[pandorskiy kot]

Феникс мой способ читать ты уже давно знаешь, собираю целую кучу всего а потом залпом хвать - и есть

[Аннаэйра]

И снова - спонтанная делеция... Прошу прощения, но так надо: я пока что не знаю, каким путем идти, поэтому, пока не напишу ближайшие страничек двадцать, проду выкладывать не буду. А то, ей-богу, замучаю вас...

[pandorskiy kot]

А, что где? опять кусок грохнули пока я до него не добрался чтоли? Да что ж такое...

[Торук Макто]

Я тоже последний не успел прочитать... Аннаэйра, ты помни, что пишешь ты прекрасно, и не расстраивайся, если кто-то опять скажет, что это не так. А я подожду.

[Kamean]

Ничего страшного, мы умеем ждать. Удачи тебе!

[pandorskiy kot]

Не ну так не честно... я понимаешь припрятал на вкусное на потом, а тут внезапно отняли...

[Торук Макто]

Зато потом дадут еще вкуснее

[Аннаэйра]

Кстати, нашла вот такую картинку... Если убрать "лишнюю" шерстку, плюс перекрасить в белый - очень, очень похоже на то, как я представляю себе мою героиню...

[Торук Макто]

Ну... как-то так...

[Kamean]

Утащил

[Аннаэйра]

А вот и продолжение... Искренне надеюсь, что его я переписывать не буду.

