[pandorskiy kot]

Вот елки-палки, а я то все на потом да на потом, думал щас займусь почитаю, а тут облом, нечитанное то отпилили-удалили.

[Аннаэйра]

Ну-у-у... *заискивающе повиляла хвостиком* Я скоро выложу, честно-честно! Просто все некогда да некогда...

[pandorskiy kot]

Понимаю, сам такой, тут почитать да посмотреть кино иной раз как-то не получается.

[Kamean]

Интересный поворот событий.

[Аннаэйра]

Прошу прощения у всех читателей, но я временно "замораживаю" (если не полностью бракую) этот свой рассказ, ибо просто... устала. Что бы я ни писала, как бы ни старалась - все равно получается что-то не то, что-то, что я просто не могу признать "своим", так что прошу модератора удалить тему. Когда я буду готова - я вернусь, но до тех пор не хочу, чтобы неоконченное произведение висело на форуме. Пожалуйста...

[Kamean]

Жаль... Но всё равно желаю удачи и вдохновения!

[pandorskiy kot]

Слушайте ну у меня лапа не поднимается удалять балин. Феникс, я могу просто скрыть твои посты из общего просмотра, пойдет? Хотя, я бы оставил вообще, жалко же!

[Kamean]

Поддерживаю Кота.

[Аннаэйра]

Эх... была - не была. Решила все-таки вернуться к этой истории - пусть банальной, пусть наивной, но чем-то неуловимо милой моему сердцу. Выкладывать буду без особой регулярности - как карты лягут, ибо воображение - штука привередливая, и порой разбудить его ох и сложно!..

