая очередную границу и точно зная, что она незаконна, я все равно чувствую сокрушительное внутреннее неудобство и какой-то первобытный ужас. Точно такой же страх я испытывал и на берегу Суходольского озера. Это страх не чужого. Это страх чего-то своего.

— Итак, образ черты, межи или границы имеет очень глубокие корни в славянской модели мира. Родовое мышление русского человека связано с сакрализацией пространства. В нашей мифологии есть целый класс существ, охранителей границ. И главный дух границы, межи — это Чур. Он изображался в виде пограничного столба, идола с прищуренными глазами. Я думаю, вы с легкостью найдете следы этого Чура в нашем современном языке: чураться, чур меня, чересчур.

— Так вот кто щекочет человеческие нервы, когда пересекаешь незаконно возведенные границы! — спрашиваю я кандидата филологических наук Марину Князеву после ее лекции по культурологии студентам журфака МГУ. Она уже третий десяток лет занимается расшифровкой русских сказочных сюжетов. С кем еще, как не с ней, поговорить о магии забора.

— Не думаю. Чур — это не темная сила и уж тем более не средство обороны от внешнего мира. Чур — это охранитель границ, достигнутых в результате договоренности, в некотором смысле инструмент социальной гармонии. Именно поэтому наши предки, тем более на северных территориях, где принято жить общинно, никогда не возводили вокруг своих земельных участков стены. Им было достаточно небольших столбиков, в крайнем случае низенького плетня.

— Почему же так чудовищно неприятно пересекать чужие владения, даже если ты точно знаешь, что они не чужие, а общие?

— Это уже другой культурный код. Тут речь не о святости границ, а о магии огораживания. Если посмотреть на русские народные сказки, то добрые персонажи почти никогда не возводят вокруг своих владений непреодолимых сооружений, стена — исключительно признак зла. А злые силы в наших древних, дохристианских сказках — это не просто какие-то нехорошие люди. Это почти всегда те, кого правильней всего назвать «нежитью». Некие полуживые существа. Живые мертвые. Кощей, Баба-яга, Змей Горыныч, Черномор — все это персонажи из нижнего мира, которым вообще претят любые признаки человечности.

— «Что-то духом запахло человечьим!»

— Вот именно! И препятствия, которыми они огораживаются от внешнего мира, — это не границы частных владений. Это средство табуирования жизни. Почему люди до сих пор так ненавидят высокие заборы? Потому что он сам по себе, всем своим видом символизирует запрет на существование. На уровне своего культурного кода мы чувствуем: по ту сторону живут… мертвые. Именно живут и именно мертвые. И запрещают жить нам. И не только нам. Там внутри — плененное пространство. И, пересекая эту границу миров, ты испытываешь качественную перемену, ты чувствуешь себя уязвимым, униженным, игрушкой темных сил. Здесь не работают законы природы. С тобой тут могут сделать что угодно. Превратить в лягушку, посадить на лопату, украсть сердце, погрузить в вечный сон — в конечном счете ты станешь таким же полуживым-полумертвым. Вот откуда этот страх.

— Но ведь сами обитатели этого зазаборья едва ли ощущают себя живыми мертвыми. Они, скорее всего, тоже рассказывают самим себе какую-то сказку. Вот только какую?

— Они играют в тридевятое царство. Строят свой островок благополучия, где печи сами рожают пирожки, где летают жар-птицы и можно жить не по законам труда, а по каким-то особым, не человеческим нормам. Но у них не получается и никогда не получится. Образ непреодолимой стены в русских сказках — это еще и образ преследования. Препятствия за собой возводит тот, кто убегает. За ним смыкаются леса, загораются реки, рассекаются пропасти. За забором быть счастливым невозможно — это норма нашей культуры. Я уверена, что доминирующее чувство у людей по ту сторону всех преград — страх, чувство неуверенности, неустойчивости. Они боятся, что их права нарушат точно так же, как они нарушают права других. Они в плену собственного инстинкта герметизации. Помните, как в сказках представлена Баба-яга? Зубы на полке, нос в потолок врос. Ничего не напоминает? Это же гроб.

— Ну, мы что-то с вами совсем уж далеко зашли.

— Вы знаете, я ведь и сама выросла на Рублевке — еще той, советской. Это было чудесное место: река, сосны, каждый день гости. А сейчас я туда вообще не приезжаю и не буду там жить ни за какие деньги. Я предпочту самую дальнюю деревушку, но чтобы там были воздух, солнце и пейзаж до горизонта. Для меня теперь все эти Раздоры, Барвихи и Ромашково — самая натуральная тюрьма. Хтоническое пространство, картина нижнего мира, земля в обмороке.
Битва под Ротенбергом

Поселок Токсово, озеро Хепоярви, улица Туристов. Холмы, озера, ленинградская Швейцария.