М-м-мы-ы-ых…
Жаркое, пахнущее сеном и давно не чищенными зубами дыхание окатило мою голову, основной упор почему-то сделав на нос, и, невольно поморщившись, я с трудом приоткрыла глаза, тут же встретившись взглядом со своим невольным «будильником». Размером два на полтора. Метра. Ибо прямо передо мной, попирая землю тяжелыми ребристыми копытами, стоял здоровенный «носорог» - или сунн, если по-местному – и с на редкость удивленным выражением пялился на мою персону. Причем ладно он был бы один… ой-е. С трудом сглотнув, я от всей души поблагодарила… кого бы то ни было за то, что, перенеся меня в этот мир, он запихнул меня именно в драконью шкуру, ибо, глодало смутное сомнение, любая другая в настоящее время была бы растоптана и тонким ковриком раскатана по земле, потому что хоть сунны и были на редкость глупыми и, как следствие, медлительными животными, но, как только речь заходила о водопое, они буквально преображались, после чего, без малого, тараном шли к ближайшей реке или озеру – и горе было тому, кто попадался им на пути! Вот и сейчас с десяток этих трехтонных тварей столпился рядом со мной, причем на их шишковатых мордах черным по белому были расписаны все их нехитрые умственные выкладки на тему: «А что же это такое?». В отличие от людей, эти животные драконов смутно, но помнили, и держались чуть поодаль, но близость воды, к которой я, волей или неволей, перекрыла подход собственной тушкой, буквально сводила их с ума, поэтому, не желая испытывать больше свою удачу, я осторожно привстала на ноющих лапах и потихоньку отползла в сторонку, молясь, чтобы эти безмолвные наблюдатели не решили последовать за мной. Зря боялась – как только непонятный объект сам собой ликвидировался с траектории их движения, как сунны тут же потеряли ко мне всякий интерес и слитным строем ломанулись к водопою, так что очень скоро воды уже не было видно из-за теснящихся на берегу рыжевато-бурых спин. Плавающий в озере труп, тускло блестевший на солнце голыми ребрами, их волновал мало, а рискнул бы сейчас кто сунуться к водичке – превратился бы в фарш, перетертый крутыми, покрытыми бугристой шкурой боками! Я же, понаблюдав за этой вакханалией какое-то время, лишь устало вздохнула и, кое-как поднявшись на ноги, прихрамывая, заковыляла прочь.
Идти по широкой, утоптанной тропе было не так уж сложно, и вскоре, миновав небольшой лесочек и широкое, заваленное «лепешками» пастбище, я вышла на грунтовую дорогу, тут же остановившись и осмотревшись по сторонам. М-да… а вот и город. Не сказать, чтобы очень далеко, но и не близко – пешему человеку, или не особо торопящейся мне, на то, чтобы туда вернуться, понадобится вся ночь и еще… вот только кто сказал, что я вернусь?.. И, горько фыркнув – ага, уже бегу! – я развернулась в противоположную сторону. Если вспомнить, что с севера к городу ведет вымощенный камнем торговый тракт, то стоит признать, что меня отнесло к югу, следовательно, идти тоже стоит на юг. В Африку, в Африку, в Африку. За фигами и финиками… Вот только зачем так далеко, если первые и тут повсюду валяются, только успевай собирать? Очередной смешок вышел больше похожим на пронзительный ослиный рев, и, словно осуждая, откуда-то сверху донеслось недовольное ворчание, исходящее прямо из во-он той серой тучи, зацепившейся пушистым брюхом за ближайшую вершину… нет, ну что за?!.. Беззвучно выругавшись – и сопроводив это тихим рычанием – я легкой рысцой припустила по дороге, стремясь убраться из-под надвигающейся грозы, но буквально через несколько шагов остановилась, и даже нарастающий шум ветра не смог заглушить резкий, истерический хохот, которым я огласила всю долину: куда?! Куда ты, точно мокрохвостый котенок, припустила?! Только что кичилась, мол, такая я и растакая, а как гром приударил, так все, домой, в родную клетку?.. И кому ж ты там нужна, а, транспорт четвероногий? Крылатый. Без перьев… Под конец осталось лишь едко усмехнуться. И, уже куда медленней, зашагать дальше. Как говорили в моем мире, если ты попал под дождь, какой смысл бежать – все равно прибежишь мокрым? А если спокойно воспримешь перемену погоды, то, по крайней мере, сохранишь достоинство… И хотя его немного у меня осталось – достоинства этого – все же остатки сладки, поэтому я почти не вздрогнула, когда первые, удивительно тяжелые капли ударили меня по спине. Бр-р… Нет, все-таки немного ускориться придется, а то ж замерзну тут! Чуть погодя я еще не раз и не два прокляла свою смешливость – дождь все усиливался, в явном намерении залить всю долину к чертовой бабушке, и, пригнув голову и поплотнее сложив крылья, я тряской иноходью бежала по раскисшей дороге, широко расставляя пальцы и только потому не увязая в грязюке по самые уши. По хорошему, мне стоило пересечь поле и вновь укрыться в лесу, чтобы переждать там непогоду, однако, во-первых, вышеупомянутое поле уже успело изрядно притопиться, так что я рисковала попросту не доплыть, а во-вторых – я еще не совсем сошла с ума, чтобы в грозу пытаться прятаться под деревьями, пусть даже и не одиночными. Вам дракона какого – слева прожаренного, или справа? Или, быть может, во фритюре?.. Тьфу ты, да что же это меня на черный-то юмор потянуло?! Нервный срыв, что ли? Наверное, да. Хоть и поплакала, а все равно… Еще и дождь этот, чтоб тебя!.. Последний, словно обидевшись за столь нелестное о нем высказывание, усилился, превратив просто серую пелену перед глазами в непроглядную завесу, так что я уже с трудом могла различить собственные лапы, и вслепую мчалась вперед, молясь лишь о том, чтобы не споткнуться…
…а потому, наверное, и не сразу увидела впереди робкий рыжий огонек.
Огонь!
Первым моим побуждением было – туда! В тепло и сухость! – но чуть погодя разум вернулся, потеснив эмоции, и недвусмысленно намекнув, что там, в этом самом тепле, наверняка уже кто-то есть – иначе кто бы разжег костер?.. – и этот самый «кто-то» едва ли будет рад вторжению летучего ящера с пастью матерого динозавра. Чем это грозит? Правильно, крики-вопли сначала, потом запустится программа оборонительного поведения, и, дабы не допустить смертоубийства, мне придется удирать, поджав хвост. Под дождь. Оно мне надо?.. Нет. Но, пока я думала, тело уже все решило, и вот из сплошной стены дождя показался каменный бок скалы, с которого ручьями стекала вода – но даже не думая затекать под «козырек», в похожую на беззубую пасть пещеру, где и горел привлекший меня небольшой костер, возле которого, ссутулившись, сидел одинокий путник. На мгновение я вновь ощутила тень сомнения – ну как же?.. – однако в этот самый миг, прежде чем я успела придумать своему поведению подходящее оправдание, человек поднял голову и посмотрел прямо на меня. Сердце упало – ну вот, сейчас начнется! – но, мгновение спустя, у меня отвалилась челюсть: улыбнувшись, он помахал мне рукой и крикнул – очень громко, между прочим, ибо я отчетливо услышала его даже сквозь грозу и вой ветра:
- Ну, что стоишь, мокро же! Заходи скорее!
«Он слепой», - тут же решила я, с трудом вернув морде приличное выражение… впрочем, сия надежда оказалась ложной – во-первых, человек смотрел на меня, а не чуть в сторону, а во-вторых, у слепых людей обычно слух и все прочие чувства развиваются до невероятной остроты, так что едва ли он бы не узнал мою весьма характерную поступь! «Он любит драконов», - тут же нашло выход мое воображение, но поспешно было затолкано веником обратно в кладовку: цыц, неугомонное! Любит, как же. При том, что последних драконов здесь видели столетия назад, да и внешний вид у этих ящеров как бы того… намекает. Обиженная фантазия махнула хвостом, сообщая, что она со мной не знакома, и работать в команде отказывается… но напоследок все же выдала мне последнее гениальное предположение, от которого уши у меня сами собой пригнулись к затылку, а я невольно попятилась назад.
Угораздило же меня напороться на психа…
- Ты заходишь или нет? – кажется, человеку все мои душевные терзания были до лампочки, и он, как ни в чем не бывало, поворошил угли в костерке, - Или твоя животина упрямится? Так может, помочь?..
Стоп. Какая такая животина? Или он… Или он… меня?! В горле невольно заклокотало – нашел животину! – но, к счастью, я вовремя успела взять себя в руки… то есть в лапы и очень, очень, ОЧЕНЬ спокойно напомнить одной страдающей склерозом драконихе, что по местным, современным меркам она, то есть я и есть самое натуральное животное. Или в течении последних двух с лишком месяцев ты не такой себе имидж создавала, бегая под графским седлом, а?.. Так что нирвана, душа моя, нирвана. Морду кирпичом. И…
Мамочка, роди меня обратно!
Помните картину Репина «Не ждали»? Нет? Ничего страшного, я тоже не помню, но вот именно это самое случилось у нас тогда. Правда, с одной ма-а-аленькой поправочкой. Зубастой и когтистой. А так ничего композиция получилась, занятная. Гений бы оценил… С одной стороны – встрепанное, прилизанное дождем и обляпанное грязью белое «нечто», а с другой – два глаза по полтиннику, слегка приоткрывшийся рот и дрожащая на кончике прута жареная рыбина, вот-вот готовая упасть прямо в огонь. Упала или нет – я так и не увидела, потому что, опустив голову и стараясь не смотреть на невольного соседа, протопала в дальний конец, где долго стояла, дожидаясь, пока с меня стечет вода, и лишь после этого рискнула прилечь, вздрагивая от прикосновений холодного камня. Бр-р. Нет, ну что это такое – дракон белый, как снег, а холода не переносит? Где здесь логика а, госпожа эволюция?.. Хотя что это я – в случае с драконами вы отдыхаете, так что спрашивать бесполезно… Еле слышно, но от того не менее грустно вздохнув, я выгнула шею и принялась тщательно вылизывать мокрую шкурку, стараясь согнать с нее воду и то и дело морщась от резкой, стреляющей боли в различных местах своего многострадального тела, что, в отличие от бестолковой головы, еще не забыло о своем прискорбном состоянии… уй! Особенно меня «радовала» шея – красующаяся двумя симметричными и оч-чень глубокими ранами, она то и дело норовила отправить меня куда-то во тьму, в гости к звездочкам, поэтому, едва успев подсушить половину правого и с четверть левого крыльев, я устало вздохнула и решила оставить вопросы гигиены на потом. Попутно, кстати, выяснив, что совершенно, ну вот ни на капельку не приспособлена к свободной жизни… иначе как объяснить тот факт, что, пока я тут ушами хлопала, мой нежданный сосед уже успел и собраться, и смыться, оставив после себя лишь потрескивающий костерок да… а вот рыбу унес, жадюга! Нет бы подкормить голодающего дракона… Вздохнув еще раз, но теперь – печально, я, тем не менее, приподняла пустующее брюшко над землей и переползла поближе к огоньку, едва не запихнув в него отмерзший до ледяной корочки бок. У-у-у-у… хорошо! Жаль, костерок оказался маленький – залезть целиком не вышло, пришлось повертеться, как ужу на сковородке (в самом прямом смысле!), пока, наконец, я не почувствовала, что прогрелась более или менее равномерно, и, довольно клацнув зубами, примостила подбородок на передние лапки, свернувшись полукольцом и накрывшись крыльями. Треск сухих веток и ровный шепот дождя, редко-редко дополняемые ленивым раскатом грома, звучали почти как колыбельная, так что ничего удивительного, что, решив «лишь чуточку подремать», я не успела оглянуться, как уже сладко спала – но с поставленным торчком правым ухом и готовностью, в случае чего… нет, не съесть, конечно, но знатно оттрепать любого, кто приблизится ко мне на критическое расстояние. Нечего тревожить спящего дракона!
…Впрочем, я зря переживала. До самого рассвета – а дождь кончился только с восходом солнца – меня никто не побеспокоил, так что я неплохо отдохнула, и проснулась бы, пожалуй, только к полудню… если бы не очередная ма-а-аленькая поправочка. Не, не такая. Еще меньше. Вот такусенькая… размером-то всего с руку. Хвостатая и чешуйчатая. Рыбина, а вы про кого подумали?.. Лежала где-то чуть поодаль, но нос все равно ее учуял и мигом растолкал остальной организм, намекая, что ему, организму то есть, давно пора позавтракать, а то второй день некормлеными сидим. Та часть меня, то была ответственна за ехидство, мгновенно очнулась и заметила, что, увы, графские конюхи который день в беспробудном запое, так как доверенная их нежным заботам драконья тушка сама себя сняла с довольствия и упорхнула в неизвестном направлении. Без обеда… Привыкай к свободе, бесперая, отныне твою симпатичную мордашку никто за красивые глазки кормить не будет. Все придется самой – лапками, крылышками… короче, как сумеешь. И, быстро облизнувшись, я уже приготовилась вонзить зубы в столь удачно оказавшийся под носом завтрак… как до мозгов, опьяненных запахом жаркого – сколько уже не ела горячего! – достучалось, что я, вроде как, уже не одна, и тело, мгновенно все поняв, напружинилось, с треском выставив прочь остатки сонливости и готовясь к грядущим неприятностям.
Кто же это, интересно, приготовил мне рыбу?..
- Уже проснулась?