«И до больного!» - охотно подтвердило мое самолюбие, едва забрезжил рассвет, и меня, точно породистую кобылицу, вывели во двор на тонкой цепочке, прикрутив один ее конец к вбитому в землю штырю, возле которого уже стоял седоусый дядька, чем-то неуловимо смахивающий на Тараса Бульбу, и похлопывающий по ноге сложенным кнутом с пушистой кисточкой на конце. Пушистой, да… только мало кто знал, что в этой самой кисточке скрывается ма-а-аленький такой железный шарик, после первого знакомства с которым у строптивой меня, вздумавшей отлынивать, мало что глаза на лоб не полезли! Кто сказал, что у драконов шкура крепче стали, и ему любой удар кнута – как легкое касание крыльев бабочки? Дайте-ка мне кнутик, ща-аз я его… Вот по этому месту. И по этому. И по этому, чтоб на всю жизнь запомнили! Дракон вам кто, черепаха, чтобы в сплошном панцире ходить? А летать как – на реактивной тяге?.. Во-во. Правда, тренер мне достался справедливый, зазря не гонял, а я, по привычке, тут же нашла в его существовании немалую пользу – не стой он с кнутом у меня над душой, фиг бы я вылезала из теплого гнездышка рано поутру и мчалась на тренировку! А так, по крайней мере, удавалось поддерживать себя в форме и обрастать мускулами, а не жирком, так что, приноровившись, я «словила ритм» и понеслась вперед легкой рысью, высоко вскидывая лапы и слегка приподняв напряженный хвост, чтобы не болтался на бегу, мешая на поворотах. Солнце ярко светило над головой, отражаясь от блестящих белых щитков, сдвоенным рядом идущих вдоль хребта, и «дядя Бульба» время от времени щурился, когда шаловливый «зайчик» попадал ему в глаза, но я не обольщалась – этот старый пес мог попасть мне в нос даже с закрытыми глазами, так что я ни на мгновение не сбавляла скорости, и даже когда откуда-то сбоку, поднырнув под ограждение, мне наперерез кто-то выскочил – просто перепрыгнула через него, намереваясь продолжать бег… и лишь мгновение спустя поняла, что что-то не так, когда ко мне на загривок кошкой взлетела…
«Иллана?»
- Скорее! – крикнула девушка, ничего не объясняя и дублируя мысленный крик еще и словесным, - «Там… Сарита, тебе нужно его увидеть!»
«Кого? – я все-таки остановилась, вспахав когтями землю, и замотала головой – ну и бардак у нее в голове! – Кого увидеть?» - но девушка лишь толкнула меня коленями, явно не желая ничего объяснять, так что осталось лишь повиноваться и, одним махом перепрыгнув через ограду, помчаться вниз по дороге, громко стуча когтями и мало что не боками расталкивая людей, что совершенно не обращали на меня внимание, со всех ног устремляясь куда-то вниз, к главному входу в город, где явно назревало что-то из ряда вон выходящее! Учитывая же, что, ввиду своих габаритов, бежать я могла лишь по центральным улицам, то и на место происшествия прибыла в последнем эшелоне, только благодаря своему росту избежав сомнительного удовольствия проталкиваться в передние ряды – если меня не обманывали глаза, к воротам прибыло мало что не все население города. Я тут же высмотрела и графа, на приплясывающем диноверблюде стоявшего впереди, и даже Торака – его с белобрысыми родичами легко было отличить от более или менее темноволосых местных жителей – но поздороваться с приятелем не успела, ибо в этот момент невысокий человек с заплетенными в длинную косу волосами махнул рукой, и несколько бравых парней разом сдернули с огромной повозки накрывавшую ее дерюгу, представив нашим глазам…
Молодого дракона.
«Ну вот и все, приехали», - пронеслась в моей голове безумная мысль, пока ослабевшие лапы ме-е-едленно опускали чешуйчатую тушку на ставшую внезапно самой родной и надежной землю, а и без того не маленькие глаза готовились вывалиться из орбит, при этом не отрывая взгляда от незапланированного чуда природы, находившегося всего в десятке метров от меня! Дракон не шевелился, и сперва я испугалась – мертв! – но, присмотревшись, заметила, как чуть подрагивают перепончатые крылья, одно из которых было слегка отставлено в сторону, и на грязно-бурой перепонке виднелся свежий шрам, по краям которого все еще угадывались широкие полустертые швы. Не считая этого, дракон едва ли видел много хорошего от пленивших его людей – он был страшно худ, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, почему – попробуй-ка съесть что-нибудь с завязанной пастью! – а все его тело опутывали веревки, привязанные к краям повозки, так что нельзя было не то, что пошевелиться – даже толком дернуться!
«Иллана…»