Стародачное питерское место, гнездо технической и гуманитарной советской интеллигенции. Здесь писатель Алексей Толстой писал свою «Аэлиту», академик Игорь Курчатов рожал атомную бомбу, а теплоэнергетик Владимир Дмитриев разрабатывал план ГОЭЛРО. Сегодня их более скромные потомки изо всех сил обороняются от постсоветских колонизаторов. Но когда «бывшие» рассказывают про «нынешних», в их голосе не слышно злобы. Для них все эти заборостроители и правда какие-то сказочные персонажи, страшные и в то же время комичные. Слово предоставляется Елене Ждановой, дочери лауреата Сталинской премии физика Александра Жданова, одного из отцов советской атомной бомбы.

— Вон там перед заливом раньше прекрасный лесок был. Когда сквозь деревья солнце садилось, это был лучший закат на планете. А теперь там сами видите что — дача миллиардера Аркадия Ротенберга, того самого, который вместе с Путиным дзюдо занимался. Решил он тут как-то форель у себя развести. Насмешил весь поселок.

Стоп, сначала небольшая присказка. Аркадий Ротенберг перегородил не только берег, но и часть озера Хепоярви. Высоченный забор оккупирует небольшую бухточку. Заплыть в нее можно через шлюзообразные врата, украшенные какой-то хтонической композицией из толстых кореньев цвета человеческой кости — в общем, все, как культуролог Князева учила.
Ольга Трушова. Самый смелый человек на озере Хепоярви

— Про эту форель пронюхали выдры, — продолжает Жданова уже наперебой с соседкой, Ольгой Трушовой, прадед которой поселился здесь еще до революции, а бабка была личной швеей балерины Анны Павловой. — А выдры — они ж не знают, кто такой Ротенберг. Прогрызли вот эти водяные ворота и устроили той форели большой геноцид. Вода начала гнить, пошла вонь, и остатки живой рыбы пришлось выпустить на волю — теперь у нас в озере водится форель, раньше никогда не было. Рыбаки когда ее из воды вытаскивают, приговаривают: «Спасибо Ротенбергу». Но даже без форели водоем продолжал вонять. Чтобы смыть остатки биомассы в озеро, им пришлось соорудить что-то вроде искусственного водопада, он тут целый месяц на весь наш полуостров шумел, спать не давал.

Таких историй в одном только Токсово хватило бы не одной Арине Родионовне. Единственная сила, которая еще продолжает сопротивляться эпидемии огораживания, — живая природа. Законы физики и биологии не поддаются подкупу и лоббизму. В ответ на возведение очередного забора экосистема устраивает бунт: то сосны сохнут, то территория заболачивается, то вдруг начинается нашествие лягушек, которые раньше ходили совсем другими тропами.

Под видом потенциального покупателя захожу в двадцатисоточное тридевятое царство. Территория обнесена со всех сторон забором метра в четыре высотой, а со стороны соседнего дома — все шесть, осталось только накрыть эти двадцать соток сверху гигантской крышкой. По периметру пожухлая зелень и грязь, потому что стены дают затенение и все живое под ними гибнет. Особняк стоит на первой линии Чайного озера, береговая полоса, естественно, захвачена, но даже со стороны воды территория огорожена забором.

— А это вы зачем сделали? — спрашиваю хозяйку, указывая на стену, возле которой только людей расстреливать.

— Воры однажды с воды забрались, вот и поставили.

— Много украли?

— Ничего не украли. Просто высадились на наш берег. Мы их, конечно, прогнали, но с тех пор стали чувствовать себя как-то неуютно. Но вы не беспокойтесь: у нас тут калиточка есть, а из нее выход прямо на собственный пирс.

Заборостроителей всех мастей и пород местные жители с ласковой ненавистью величают «городскими невротиками». Понаехавшие и правда с маниакальным упорством воспроизводят вокруг себя убогую среду городского подъезда, в которой соседи друг друга даже по имени не знают. За последние двадцать лет здешнее общественное пространство уничтожено, нет ни детской площадки, ни перелеска, негде даже мячик пнуть. И будь ты хоть тысячу раз миллиардер, гулять за пределами своего участка сможешь только по узкой дороге, уворачиваясь от машин. Наверное, если начнется война, эту местность будет очень легко оборонять, но пока в борьбе за персональное тридевятое царство проиграли все. Надо начинать играть в какую-то новую игру, но как? Кто первый будет водить?
Человек неогороженный

Иван Зорин — человечище не менее редкой породы, чем Илья Пинигин. Его дом в Токсово не огорожен вообще ничем, кроме чур-столбиков, да и то лишь для того, чтобы самому не забыть, докуда можно копать. Зарабатывает Иван стоматологией, а в свободное время гоняет по горам на мотоцикле, занимается спортивной стрельбой из лука и обороняет реальность от заблудившихся в своем тридевятом царстве людей. А еще товарищ Зорин финн. Очень хитрый финн.
Иван Зорин с дочерью Анной. Гнутся, но не ломаются

— Я убежден: чтобы бороться с нехорошими людьми, нужно им помогать. Особенно если эти люди сидят во власти, — изрекает народную мудрость финский Иван и иллюстрирует сказанное собственным опытом: — Когда господа туристы начали гадить на берегах озер, мы стали за ними убирать. Каждое лето тысячи по четыре мешков с мусором вывозим. Сначала делали это в гордом одиночестве, потом пришли в администрацию: ну пригоните хоть грузовик, остальное мы сами сделаем. Смотрим — а там вроде не самые плохие люди.