Продолжение следует...

[pandorskiy kot]

Так-так, стало быть одно тело таки лежит капитально потрепанное в нашем мире, да и дракону досталось однако.

[Аннаэйра]

Не, это не совсем продолжение, но... угадайте - чем я на День Рождения занималась?..

ДЫХАНИЕ ДРАКОНА: В ЯЗЫКАХ ПЛАМЕНИ

Там, в сердце скал, горит огонь.
Колодец жара, пламя тьмы.
Оттуда смерть приходит в мир,
Туда в свой час уходим мы.
Из света в ночь, с огня на снег,
Дракон и эльф, и человек -
Мы искры изначальных сил,
Огнём мы дышим весь наш век...

Огненное дыхание хоть и не является столь широко распространенной чертой драконьего племени, как полет или сверкающая шкура, но, тем не менее, завершает образ этого мифического существа, в своем роде, даруя ему законченность и совершенство, придавая ореол тайны и опасности - ведь крылья, чешуя и когти встречаются даже в нашем, реальном мире, а вот яростное пламя, бьющее из глотки и готовое спалить любого, кто окажется от дракона на опасном расстоянии - тут уж, согласитесь, совсем другой коленкор, и связываться с таким драконом хочется существенно меньше! Впрочем, я биолог, а не историк и не психолог, поэтому давайте оставим вопросы формирования образа дракона в стороне, но посвятим свое время рассмотрению основных способов, какими мировая фэнтези объясняет появление у этих существ столь необычного свойства:
1. Магический (что такое огненный шар - знают все, посему объяснения излишни);
2. Физико-химический (основа пламени - горючие газы);
3. Биологический (за счет различных выделений драконьих желез);
4. Психологический (есть и такой!).
Так что начнем по порядку - с самого первого. А значит, сейчас на очереди...

Магия. Ох уж эта магия! В последнее время она стала прямо-таки в каждой бочке затычкой... в смысле, ею стало чрезмерно удобно забивать всевозможные неувязки, казусы и ляпсусы, начиная от падающих вверх камней и кончая дыханием дракона. Впрочем, не все ладно в Датском королевстве - свои особенности есть и здесь, ибо некоторые авторы щедрой рукой наделяют своих драконов способностью изрыгать пламя мало что не с рождения, тогда как другие оговаривают сроки созревания - дескать, юный дракончик сперва должен осознать свою силу и научиться ею пользоваться, после чего уже начинать плеваться направо и налево. На этом способе я, что говорится, умываю руки, ибо магией, как кленовым сиропом, можно полить любую гадость, даже самую нелепую, объяснив это "магической природой" летучего змея, а также тем-то, и тем, и вот еще этим, на закуску. Правда, даже среди этих драконов попадаются свои уникумы: так, например, в книгах Олега Бубелы драконы выдыхают не просто пламя, а... сырую ману, то бишь магическую силу, так что могут служить бесплатно подзарядкой для любого чародея, способного впитывать внешнюю энергию, поэтому и пользуются им драконы крайне редко - дескать, сил уходит много, толку мало, а вот результат может быть самый различный!

Второй способ, вроде бы, откровенно научный, однако и тут у нас - масса всевозможных допущений и домыслов. Основы этой теории заложил, в свое время, еще Питер Дикинсон в своем "Полете драконов", объяснив дыхание ящеров необходимостью избавляться от излишка летучих газов, и хотя сейчас уже мало кто верит в эту, откровенно говоря, слабоватую теорию, тем не менее, находятся люди, что продолжают приписывать дракону зажигать водород. Способы его добычи они придумывают самые разные: от электролиза воды до всевозможных химических реакций, как проводимых в самом теле дракона (ну, проблемы у него с желудочными газами...), так и вырабатываемом посредством симбиотических микроорганизмов, как в знаменитом псевдонаучном фильме "Последний дракон". Немного особнячком стоит "метановая" теория, что, как ни странно, больше всех близка к реальности, но меньше всего вяжется с известным нам образом дракона, ибо метан, по сути, есть природный газ, и... вы очень сильно боитесь газовой горелки?.. Во-во. Помимо метана, есть еще особая "нефтяная" теория драконьего дыхания, базирующаяся на крайне экзотическом способе полета гигантских ящеров по типу дирижаблей - на разогретом воздухе, для чего им требуется горючее - сиречь "черное золото", что кое-где да кое-как, но все же выходит на поверхность земли и может быть доступно жаждущим драконам. Теория весьма любопытная, хотя проработанность огненной горелки - тут вам и газо-капельная смесь, выбрасываемая в глотку, и человеческий жир в качестве напалма, и огнедышащая железа, работающая в качестве запальника - подрывается все той же въевшейся теорией о "драконах-дирижаблях", что уже рассматривалась мною ровно год назад. Но вернемся к водороду. Способов его поджигания тоже выдумано немало - вот вам и платина на зубах дракона в качестве катализатора, и обломки пирита, высекающие искры, и электрический разряд, и даже чистый кислород, синхронно выбрасываемый из драконьей глотки. Как защитить при всем этом великолепии собственную пасть? Да очень просто: можно выстлать ее толстым ороговевшим эпителием (прощай, чувство вкуса!), можно обезопасить себя скрученным потоком воздуха, в сердцевине которого как бы протекает огненная струя, а можно банально вынести место протекания реакции за пределы пасти - скажем, если две струи горючего будут бить из обеих ноздрей под углом, то они встретятся на какой-то дистанции от дракона, и только там породят пламя. Что-то наподобие этого встречается, кстати, и у широко известного жука-бомбардира: в его тельце две химические субстанции встречаются в особой полости в задней части брюшка, гле мгновенно вскипают и со взрывом вырываются наружу, прямо в морду потревожившему жука хищнику, обращая его в позорное бегство. Ну чем, спрашивается, не дракон?.. Так что, как видите, поизвращалась человеческая фантазия по полной программе, причем при виде некоторых теорий хоть за голову хватайся: вашу бы изобретательность, да в нужное русло!..

Биологический способ огнедыхания частично затронут мной в предыдущем абзаце, но все же уточним: их два. Способа то есть. Первый - некая мифическая драконья железа, что вырабатывает биогенное горючее для поджогов в особо крупных размерах, а второй базируется на еще одном известном свойстве драконов - их ядовитости. Дескать, яд дракон вырабатывает почти непрерывно, следовательно, его излишки нужно куда-то девать, поэтому время от времени, за счет все того же искрящегося пирита, дракон пыхает пламенем, пугая всех в округе. Кр-расивая теория? Очень, скажете вы. А я скажу: облом, дорогие мои, ибо, хоть мы и говорим о драконах, стоит все же обращать внимание на реальных животных, а если уж по биологии - так до конца! А кто у нас в природе ядовит? Много кто, ответите вы, но знаменитей всех оказались змеи, так что возьмем за основу ползучих родственниц героев нашего разговора. Итак, классическая кобра, известная своими дурными наклонностями в области покусания кого попало, на самом деле далеко не так агрессивна, какой ее рисуют несведущие в серпентологии люди: лишь немногие виды этих аспидов сами набрасываются на врага или, тем более, преследуют его по пятам в неумолимой решимости нагнать и впрыснуть ему толику яда в кровь! Причины столь необычной сдержанности, на самом деле, просты, как дважды два: змея не заинтересована в том, чтобы кусать и травить существо, которое ей... не проглотить! Ведь жевать она, как известно, не умеет, а посему любую добычу глотает целиком, и хотя удав еще может позволить себе питаться некрупными свиньями, то, увы, кобре достаются птички да мышки - на большее у нее просто пишевод не растягивается. И как же прикажете запихнуть в нее взрослого мужчину?.. А тратить драгоценный яд - ведь он вырабатывается не так уж быстро, а состоит почти целиком из белков, сиречь весьма ценных для обслуживания всего организма веществ! - на заведомо бесполезный труп гадине не позволяет вбитая эволюцией нелюбовь к лишним тратам и разбазариванию добра по всяким пустякам. Естественно, это не значит, что схваченная за хвост гадюка не будет яростно оборонять, в том числе и за счет зубов, но вот в обычной ситуации - во время ухаживания или для демонстрации, когда многие авторы с таким упоением описывали бьющие из пасти дракона потоки пламени - потоки, чувствуете?.. Спросите, какие нужно иметь запасы яда, чтобы устраивать такие светопредставления? Не, меня не спрашивайте - сама не знаю... - увы, ни-ни.