«Уже иду», - она ободряюще похлопала меня по шее, после чего, привычно соскользнув наземь, начала проталкиваться вперед – люди стояли так плотно, что и меня бы не заметили, чего уж тут говорить о хрупкой графине!.. Ее отец к тому времени уже вовсю переговаривался с тем человеком с косой, время от времени посматривая на чешуйчатого пленника, но далеко не с тем телячьим восторгом, который я помнила с нашей первой встречи. Длинноволосый, естественно, это заметил, и, если не ошибаюсь, был слегка раздосадован подобным отношением, но, тем не менее, лебезил по-страшному, явно расписывая все достоинства своего «товара» и надеясь выжать из этой сделки все, что только можно. Появление на сцене Илланы слегка оживило торги, причем, судя по их лицам – слов я разобрать не могла – девушка заняла промежуточную позицию, не спеша давить на отца, но и не позволяя торговцу терять надежду, и вскоре решение было найдено – кивок головы графа, переданная связка колец, и, крайне довольный, длинноволосый вместе с помощниками удалился, оставив повозку посреди площади. Выбирать возницу долго не пришлось – Торак, ушлый малый, уже терся поблизости, мало что не наступая на пятки ближайшему охраннику, и, по велению графа, тут же занял хорошо знакомую мне позицию на передке, щелкнув поводьями и заставив тягловых зверей, глухо замычав, двинуться вперед по главной улице, сквозь расступающуюся толпу. К тому времени, как они добрались до меня, я уже более или менее пришла в порядок, и, как только Иллана забралась на меня, тут же направилась вслед за повозкой, не отрывая взгляда от дракона на ней. Тот по-прежнему не приходил в себя, и люди начали постепенно расходиться, явно пресыщенные видом его сонной физиономии, так что к «конюшням» мы прибыли в сопровождении лишь нескольких стражников, которым, насколько я поняла, полагалось стащить дракона на землю, однако, едва посмотрев на эти радужные лица, я тут же намекнула Иллане, что могу решить проблему – и, еле заметно кивнув, девушка начала громко отдавать указания, хотя, на самом деле, я слушала ее в пол-уха – все мое внимание было посвящено незнакомцу. Путы с него, к сожалению, снять не позволили, но оно и хорошо – по крайней мере, они частично уберегли его, пока, мертвой хваткой вцепившись в эту кучу веревок, я волокла его к дальнему концу «конюшен» – там находился небольшой искусственный бассейн, в котором обычно купали диноверблюдов, иногда купалась я, а сегодня должен был быть выкупан грязный, как свинья, дракон. К счастью, освободить его от пут оказалось не слишком трудно – вязали на совесть, но веревки были уже далеко не первого года использования, и моим зубкам поддались едва ли не с восторгом, после чего, осторожно подхватив тяжеленную тушку, я поволокла ее к воде. Дракон висел у меня в лапах мертвым грузом, не подавая никаких признаков жизни, и я уже начала бояться, что он вообще не очнется… как вдруг длинный гибкий хвост захлестнул мне обе задние лапы, и, тут же споткнувшись, мы оба кубарем полетели в воду. От удара о каменистое дно у меня помутилось в глазах, и лапы, инстинктивно вцепившиеся в чужой загривок, разжались, но чужаку этого показалось мало – он еще и хорошенько притопил меня, после чего вывернулся змеей и буквально выпрыгнул из воды! Что было дальше – я не видела, ибо была рада, что вообще вынырнула сама, а не всплыла пузом кверху, и следующие минуты две, пока я откашливалась, сумасшедший дракон волновал меня в последнюю очередь, так что вновь я его увидела лишь подбирающимся к краю утеса и, судя по полурасправленным крыльям, явно собирающимся…
«Идиот! – тут же мысленно «заорала» я, дублируя слова самым натуральным ревом, - Куда… стой!» - после чего, оскальзываясь, ломанулась следом. Поймала. Почти – во всяком случае, приземлилась точнехонько на спину… проблема в том, что в тот момент этот придурок уже успел прыгнуть, и посему нам обоим ничего не осталось, кроме как не слишком-то пологой дугой сверзиться вниз. Откровенно скажу – летать этот дракон умел куда лучше меня, но с двойным весом на одну пару изодранных в хлам крыльев даже самолет не всегда взлетает, и если Верхний город, пристанище знати, мы все-таки благополучно миновали, по причине его расположения на противоположной стороне холма, то Нижний встретил нас, что говорится, с распростертыми объятиями в виде крыш, стен… еще раз крыш… а также шикарнейшей стелы не пойми в честь кого, не пойми, зачем, но высокой и уж-жасно крепкой, что и послужила финишным столбиком для моего первого полусамостоятельного полета. Врезались мы в нее, короче… Как по камушку не раскатали – не знаю, но шмякнулись знатно, и лично я до сих пор удивляюсь, как хребет не треснул – вас бы кто приложил со всего размаха да об каменную стеночку! Умеют же строить дома – дому ничего, только черепица посыпалась, а у меня в глазах почернело, и еще пару минут я просто хватала пастью воздух, точно выброшенная на берег рыбина, пока сознание, безжалостно расталкиваемое вопящим о близящейся опасности «шестым чувством», не изволило вернуться… как раз вовремя – я едва успела в сторону откатиться, как мощный, что у твоего крокодила, хвост врезался в каменную кладку как раз в то место, где мгновение назад была моя голова. Судя по всему, дракон тоже пришел в себя, и, судя по его налитым кровью глазам, убивать меня планировалось с особой жестокостью.