— Они ж, небось, эти ваши уборки по документам проводят как свои собственные.

— Да и бог с ними, пусть проводят. Нам же не шашечки, нам ехать. Понимаете, одно дело, когда ты приходишь к чиновнику и стучишь кулаком по столу: «Да вы мне должны!» И совсем другое, когда ты уже вложил свои усилия и предлагаешь дальше делать что-то вместе. Чиновнику ведь иногда просто квалификации не хватает. А тут приходишь ты, такой умный, предлагаешь готовое решение да еще убеждаешь его, что это не твоя идея, а его собственная. Он потом идет с этой идеей в район, его там хвалят, он рад и уже сам ищет сотрудничества с тобой. Буйные методы, как у Иры с Ильей, конечно, тоже нужны, но на одном героизме далеко не уедешь. Мы предпочитаем рецепты Шерлока Холмса. Помните, какой у него был замечательный симбиоз с инспектором Лестрейдом из Скотленд-Ярда.

Уборка мусора — борьба с береговыми самозахватами — сопротивление «строительной мафии» — далее везде. Примерно по такому пути идут многие общественники, проснувшиеся в конце нулевых. В сферу их внимания попадает все больше вопросов местной жизни, и если повезло с лидерами, то постепенно в этих очагах общественной активности формируются параллельные структуры местного самоуправления.

В Токсово, например, уже появился альтернативный общественный совет, который просто так не объедешь. И все чаще люди идут со своими проблемами именно к ним, а не в дом под флагом. С прежним главой администрации Леонидом Колесником совет был в жестких контрах, но теперь глава на скамье подсудимых и в поселке период больших надежд.

Мы стоим между небом и землей, на высоте 70 метров, перед нами уходит вниз бешеная дуга лыжного трамплина, а за ней потрясающая красота осеннего Ленинградья. Человечище Зорин в молодости занимался прыжками, с детства полюбил этот пейзаж, только ради него и помогает нехорошим людям, чтобы с ними бороться.

— Дело даже не в том, что мы такие крутые, — поддерживает папу дочь Анна, такой же хитрый пассионарий, будущий юрист и уже соратник. — Просто в данный исторический момент на руку нам играет сразу несколько факторов. Во-первых, созрели люди, желающие что-то изменить к лучшему и достаточно обеспеченные, чтобы иметь для этого свободное время. Во-вторых, в нашем государстве худо-бедно заработали какие-то здоровые бюрократические механизмы, такого беспредела, как в 90-е, и дурдома, как в нулевые, уже нет. Ну, а в-третьих, людей просто загнали в угол: все, что можно было уступить, уступлено, остались последние клочки более-менее удобного берега, отдавать которые просто нельзя.

Зорины старшие и младшие уверены, что через 2–3 года процесс самосноса прибрежных заборов начнется сам собой. Но не потому, что окрепнут законы, проснется совесть у Кабанчиков, а Пинигиных с бензорезами станет в десять раз больше. Просто заработает самый мощный пристав-исполнитель из всех возможных — социальная сила. Впрочем, Илья и сам это понимает:

— Вы думаете, в наших акциях только голытьба участвует? — спрашивает у меня через пару дней Пинигин и тут же отвечает: — Общество усложняется, влиятельных людей на озерах все больше, берег нужен всем, и рано или поздно захватчикам придется договариваться с не менее крутыми соседями, которые поселились на второй и третьей линиях. Откуда берутся мораль, нравственность, закон? Они появляются не потому, что сильные мира сего вдруг решают: «А давайте не будем обижать слабых!» Мораль и закон начинают действовать, когда двум, трем, четырем равновеликим силам приходится либо воевать, либо договариваться. В девяностые и нулевые на берегах были сильные и слабые. Теперь — сильные и сильные. Наше дело — ускорять этот процесс… Ира, посмотри по Яндекс.Пробкам, скоро этот кошмар закончится?

Они едут на очередной заборобой. У них сегодня замечательный день. Приозерский район, озеро Ястребиное, камыши.


См.также:

Рубить заборы болгаркой — не метод. «РР» задал вопросы заместителю главы Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии

Истерику прекратить! Колонка от редакции