Что же касается последнего способа, то его, в общем-то... и нет. Нет, серьезно! Конечно, жаждущий "экшена" автор едва ли допустит, чтобы его драконы "столь низко пали", однако мне, по крайней мере, дважды встречались такие истории, где огненное дыхание дракона - выдумка людей, а уж подавно не самих драконов! Дескать, само по себе дыхание у ящера жаркое, а в процессе пищеварения образуется масса газов, порой имеющих красноватый или желтый оттенок, либо же просто похожих на дым - а большего перепуганному наблюдателю не надо, вон он уже, бежит со всех ног в ближайшее поселение, рассказывать всем сказку про уж-жасного огнедышащего дракона. Некоторые драконы, по слухам, даже пользовались этими домыслами и специально создавали себе образ живых огнеметов, дабы держать непрошеных посетителей на расстоянии. Срабатывало это или нет - вопрос другой, ибо на десяток умных, как известно, найдется один дурак (ну, или наоборот...), что решится подняться в драконью пещеру и проверить, а так ли страшен дракон, как его описывают, или же все-таки нечего там бояться, кроме свернутого жгутом полотенцем да мамы-драконихи, шлепающей по лапам не в меру голодных драконят?.. А после того, как узнает - еще не факт, что захочет поделиться с остальными... еще на смех подымут, а потом припишут, что, дескать, взгляд дракона мороки наводит, с ума люди сходят, и само по себе огненное дыхание станет не такой уж страшной вещью!

Что же касается моего личного мнения, то, признаться, чаще всего я придерживаюсь либо магической теории (ибо не каждый читатель согласится покопаться в драконьей анатомии и узнать правду), либо отказываюсь от огнедыхания вовсе, хотя, если выбирать из всех вышепредложенных способов, то наиболее веротяным выглядит химический, а именно смешение двух веществ, что сами по себе абсолютно безопасны и являются, скажем, побочным продуктом драконьей жизнедеятельности, однако, встречаясь, под высоким давлением выбрасываются наружу, дабы во всей красе продемонстрировать всем и каждому силу и ярость пламени дракона, способного защищать и разрушать, сжигать врагов и палить беззащитные деревни, приносить жизнь и сеять погибель... словом, все, на что только хватит души им обладающего, ибо не столь важно, что может, а чего не может повстречавшийся нам дракон - куда важнее то, что у него в сердце, и какая искра горит в глубине сияющих глаз: древний жар могучего Калессина, яростное пламя отважного Мнемента или же не знающий жалости огонь ненасытного Смога. Загляни в глаза дракону, странник! Если ты подошел к нему столь близко, что можешь это сделать - больше тебе уже ничего не остается...

Так что - верьте. Верьте в своих драконов, злых и добрых, подлых и великодушных, трусливых и благородных... В драконьих зрачках отражается само человечество, такое, какими оно видит себя со стороны, и в каждом из нас, какими бы мы ни были, живет свой Дракон - существо с пламенным сердцем и языками огня, трепещущими у ноздрей... Загляните в его глаза!
Прикоснитесь к пламени дракона...
Спасибо за внимание! Всегда ваша, только ваша, пока горит пламя в человеческих сердцах - Аннаэйра. Та, что хоть и сгорит дотла, но все равно возродится вновь...

[pandorskiy kot]

Ух ты, какой разбор драконьих полетов
Я вот думаю - а может быть его в отдельную тему выделить? Правда, пока не знаю в какой раздел. Идеи есть?

[Kamean]

Здорово! У меня тоже есть прекрасный материал. Так что, Коть - смело открывай.

ЗЫ: Эту классификацию я где-то видел, но потелял ссыль.

[Аннаэйра]

Kamean сказал:

ЗЫ: Эту классификацию я где-то видел, но потелял ссыль.

Та-ак... с этого места поподробнее. Меня что... КТО-ТО ОПЕРЕДИЛ?!
P.S. Я тут слегка изменила внешность своего дракона... в общем, теперь у него на кончике хвоста кисточка. Вот...

[Kamean]

Цитата

Та-ак... с этого места поподробнее. Меня что... КТО-ТО ОПЕРЕДИЛ?!

Не совсем. Там было описано другими словами, но четыре версии огнеметания были. А где - не могу найти...

ЗЫ: Я стою за магический способ. Мне кажется, что драконье пламя - это преображённая в видимую форму духовная сила. Думаю так потому, что в нём горит то, что не горит в обычном огне, например предметы с большой магической силой.

[Аннаэйра]

А... ну, тогда ладно. Но, думаю, моя классификация тоже ничего, правда?..
Да, и еще: имя графини я изменила на Иррана. Связано с особенностями Сарранского языка. Вот так...