«Погоди, погоди! Ну пожалуйста, выслушай меня… да что ж ты!..» - и, вскинувшись на дыбы, я едва успела пропустить под брюхом очередной удар хвостом… вот только, приняв неустойчивую позицию, явно поступила не лучшим образом – ибо душевный, сиречь от души удар лапой в челюсть попросту сбил меня и отшвырнул в сторону, знатно приложив о давешнюю стелу – а та хоть бы дрогнула! Впрочем, меня ее надежность волновала отнюдь не в первую очередь, и я успела понять лишь одно – в открытом бою мне с этим чешуйчатым монстром не совладать, поэтому, пользуясь своими меньшими размерами и скоростью, я просто сиганула за каменный столб, использовав его в качестве прикрытия, когда тяжеленная туша в третий раз за день сотрясла его до самой верхушки. У меня мелькнула мысль, что можно бы использовать стелу в качестве прикрытия, чтобы не дать противнику к себе приблизиться, но, как говорится, задним умом мы все крепки, и вскоре я вновь ощутила хвостом надежную каменную кладку, в которую вжалась всем телом, точно надеясь, что случится чудо, и камни подо мной разойдутся, впустят меня внутрь, укроют от этих жутких кривых когтей, пены, капающей с клыков, горящих неугасимым безумием глаз!..
«Я не враг тебе! – во всю мочь закричала я, - Я не хочу с тобой сражаться! Я!..» - но закончить мысль мне не удалось, ибо в следующий миг у меня появились куда более важные темы для размышлений, воплощенные в виде несущейся на меня бронированной туши, вот-вот готовой раскатать меня в лепешку. Естественно, я была против, поэтому даже не попыталась принять на себя этот вес – но, пригнувшись, резко рванулась прочь, умудрившись-таки проскочить под выставленными вперед передними лапами… но это была лишь краткая передышка – дракон не врезался в стену, как я втайне рассчитывала, а использовал ее для нового толчка, и, не успела я отбежать и на несколько шагов, как сокрушительный удар в бок повалил меня наземь, и, сцепившись, как два кота, мы покатились по мостовой, оглушительно рыча и хлопая крыльями. В этом бою противник мой был явно в выигрыше – по силе, по весу, по опыту, в конце концов – и пока что лишь дикая ярость не позволяла ему сосредоточиться и попросту размазать меня по камням тонким слоем… поэтому, когда, поддев меня рогами, он изо всех сил вмазал меня в землю – мне ничего не осталось, кроме как выгнуться дугой от боли, точно пытаясь, как когда-то в детстве, встать «мостиком»…
…а потом широко раскрытая, усаженная по краям острыми, загнутыми назад зубами пасть сомкнулась на моей шее.
И я закричала.
В голос…
Похожие на костяные кинжалы зубы без малейшего труда пронзили довольно тонкую чешую, прикрывавшую мне шею, вонзившись в податливую плоть, и в тот же миг мир вокруг разлетелся кровавыми брызгами, как и остатки разумного во мне, без следа сметенные волной дикого, первобытного ужаса. Тело тут же изогнулось дугой, поджав под грудь мощные задние лапы, что ударили раз, другой, третий, пытаясь достать нависшего надо мной противника, но без толку – тот стоял ко мне боком, крепко упираясь в землю всеми четырьмя лапами, так что я смогла оставить ему, самое большее, несколько тонких царапин, пока медленно сжимающиеся челюсти не нащупали скрытую под мускулами гортань, и, захрипев, я судорожно вытянулась на земле, из последних сил пытаясь втолкнуть в себя хоть малую толику воздуха. Перед глазами стелился кровавый туман, и рев крови в ушах постепенно становился все пронзительнее, все звонче… превращался в едва различимый писк, что становился все тише, и тише, растворяясь в давящей на умирающий разум пустоте…
Тогда – я в самом деле подумала, что умру. Умру, задушенная собственным сородичем – первым встреченным мною на Сарране драконом.
Я даже попыталась – сквозь боль и слезы – улыбнуться: какая ирония…
Но потом безжалостные тиски на моей глотке внезапно разжались, и принесенное откуда-то со стороны дуновение воздуха – спертого, пыльного, городского воздуха! – показалось мне, ни много ни мало, «дыханием жизни», наполнившем мои измученные легкие и заставившим конвульсивно заскрести когтями по земле. Сквозь отвратительный шум в ушах я различала чей-то крик, рычание, глухие удары – и что-то во мне безмолвно кричало, заливаясь плачем, зная, что я опаздывая, зная, что скоро уже не смогу ничего изменить, заставляя, как одержимую, трясти головой, пытаясь вернуть себе способность видеть, думать, действовать!..
Пока, на трясущихся лапах приподнявшись над землей, я не увидела картину, от одного вида которой мое сердце провалилось куда-то в живот: невозможно огромный черно-багровый дракон, чье огромное тело вытянулось над землей, а пылающий безумием взгляд был прикован к человеку… к единственной, той, что сейчас неподвижно застыла, прижавшись к каменной стене – как когда-то, совсем недавно, стояла я – спуская крючок взведенного арбалета.
«Иллана!»