Ровный человеческий голос, прозвучавший в ушах, послужил предохрани-тельным клапаном для моей перенапряженной психики, тут же расставив все точки над «ё» и выпустив излишек эмоций, так что, было, поднявшаяся торчком грива опала обратно на шею, а я спокойно открыла глаза.
«Торак. А как ты догадался?..»
- Да уж не трудно было! – усмехнулся мой блондинистый приятель, вороша палкой покрывающиеся пеплом угли в костре, - Ты так носом воздух тянула, что, я уж думал, и меня заодно к себе в пасть отправишь… Настолько голодная?
«Спрашиваешь! – охотно подтвердила я, радуясь, что для этого необязательно задействовать вышеупомянутую пасть, которая сейчас была занята куда более важным делом – когда успела?.. – Спасибо. Не спрашиваю, откуда ты ее взял…»
- Ну, вообще-то это я у одного рыбака прикупил, - Торак прищурился, - Думал с тобой завтрак разделить.
«Раздели… ой, - я смущенно посмотрела на более чем на три четверти со-жранную рыбу, от которой остались только хвост и пара плавников, - Прости».
- Да ладно, - несколько философски откликнулся Торак, - У меня б, после шести-то дней без еды, тоже, небось, мачту бы на пожрать сломило!
«Ага, вот именно… сколько?! – так, что-то сегодня прямо день открытий, - Это… я… шесть дней…»
- Ну да, - невозмутимо ответил Торак, - Честно говоря, все в городе были уверены, что ты погибла в схватке с тем, черным. Памятник тебе решили поставить! А вчера к вечеру в город прибежал запыхавшийся скотопас и на главной площади всем начал рассказывать о драконьем призраке, идущем по дороге на юг! – тут он не выдержал и засмеялся, - Представляешь? Драконьем призраке!..
«Да уж, - хмыкнула я чуть слышно – воспоминания, навеянные словами Торака, были не из приятных, - Догадываюсь, как там все переполошились…»
- Не то слово! Ну, Иррана, естественно, тут же начала требовать, чтобы тебя нашли и назад вернули, так граф ей и…
Меня словно молотом по голове ударили.
«Что?..»
- Так ты не знала? Жива она, твоя графиня, жива! Стукнулась сильно, сознание потеряла, но цела и невредима, а приставленный к ней лекарь клянется своей рясой, что через месяц она уже будет петь и плясать ничуть не хуже прежнего…
Он говорил и говорил – что-то еще, что-то, наверное, очень нужное и важное – но я уже не слушала, отвернувшись куда-то в сторону, однако не видя ни замысловатого рисунка трещин на каменной стене пещеры, ни заглядывающего через широкий вход утреннего солнца, ни начисто вымытого дождем, изумительно красивого луга в обрамлении заснеженных гор – а лишь милое, бесконечно милое девичье лицо, обрамленное темными волосами, с этой мягкой, до мелочей знакомой улыбкой и сияющими серыми глазами…
Иррана.
- Ну, так что? – кажется, Торак устал слушать мое молчание.
«Торак… Торак… - я глубоко-глубоко вздохнула, смаргивая влагу на глазах – все-таки разревусь… - Спасибо. Спасибо тебе. За все. Ты даже не знаешь, что ты для меня сделал…»
- Но?.. – чувствуя недосказанность, он слегка приподнял бровь.
«Но – нет».
- То есть, возвращаться ты не собираешься? – подвел черту паренек.
«Да. Мне… мне очень жаль, что я ухожу вот так, не прощаясь, но, если я вернусь, то уже, скорее всего, просто не смогу уйти. Я… люблю Иррану, и мне не хочется ее бросать, однако я должна – я просто обязана! – идти дальше. Надеюсь, она меня поймет и… простит».
- И куда же ты направишься?.. – совершенно спокойно поинтересовался Торак, а когда я, замявшись, промолчала, усмехнулся, - Думаешь, у графа других занятий нет, кроме как гонять тебя по всему Саррану?
«Я не о том, - мотнула я головой, глядя куда-то в пространство и стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, - Просто я пока еще и сама толком не знаю, как и куда… Думаю, что на юг. А там посмотри… Ой! Больно же!»
«Я уже понял, - невозмутимо сказал Торак откуда-то из-за моей спины, только что прощупанной на предмет подранности – и, судя по ощущениям, на ней просто живого места не осталось, - Лететь сможешь?
«Нет».
- И это я тоже понял, - кивнул он, прослеживая бурую полосу вдоль моего плеча – а это я, интересно, когда успела заработать?! – Так как же ты собираешься добираться до юга? Вплавь?
«Пока – да, а там поглядим, как карты лягут, - я чуть пожала здоровым плечом, - Я уже прикидывала свой путь, когда еще сидела в городе… Думаю, я повторю путешествие вашего знаменитого Руммона Певца Волн».
- То есть…
«Сейчас – на восток, а потом к югу, вдоль Огненной гряды. По крайней мере, так я точно не заблужусь, и выйду к Оку на максимально возможном расстоянии».
- И тебя совершенно не беспокоит тот факт, что тебе придется проплыть…
«Знаю. Но другого пути нет – вряд ли на всем Сарране найдется хоть один корабль, что согласится взять на борт дракона!»
- Ну, за весь Сарран не скажу, но, в общем-то, ты права, - хмыкнул Торак, - К тому же, островки там небольшие, разбросаны часто, да и земли почти не заселены, так что корабли ходят редко…
«Вот это меня радует больше всего, - чуть помрачнев, заметила я, - Наверное, лучше мне будет вообще не встречаться с людьми. Так… безопаснее. И для них, и для меня. Поэтому прощай, Торак, сын Кереба с Облачных игл. Передавай привет Ирране… и скажи, что, если когда-нибудь меня занесет в эти края…»
- Только давай без всех этих соплей, хорошо? – он поморщился, - Ты не собираешься возвращаться сюда, верно? Вот и не нужно давать ей ложных надежд.
«Но… - начала, было, я, но, осекшись, вздохнула – и улыбнулась, - Да, пожалуй, ты прав. Пусть живет, как жила раньше. Так будет лучше».
- Ну, это, конечно, вряд ли… - пробормотал Торак, но, раньше, чем я успела переспросить, он уже тряхнул головой и, добавил, - Наклони голову.
«Что?»
- Голову наклони, говорю! – грубовато сказал он, и, не рискнув спорить, я все же нагнула шею, позволив ему дотянулся до своей макушки… ой! Несмотря на не самое внушительное телосложение, хватка у парня оказалась – будь здоров, и, невольно крякнув, я пригнулась еще ниже, пока, наконец, мой затылок не занял позицию «где-то в районе пояса, с уклоном к коленям», предоставив Тораку что-то там мудрить с моим… рогом?!
«Что ты?..» - попыталась, было, вякнуть я, но в этот самый миг рука разжалась, и я вскинула голову, невольно замотав ею из стороны в сторону, однако тщетно – что бы он ни успел на меня нацепить, оно держалось крепко, так что пришлось снова наклоняться и лапой щупать основание рога, на котором теперь крепко-накрепко засело… какое-то утолщение – покрытые толстой кожей подушечки на пальцах лап не давали идентифицировать его точнее – и, вволю поиграв в увлекательную игру «слепые и слон», я сдалась и вышла их пещеры, недовольно щурясь от яркого солнца, бьющего мне прямо в глаза. Прошедший дождь оставил после себя массу напоминаний, и, протопав вдоль дороги, я отыскала самое большое и чистое из них, чтобы, распугивая мелкую мошкару, склониться над рябящей водой. Видно было, конечно, плохо, но, тем не менее, этого вполне хватило, чтобы я различила нечто блестяще-черное, сидящее у меня на основании левого рога, и, оглянувшись, увидела, как вышедший за мной из пещеры Торак слегка потирает левое же запястье.
«Торак…»
- Надеюсь, поможет, - он слегка пожал плечами, - Мой род не самый именитый, но теперь, если ты и повстречаешь по пути корабль моих соплеменников – тебя, по крайней мере, выслушают.
Если не пристрелят издалека, мелькнула у меня в голове беспокойная мысль, но я тут же вытравила негодную – не сейчас! – и, чуть слышно вздохнув, опустила голову и ткнулась носом в плечо мальчишке. Тот не отпрянул.
«Спасибо, - прошептала я, - Если я когда-нибудь смогу хоть чем-нибудь…»
- Иди уже! – он с чувством толкнул меня в склоненное плечо, хотя я не была уверена, что его обычно спокойный голос не дрожал, - И поторопись – мы с твоей графиней едва сумели уговорить ее отца не посылать за тобой вооруженный отряд, однако я не уверен, что он так просто откажется от этой идеи.
«А… ну… тогда… в общем… Торак…» - но тут мальчишка толкнул меня еще раз, и, поняв, что долгие прощания неуместны, я просто кивнула ему напоследок, после чего мало что не вприпрыжку припустила по лужам, раскалывая отражающееся в них солнца на тысячи тысяч сверкающих брызг! Скверное настроение, владевшее мной последние два дня, наконец-то сошло на нет, и, если б я осталась человеком – наверное, прыгала бы от радости и смеялась, как угорелая, но дракону чужды подобные проявления чувств, так что, за неимением возможности – или, скорее, желания – распахнуть крылья и взмыть под облака, я ликовала по-своему, выражая свою радость этим яростным размашистым бегом. Не таким уж, право, быстрым – все-таки существу, весом с буйвола, не пристало изображать из себя скаковую лошадь – но вполне достаточным для того, чтобы вмиг оставить приютившую меня пещеру далеко-о-о позади… однако, несмотря на все тренировки, я не могла долго бежать с такой скоростью – ужасно мешал раскачивающийся на бегу хвост и цепляющиеся за землю когти на задних лапах – так что, едва убедившись, что Торак уже точно не мог меня увидеть (ну хотелось, хотелось мне уйти «красиво»!), я тут же сбавила обороты и пошла дальше шагом, вывалив из пасти язык и слегка раскрыв крылья, чтобы, часом, не перегреться. Солнце поднималось все выше, потихоньку подсушивая раскисшую дорогу, так что идти становилось все легче, и отдыхать не хотелось, тем более, если я хорошо помнила карту этого острова, до моря оставалось всего ничего, а следующую ночь я собиралась провести уже на берегу. Нехилые, конечно, замашки для только что вырвавшегося на свободу нелетучего дракона, но, как говорится, чем досадовать, что не можешь дотянуться до звезд, уж лучше подпрыгнуть к ним что было сил, и тогда, быть может, ухватишь себе на завтрак низко висящее яблоко!
Кстати, о яблоках…
«На-на-на-на-на, на-на-на-на-на, это не любовь, - мурлыкала я, гуляя по хлюпающей грязи и то и дело дергая за зеленый хвостик приглянувшийся «урожай», - На-на-на-на-на, на-на-на-на-на, это только морковь…» - и вот очередная местная великанша, длиной с половину человеческой руки и цвета переспелого помидора, закачалась у меня в пасти, после чего, подхватив всю эту охапку награбленных овощей, я вылезла обратно на дорогу. Воровать, конечно, нехорошо, но кушать хочется, а эта «морковка» была единственным знакомым мне овощем на окружающих полях, так что я без лишних сожалений вычла из графского бюджета несколько мирров (это была такая мелкая монетка из неизвестного мне сплава, на которую, от силы, можно было купить пирожок с печенкой у торговца в зверинце) – чай, не обеднеет, а мне даже выходное пособие выплатить не соизволил, так что пусть не жалуется! И, брезгливо отряхнув все четыре лапы от налипших комьев грязи, я невозмутимо проследовала дальше по дороге, к издалека подмеченной полянке, где блестел на солнышке стекающий со склона горы чистый ручеек – вот уж где мне пригодилось драконье зрение! – дабы там, наконец, сгрузить кисловато пахнущую добычу. Во рту все еще оставался не очень приятный травяной привкус, но зато холодной, упоительно вкусной воды было – сколько хочешь, и, вволю налакавшись, я повалилась на спинку, принявшись по штучке, как семечки, закидывать в пасть свой обед. Конечно, не чета рыбке, и желудок слабо протестовал против набившейся в него зелени, но голодать мне не хотелось, да и учиться охотиться – тоже, особенно учитывая тот факт, что, если Торак не соврал, то у меня назревает очень «теплая» компания, состоящая из десятка вооруженных до зубов и агрессивно настроенных мужиков, которых я едва ли потерплю рядом. Вывод?.. Сокрушенно вздохнув при виде шалашика оставшихся от обеда «морковок», я честно попыталась перекатиться со спинки на брюшко, но последнее, едва почувствовав, что на него давят, тут же выдало возмущенную трель, при звуках которой шевелиться резко расхотелось – пришлось лечь на бок, распиная на все корки собственную жадность, и терпеливо ждать, пока живот не успокоится. У-у-у… Спрашивается – куда было столько наталкивать?! По-моему, давний опыт с «витаминчиками» в зверинце должен был напрочь отбить желании разевать роток на зеленую пищу, так нет же – как гласит народная мудрость, человек учится на собственных ошибках, причем многократных повторенных! И плевать мне, что я уже почти целый сезон как в драконьей шкуре – начинку-то никто поменять не додумался! Жди теперь, пока этот реакционный котелок утихнет… Будто испытывая солидарность к нутру, внезапно решила разболеться шея, напоминая, что ее нехило так покусали, и я невольно зарычала от приступа острой боли, казалось, пронзившей мое тело до самого хвоста – огненной иглой! – но, стоило мне лишь протянуть лапу, чтобы коснуться болящего места…
* * * * *