Продолжение следует...

[Kamean]

Аннаэйра, Прекрасно! Желаю тебе закончить.

[pandorskiy kot]

Сородич суров...

[Аннаэйра]

А вот и продолжение моей истории... Надеюсь, понравится.

Слишком медленно…
Огромная лапа, несущаяся к хрупкой фигурке, чтобы смять ее, как иссушенный временем осенний листок, и развеять по ветру мелкой пылью. Тихий щелчок арбалета, спускающий натянутую тетиву. И яростный скрежет когтей, вонзившихся в стыки камней, чтобы бросить тело в невозможный прыжок!..
А потом время возобновило свой привычный ход.
И тонкое девичье тело отлетело прочь, застигнутое ударом широкой пятерни. И тяжелый арбалетный болт врезался в основание стелы, с жалобным звоном отскочив в сторону. И я промахнулась – на мгновение, на половинку мгновения, но мои когти проскользнули мимо!
Зато все остальное угодило точно в цель.
Ну и что, что эта тварь была на четыре метра длиннее и почти в полтора раза тяжелее, чем я? Ну и что, что только что она едва не откусила мне голову? Ну и что?! Как говорил один мудрец, «дайте мне точку опоры – и я переверну мир!». Но я, конечно, не Архимед – во всяком случае, не припомню, что в прошлой жизни жила в Сиракузах! – и за весь Сарран поручиться не могу, но вот за одного особо мне неприятного типа – вполне, вполне… Во всяком случае, такого финта ушами он от меня явно не ожидал, поэтому таранный удар в плечо стал для него полной неожиданностью, заставив неуклюже дрыгнуть в воздухе всеми конечностями разом и откатиться в сторону – ну да, впрочем, я уже на него не смотрела, вместо этого со всех лап бросившись к лежащей неподалеку Иллане.
«Иллана! – если бы ментальный голос мог рвать барабанные перепонки, мой бы сейчас оглушил всю округу, - Иллана, ты в порядке?! Ил…»
Иллана…
Не может же быть…
Внезапная мысль пронзила мне мозг раскаленной иглой, и, резко затормозив, я вся откинулась назад, едва не потеряв равновесие – словно бы, сделай я еще хоть шаг, меня бы затянула жуткая черная воронка, раскручивающаяся над тем местом, где, раскинув восково-бледные руки, лежала юная графиня.
Не может же быть, чтобы ты умерла!
Этого же просто не может быть…
Мир потемнел и разлетелся на куски, а солнце превратилось в угольно-черный провал, распространяющий вокруг лишь холод и пустоту. На какое-то мгновение – чудовищно долгое! – я застыла неподвижно, позабыв, каково это – двигаться, дышать… как жить… но лишь на мгновение – ибо в следующий миг небо заслонили изорванные крылья, и пылающий яростью демон обрушился на меня, сбивая с ног…
Вот только он не знал, на кого нарвался.
В голову словно бы молотом ударили, заставив зрение на мгновение пому-титься, но потом оно вернулось – до невозможности хищное, четкое, резкое – и все тело, каждую клеточку, словно бы обдало огнем, выжигая горе, сожаление и тоску – дотла, до последней капли! Взревев не своим голосом, я змеей вывернулась из коварного захвата, одновременно оттолкнув противника прочь, чтобы, собственным толчком подправив траекторию прыжка, что было сил налететь ему на бок, мертвой хваткой вцепившись в основание левого крыла. Будь я чуть посильнее – оторвала бы с корнем, но и без этого, судя по всему, захват получился мало что не пыточным – во всяком случае, боль достучалась до него даже сквозь безумие, и, жалобно взвыв, дракон повалился набок, пытаясь подмять меня под себя. Вот только, если он думал этим одержать победу – что ж, лично мне не составило особого труда просто откатиться в сторону и, вскочив, тут же броситься на не успевшего подняться противника, обхватив его лапами и крепко приложив мордой оземь. Получай… получай, гадина ползучая! Еще хочешь, да? Еще?! Дракон страшно ревел и бил хвостом, оставляя на каменной мостовой огромные зарубки, но я не выпускала его ни на миг, всем своим весом навалившись на плечи и ухватившись за рога. Правда, когтями мне было цепляться особо не