Продолжение следует...

[Kamean]

Интересно.

Цитата

А... ну, тогда ладно. Но, думаю, моя классификация тоже ничего, правда?..

Разумеется!

[Аннаэйра]

Ну что ж... потихоньку продолжаю!

* * * * *
Пи-и-ип… пип. Пип. Пип.
Неужели?..
Однако, да. Оно самое. Сиречь дежа-вю. В виде белого потолка, наконец-то потухшей лампочки и стен. Голубых. За окном по-прежнему темно, но календаря в комнате нет, и я даже боюсь предполагать, та ли эта самая ночь, или же… не та. К тому же, я здесь уже не одна – рядом, облокотившись на тумбочку, дремлет, подперев рукой щеку, какая-то незнакомая женщина в белом халате. Медсестра? Это ж насколько мне было паршиво, что ей пришлось на ночь со мной остаться?.. Правда, сейчас уже полегче, чем в прошлый раз – соображается на порядок легче, а когда я, осмелев, попыталась поднять руку, то с удивлением обнаружила, что у меня получается. Вот она, моя бедная ручка – сплошь бинты да трубочки… И бескровная, будто бы восковая кожа. А еще – никаких когтей. Вот ни единого коготочка. Надо сказать, выглядит слегка… непривычно. Не без труда улыбнувшись – дожили! Совсем одраконилась… – я слегка пошевелила забинтованными пальцами, почти дожидаясь знакомого клацанья, но это простенькое движение оказалось последним, на что мой измученный организм оказался способен – рука, мгновенно обмякнув, шлепнулась обратно, едва не сорвав с себя одну из повязок, а я устало прикрыла глаза, собираясь с мыслями.
- Ох ты ж, боже мой, проснулась! – раздался вдруг незнакомый, но ласко-вый женский голос, выговаривающий такие простые, такие понятные русские слова, и мягкая рука медсестры опустилась мне на лоб, перетянутый бинтами, - А что так рано? Ночь на дворе. Спи, милая, тебе спать нужно. Давай-ка я окошко открою, а то ж душно-то как…
- Пхр… хр-р, - хрипло выдавила я, с трудом управляясь с будто бы онемев-шими губами и распухшим, как киевская котлета, языком, одновременно пытаясь расшевелить хотя бы одну руку – без толку… - Кх… - да что ж ты, опять «поплыла»! Не смей проваливаться, не смей!.. – Кх… кто… я?! – буквально выкрикиваю из последних сил, голосом, немногим отличным от шепота, после чего звон в ушах становится нестерпимым, и последнее, что помню – как, потеряв равновесие, падаю куда-то вниз, на клетчатый, слегка пахнущий хлоркой линолеум, и только я успела подумать, что, должно быть, сейчас расквашу нос…
* * * * *
Шум. Не сказать, чтобы громкий, но монотонный и ужасно назойливый, как писк комара над ухом – шум, что, казалось, сквозь уши проникал до самых глубин черепа и с каким-то садистическим удовольствием царапал его содержимое, не давая вновь окунуться в холодное сонное оцепенение. Сперва я еще пыталась его игнорировать, но, в конце концов, всему на свете отмерен свой предел, и легкое раздражение постепенно переросло в глухую злость, и на этом не остановилось, продолжая стремительно накаляться. Естественно, что ни о каком покое более речи не шло, и я, мало что не пинками растолкав свой дремлющий мозг, начала потихоньку водворяться обратно, в бренную чешуйчатую тушку, дабы как можно скорее обрести над ней контроль и разодрать источник шума в клочья! Попутно, правда, выяснилось, что источник приперся сюда не один, а в теплой компании, ибо по мере прихождения меня в чувство бывший одним голос разделился на два, и даже приобрел некое подобие членораздельной речи:
- …сдохла!
- А я тебе говорю, что не сдохла!
- На что поспорим?
- Да на что хочешь! Говорю тебе, живая она!
- А вот сейчас проверим…
- Ку… куда прешь, остолоп? Да она тебя… со всеми потрохами!
У-у-уй, какой смачный оплеух, мне даже отсюда слышно. Но вот темка у разговора весьма занятная – прямо как в том анекдоте про Штирлица, на предмет того, что «сейчас будет драка» – и, терзало меня смутное сомнение, зародившееся где-то пониже хвоста, касалась она именно моей скромной персоны, так что, волей али неволей – пришлось просыпаться, ибо природное любопытство тут же потребовало разобраться: а кто, а с кем, а по какому поводу. Правда, легко сказать – просыпайся! – а сделать?.. Тело жаловалось неустанно, всеми силами доказывая, что вставать еще рано, что будильник никто не заводил, а с противными соседями можно будет разобраться и потом, но в конце концов мне все же удалось взять его под контроль и, крепко сжав зубы и слегка покачавшись на месте, упереться передними лапами во влажную почву, напрячь мускулы и медленно, буквально по волоску, приподняться над землей, чувствуя, как та неотвратимо разъезжается под моими непослушными ладонями. Заднюю пару лап я даже не пыталась «оживить» – они лежали мертвым грузом, пока что и не думая просыпаться, да и не смогла бы я встать, даже если б захотела, ибо, едва приподнявшись, тут же поняла, что на этом мои силы подошли к концу. Еще с полторы минутки мне пришлось просто сидеть неподвижно, разгоняя кровавый туман перед глазами и всеми силами стараясь не выполоскать конвульсивно дергающийся желудок. Ой, ма… Измученное нутро, пробулькав жалобное «прости», все-таки сдалось, и вскоре я имела честь любоваться на… впрочем, не важно, на что именно, так как разглядеть его в подробностях я все равно не успела – в нос ударил резкий запах желчи, и меня вывернуло повторно, после чего лапы попрощались с телом… В общем, отфыркавшись, оттеревшись и отплевавшись, я с трудом сфокусировала взгляд и… не поняла? А где мои без пяти минут знакомые?.. Впрочем, тихий шорох сверху тут же подсказал направление поисков – вот они где, голубки. Надо же, обоим уже за сорок, а как ловко по деревьям лазают! На самую толстую ветку вскарабкались, и сидят, что две белки, глаза выпучив… наивные. Думают, будто я буду есть такое потное, вонючее, да еще и волосатое… ой-ой, с мыслями о еде, пожалуй, стоит быть осторожнее… тихо, я сказала! Вот, молодец. Ты и так пустой, потерпишь. Что? Кушать охота? Ну мне, положим, тоже… и, помнится, с предыдущего «обеда» у нас оставалась пара морковок. Еда, конечно, так себе, но привередничать не приходится, так что я, мысленно вздохнув по графскому пайку, подгребла к себе остатки шалашика (кажется, я его случайно задела, когда падала) и принялась меланхолично поглощать хрустящую зелень. На людей не смотрела, но по ритму дыхания уловила, что те, вроде как, слегка успокоились. А па-а-ачему?.. Ответ пришел, откуда не ждали – из неучтиво забурчавшего живота, явно намекающего, что набивать его зеленью – не самая лучшая идея на свете. Вот тебе и разъяснение, милая: а па-а-атаму, что злые и свирепые драконы морковку не едят! А ты пять кило умяла за один присест, даже не жуя – вон, до сих пор листочек из пасти торчит, утрись-то хоть!.. Ну, впрочем, подумала я, слизывая остатки зелени, я не местный тиран, запугивать подданных не желаю, так что пусть – и, вперевалку добравшись до ручейка и вылакав с два ведра холодной водички, почувствова-ла, что более или менее пришла в себя. Попыталась встать. Получилось, но плохо – пришлось спешно садиться и глубоко дышать, чуть подергивая крыльями. Попытка номер два оказалась удачнее, но на короткое время – меня занесло куда-то вбок, и вот я снова растянулась на траве, самой себе напоминая пузырь, до краев наполненный киселем. Бульк… Ой, сейчас…
Нет, вроде, пронесло. Тоскливо покосившись на собственное брюхо, решила не рисковать и просто вытянуться на земле, прикрыв глаза. Погоня там, не погоня – если меня не повязали, пока я тут валялась, значит, все не так плохо, как кажется, а в третий демонстрировать окружающим содержимое своего желудка мне не хотелось. Обойдутся… В голове все еще что-то плавало и билось, но уже существенно меньше, хотя спать не так уж и хотелось – видно, отоспалась дня на два вперед, пока пребывала… да, да, вот именно там. Под белым потолком. Что же со мной случилось?.. Когда я только попала в Сарран – господи, как же давно это, кажется, было! – в драконьем теле, то как-то не особо задумывалась о столь необычном финте ушами, ибо не до того мне было, да и слишком уж мало информации, чтобы строить более или менее правдоподобные догадки, но теперь – что же получается? Я нахожусь здесь – во всяком случае, «я» как личность – тогда как настоящее человеческое тело пролеживает спину на больничной кровати в моем родном мире, и если поначалу загадочного «некта», разыгравшего весь этот бездарный спектакль, вполне устраивало положение вещей, то после той драки с психованным драконом он решил поразвлекаться?.. Так, что ли, получается?! На рычание силенок не хватило, но губы все равно задрожали, силясь обнажить не такие уж маленькие клыки. Демон меня разорви, я вам кто – игрушка?! Что я такого сделала, чтобы так надо мной издеваться?..