за что – чешуи у дракона были расположены настолько плотно, что лапы попросту соскальзывали с его боков, а, учитывая, что задняя половина моего тела была не такой уж и легонькой, от каждого рывка меня нехило так заносило в сторону, чем, в конце концов, и сумел воспользоваться воющий в голос дракон – он попросту схватил меня за хвост и сдернул со своей шеи! Протестующе взвыв, я попыталась извернуться в воздухе, не желая прекращать схватку, но с инерцией не поспоришь – мне пришлось-таки «познакомиться» с ближайшей стеной, а когда я, возмущенно ревя и мотая головой, все же сумела подняться на лапы, то увидела лишь то, как, широко распахнув подранные крылья, дракон, уже успевший вскарабкаться на ту самую, трижды проклятую, стелу и… собирается сбежать?!
Стой! Стой, змей перепончатокрылый!
Не уйдешь!!!
Реву, вырвавшемуся из моей глотки, мог бы позавидовать целый львиный прайд, и, оскалив зубы, я бросилась следом… честно говоря, никогда не умела лазить по столбам, но жизнь припечет – еще не то выкинешь, и, едва почувство-вав под лапами каменное навершие сего творения архитектурного искусства, я тут же распахнула крылья и, мощным гребком швырнув под себя воздух…
Взлетела.
Но в тот раз – я об этом даже не думала. Я даже не заметила, что лечу. Просто расстояние, отделявшее меня от улепетывавшей со всех крыльев твари стало стремительно сокращаться, так что, едва я оказалась за его спиной и чуть сверху – тут же сложила крылья и рухнула ему на загривок, впечатав всей своей тяжестью, так что его кости жалобно хрустнули, и мы оба начали стремительно падать вниз, сцепившись в один черно-белый клубок. Земля стремительно приближалась, и все инстинкты в голос «орали» мне, чтобы расправляла крылья и выравнивала полет, но я упорно держала перепонки плотно сомкнутыми, не разжимая когтей, которыми удерживала своего врага, точно боясь, что он все-таки вырвется, все-таки сумеет найти способ сбежать и спастись…
А потом мы врезались в землю.
Не совсем уж отвесно – как бы ни были изодраны крылья чужака, молотил он ими беспрестанно, то ли пытаясь дать мне в глаз, то ли силясь остановить падение, поэтому приземлялись мы полого, но и так удар получился – будь здоров! Меня спасло лишь то, что когти мои не выдержали такого напряжения и сорвались с изодранной в клочья спины, поэтому после первого рывка я отлетела в сторону и, перевалившись через какие-то не то кусты, не то еще что, уже независимо покатилась по крутому и вроде как глинистому обрыву. К счастью (хотя – как сказать…), тот оказался не слишком высоким – меня кувыркало, от силы, полминуты, прежде чем, подкинув напоследок на каком-то валуне, брезгливо сбросило в раскинувшееся внизу озеро. Там оказалось не то, чтобы очень глубоко, но, по крайней мере, достаточно, чтобы я смогла не отбить себе последние ребра, а просто с громогласным «плюх!» приземлиться на воду.
Как-никак, через косяк, а плавать я все же умела, поэтому тут же забила по воде всеми шестью конечностями, прорываясь на поверхность озера. Вода в нем оказалась прохладной, и подействовала отрезвляюще, поэтому первое мое более или менее четкое воспоминание – я, как собака, плещусь посреди круглой чаши воды, размером с футбольное поле, попутно бешено озираясь по сторонам и пытаясь сообразить, в чем тут дело… как «дело» само о себе напомнило, сверзившись откуда-то сверху и хорошенько так меня притопив, поэтому вместо обиженного рева получилось лишь жалкое «буль-буль». На мою удачу, в воде все весит меньше, чем на самом деле, поэтому мне удалось вывернуться до того, как удар о дно выбил из меня остатки воздуха. Озеро и впрямь оказалось мелковатым, ибо камни на его дне были уж очень твердые, чтобы их не заметить, и мне пришлось отталкиваться от какой-то скалы, чтобы во второй раз за день полной пастью хапнуть свежий горный воздух… и отключиться.
Вот сразу скажу: хорошо, что до берега не доплыла! Во всяком случае, если бы к моей теперешней боли добавились еще и отлежанные бока… у-у-у. Правда, наместо них тут же «радостно» попросились занемевшие от холодной воды мышцы, но, стоило мне пошевелиться, как я даже порадовалась, что закоченела – в противном случае водички бы нахлебалась по самое «не хочу». Та-а-к больно!.. Создавалось такое ощущение, что меня с какого-то перепугу перепутали с куском теста, и ретивая хозяйка битый час раскатывала меня на столе во всех направлениях, поэтому теперь каждая косточка из каждого места вопила о том, какая же она единственная и неповторимая… составить, что ли, по памяти первый драконий анатомический атлас? Заодно сдать, в качестве первичного набора, несколько ненужных органов… ой, ма, ну за что?!
Вялые попытки дотянуться до наиболее болящих мест и хотя бы почесаться вызвали лишь легкое сотрясение поверхности воды в озере, плюс несанкционированное шевеление где-то на периферии, после чего нечто довольно твердое несколько раз тыкнуло меня куда-то в ребра, и если сперва я не обратила внимание – ну, подумаешь, бревно какое-нибудь качается – то потом вероятность использования сего «плавучего объекта» в качестве опоры для транспортировки своего многострадального тела к берегу пересилила желание вновь умчаться на свидание с забвением, и, кое-как вывернув шею, я попыталась разглядеть, что же там, собственно, плавает…
Истошный вопль, вырвавшийся из моего горла, явно заставил половину птиц в радиусе нескольких километров грохнуться в обморок, а оставшихся – в спешном порядке устроить массовую миграцию, дабы оказаться как можно дальше от эпицентра звукового взрыва, и, мгновенно позабыв обо всех своих недомоганиях, я сперва чуть не утонула, по самые уши уйдя под воду, но потом, яростно работая лапами и крыльями, мало что не вылетела на поверхность и каким-то диким баттерфляем (хотя от роду плавала только по-собачьи) припустила к берегу, чтобы как можно быстрее оказаться на максимально возможном расстоянии от этого ужасного, распухшего трупа, плававшего вместе со мной в озере! Этот мутный, лишенный жизни взгляд затянутых молочной пленкой глаз, казалось, преследовал меня по пятам, и, даже добравшись до земли, я никак не могла от него избавиться – словно липкая слизь, он облепил меня с ног до головы, и, воя как безумная, я принялась кататься по мелким камням, точно пытаясь отскрести его от своей шкуры, но ничего не помогало – тошнотворная дрянь не отставала, а подобные физические упражнения лишили тело остатков сил, и вот я бессильно вытянулась на земле, натужно хватая ртом воздух – мне его ощутимо не хватало, и грудь словно стиснули стальные кольца, не давая сделать ни одного свободного вдоха… пока не прорвало – и слезы не хлынули рекой, мгновенно промочив щеки. Я не стонала, даже не всхлипывала – я не могла издать ни звука, и слезы текли, не переставая, безудержной рекой, капая наземь, оставляя на сухих камнях мокрые пятнышки… Слезы – в них было мое единственное спасение. Не заплачь я тогда – не уверена, что не сошла бы с ума от боли, разочарования и скорби… Слезы лечили меня, утешали, успокаивали. Конечно, они не могли зарастить ту ужасную, кровоточащую рану, что огнем горела на моем сердце, но, по крайней мере, они могли сделать так, чтобы боль сжалась в крошечный комок… постепенно затихая. А потом вернулся и голос, и натужно всхлипнув, я наконец-то смогла по-настоящему разрыдаться, раскачиваясь из стороны в сторону и запрокинув голову к небесам. Я думала, что так умеют плакать только дети – искренне, навзрыд, выплескивая наружу всего себя, что взрослые забывают, какого это – по-настоящему реветь… а вот же, прижала жизнь – и я, как когда-то в детстве, снова хлюпала носом, отбросив прочь все условности и правила приличия, забыв об опухших веках и красных глазах – просто плакала. Об Иллане, чьи белые, совершенно белые руки распластались по залитой кровью мостовой. Об этом несчастном драконе, которого судьба лишила рассудка, тем самым приведя его к смерти. И – чего уж таить – о самой себе, несчастной драконихе, оказавшейся один на один с жестоким, совсем не сказочным миром, где так просто – почти небрежно – способна оборваться чужая жизнь… И слезы все текли и текли, пока рыдания не сменились всхлипываниями, а потом затихли совсем, и, обессилено опустившись на камни, я провалилась в долгожданный сон.
* * * * *
…Пип. Пип. Пи-ип. Какой-то знакомый звук, только никак не могу вспом-нить, откуда я его знаю… Приходится сперва заставить себя окончательно проснуться и попытаться открыть глаза. Долгое время ничего не выходит – веки кажутся какими-то вялыми и безжизненными, а тело будто приклеилось к поверхности, на которой лежу… кровать? Постойте, а как они сумели запихнуть дракона на человеческую кровать? И почему я не чувствую крыльев?..
Что вообще?..
О боже.
Пи-пип-пип-пи-ип.
И я открыла глаза.
Белый, абсолютно белый ровный потолок. Старенькие лампы, одна из которых слабо подмигивает и, кажется, скоро погаснет. Голубые стены. Окно… За окном – ночь, и бледная луна заглядывает через стекло, бросая на подоконник причудливые тени… бледная. Луна. А на Сарране она золотистая. Выходит…
Скосив взгляд, пытаюсь осмотреть себя. Да, действительно – я. Я-человек, лежу на какой-то кровати, укрытая теплым колючим одеялом, из-под которого видна лишь забинтованная грудь да сплошь опутанные какими-то прозрачными трубочками руки… больница? Да, похоже. А что я делаю в больнице? Память по-прежнему отказывается воспроизводить прошлое, хотя какие-то довольно-таки смутные образы мелькают, но они слишком размыты, чтобы ухватить их за хвост и приставить к ответу… амнезия? Поморщившись, пытаюсь коснуться рукой головы, чтобы проверить, как она, но, стоило мне пошевелиться, как все тело разом решило напомнить мне, какое оно разнесчастное, и, едва приподняв забинтованную конечность над простыней, я тут же уронила ее обратно, задыхаясь от боли. Сознание пошло волнами, собираясь вот-вот со мной распрощаться, и мне пришлось еще долго лежать неподвижно, чтобы вновь вернуть себе способность ясно соображать. Так, кажется, все куда печальнее, чем мне кажется… пардон за тавтологию. И самое главное – рядом-то никого, хотя бы чтобы спросить – а где я? И, что куда важнее – а кто я?..
Шаги. Не здесь, где-то в коридоре… а может, этажом выше? Или ниже? Тело по привычке тут же замирает, но с кардиографом не поспоришь – пищит, зараза, как заведенный, да и в груди что-то булькает… да что же со мной?!
Шаги. Близко. Кажется, сюда кто-то идет… Не терять сознание, не те-рять сознание – я должна узнать, кто я!
Держись… держись…
Как же меня зовут?!
Скрип двери. Из последних сил удерживаю себя в сознании, но потом звучит чей-то голос – незнакомый – что врывается мне в уши, как взрывная волна, сметая все на своем пути.
Ослепляющая вспышка!
И мир разлетается на осколки.
И все вокруг снова погружается в беспроглядный мрак…

Продолжение следует...

[Kamean]

Аннаэйра сказал:

А вот и продолжение моей истории... Надеюсь, понравится.

Не зря надеялась.
Героиня, похоже, снова станет драконом.

[Kamean]

Понравилось!

[Аннаэйра]

Ну, я очень рада. Правда, история идет, что говорится, "со скрипом"... но мне нравится!

[Kamean]

Аннаэйра сказал:

но мне нравится!

Вот и славно, нам также.

[Аннаэйра]

Что ж, я очень-очень рада, честно! А то, ей-богу, то и дело возникает подляшная мысль, что "а кому это надо?..".

[vit]

вот из за этих ....... и не идет

[Аннаэйра]

Наверное... Просто, кому ни дам почитать - все нос воротят: банальщина, глупо, наивно. Вот я и расстраиваюсь.

[Kamean]

Аннаэйра сказал:

банальщина, глупо, наивно

Про Аватар то же самое многие говорили.