Ай! Черт, все-таки дернулась. Теперь лежи, умница, и жди, пока шея прой-дет. Да не хлопай ушами, все самое интересно пропустишь! Слышишь?.. М-да, классическая проблема всех и каждого: залезть-то залезем, а вот об обратном пути не подумаем! Ну, впрочем, помогать я вам все равно не буду – сами справляйтесь. А вот посмотреть посмотрю… если, конечно, от смеха не лопну. Ой, ну надо же, как может раскорячиться немолодой уже мужчина, если жизнь припечет! Штаны, штаны береги!.. Все. Не сберег. Буга-ха-ха-ха! Чтобы не расхохотаться в голос, пришлось закусывать губу и пользоваться тем, что на меня отважные древолазы пока что не смотрели, у них и своих проблем хватало, так что под конец я уже мало что не землю ела, чтобы не закудахтать в полный голос, и тряслась, как припадочная, враз позабыв про свои болячки. Вот уж правда, что смех – лучшее лекарство! А уж когда притомившееся от подобных упражнений дерево решило пожертвовать парой веток и отправить эту парочку вниз кратчайшим путем, то я уже просто не выдержала, и два взъерошенных, обсыпанных сучками и листьями мужика совершенно ошарашено уставились на корчащуюся в приступе неумолимого хохота меня. Жаль, что вместе посмеяться не удалось – чувство юмора у них оказалось весьма слабым, так что пришлось отсмеиваться в гордом одиночестве, после чего сворачиваться на земле и накрывать голову крылом – самое лучшее средство, если хочешь вытереть мокрые щеки. Уши прятать не стала.
- …ненормальная какая-то.
- Ты ей на шею посмотри. Тебя бы так кто погрыз.
- Типун тебе на язык.
- И что теперь делать?
- А я знаю? До города далеко, сами не довезем, а отправлять кого к графу – хлопот не оберешься. Спросят с тебя, кто дракона графского покалечил, и доказывай, что ты не сунн!
По-прежнему переговариваясь, эти два веселых гуся осторожненько так обошли меня по широкой дуге и выбрались на дорогу, в явном намерении продолжать столь некрасиво прерванный драконьей тушкой путь. Я же терпеливо выждала несколько утомительно долгих минут, давая им фору, после чего все же осмелилась встать и заковылять следом, причем шатало меня, как пьяную, занося то вправо, то влево. Должно быть, именно этот факт удержал моих «проводников» от позорного бегства, хотя видок, у них был явно нерадостный. Еще несчастнее он стал километра через полтора, аккурат за крутым поворотом, где отыскалась занятная композиция в виде перевернувшейся телеги и сунна, лежавшего под ней – живого, но измотанного выше всяких сил, так что он даже не дернулся, учуяв мой запах, только глухо замычал, выкатив огромные глаза. К тому времени я уже слегка очухалась, и, дождавшись, пока мужики вволю наругаются, молча подошла к перевернутой телеге и, уперевшись плечом в высокий борт, со скрипом и стоном (стонала я) поставила ее на колеса. Дурная животная тут же попыталась вскочить и дать деру, так что пришлось поспешно отходить и дать прифигевшим от такого самоуправства хозяевам успокаивать ополоумевшего сунна, как выяснилось, при падении сломавшего себе ногу. Естественно, что запрягать его в телегу никто не стал, но пришлось еще минут десять тихо лежать в сторонке, спокойно глядя на чешущих затылки крестьян, пока, наконец, один из них, что-то удумав, не сбегал на соседнее поле и не вернулся, таща под мышкой какую-то длинную штуку, похожую на огромную волосатую гусеницу, от которой тут же был отломан солидный кусок и, кое-как обтертый о рубашку, брошен мне.
«Мой выход!» - беззвучно вздохнула я и, наклонив голову, обнюхала подношение. Пахло так себе – сыростью и перележалым сахаром – но портить представление не хотелось, так что, брезгливо счистив когтем остатки беловатой бахромы (на проверку оказавшейся мелкими-мелкими корешками), подхватила овощ языком и отправила к себе в глотку. Раскусила. Хм-м… оказался мягким и слегка вялым (хотя когда успел – только что ж сорвали!), но сладким, так что съела я его не без удовольствия и, облизнувшись напоследок, пару раз хлопнула хвостом по земле, довольно прижмурив глаза. Следующий кусок умный дядя бросил уже рядом, так что пришлось, демонстративно потянувшись, зацеплять подачку когтями лап и подтаскивать поближе, но, едва посмотрев на вытягивающиеся лица «кормильцев», я их тихонько пожалела и, так уж и быть, перекатилась на пол-оборота поближе. А потом еще. И еще. Под конец я уже видеть этот овощ не могла, и, пользуясь сгущающимися сумерками, некрасиво втаптывала подкидываемые кусочки в грязь, но исправно работала челюстями, а последний кусочек, что мне скормили уже возле самой телеги, все-таки проглотила, после чего, показательно обнюхав сие средство передвижения и брезгливо фыркнув в сторону трясущегося от страха сунна, подошла к передку. Ну ясно же, чего они от меня хотят, так почему бы не помочь незадачливым путешественникам?.. Судя по переговорам последних, они просто нарадоваться не могли на неизвестного мне дрессировщика, сумевшего «от так вот вышколить дикую тварь», и посмеивались, что «как бы нас теперь самих во Всадники-то не записали, а то ж припрется к нам в захолустье этакая толпа!..». Ну-ну, господа хорошие. Мечтать не вредно! И, ухватив пастью остатки упряжи – дрессированный дракон так дрессированный, не жалко – я спокойно и (почти…) без напряжения выволокла этот короб на колесиках из кювета, вместе с еще пытавшимися мне помогать людьми и этим дурным сунном, что внезапно решил заупрямиться и упирался в землю всеми тремя ногами, не желая двигаться с места. У-у-у, тварь безмозглая! Была б моя воля – откусила бы ему голову, но, увы, приходилось мириться и несолидно пыхтеть, короткими рывками волоча за собой эту безрогую скотину, пока один из хозяев от души нахлестывал упрямца сзади – второй в это время сидел на передке и вел пространные рассуждения о том, что «ишь, сколько лет минуло – а тварь животная не забыла, значит, кого бояться потребно!». Вот мужики – хлебом не корми, дай ученых из себя построить!.. И, главное, даже не рыкнешь с досады! Пришлось терпеть. Долго. Минут двадцать – пока, с пыхтением перевалившись через пологий холм, и, наконец, не увидела впереди первые признаки цивилизации, а именно невысокий, кое-где покосившийся плетень, мимо которого нам пришлось тащиться еще какое-то время, прежде чем я, наконец, увидела впереди крытые резаным тростником крыши и выбеленные стены уютного домика, расписанного несколько кривоватыми цветочками и – тут уж я просто не смогла сдержать веселого фырканья – разноцветными отпечатками маленьких ладошек.
Кто «художник» - гадать не пришлось, ибо, заслышав скрип колес и мычание сунна, навстречу вернувшимся мужчинам тут же выкатилась пригоршня малышни… но, едва увидев мою нерадостную физиономию, все они, как один, сперва застыли от страха, а потом с визгом-писком порскнули в разные стороны, да так, что я мало не оглохла! Аналогичная реакция последовала и у выскочивших на шум баб – одна из них, недолго думая, тут же грохнулась в обморок, зато вторая, видимо, углядев парочку своих птенцов в опасной близости от страшной меня, поудобнее перехватила деревянные вилы и… эй-эй, леди, леди, да я ж ничего плохого не хотела, да я ж… уй! Ай! Помогите… спасите! Милиция-а-а-а! Помогите, или я за себя не отвечаю!.. Ой-ой-ой, а вот этот сарай я не нарочно! Честное слово, я на крышу дома лезла… какие шутки, ребята, не видите, что ли – я в панике! Эта ж фурия меня сейчас живьем проглотит и не подавится! И главное – помог бы кто! Ну, детишки-то понятно, только визжать умеют, как поросята, но мужики-то… козлы! Сволочи безрогие, я вас всю дорогу за собой тащила! Вас, и сунна вашего безнравственного, чтоб у него хвост отвалился по самый зад! Ой, про хвост не надо, свой бы уберечь… А то лезут тут всякие, вилами его… он вам кто – макаронина?! А уж про тот словесный понос, который обрушила на меня разъяренная мамаша, я вообще молчу! Так что, кто осмелится – представляйте себе следующую картину: миленький чистенький (был…) дворик, из которого вся местная живность в спешном порядке эвакуировалась куда-то под заборы, посредине стоит деревянный домик, вокруг которого суетится с вилами наперевес полная дама «немного за тридцать», а на крыше этого домика – я. Во всей своей, понимаешь, красе… Но вот, как ни крути, а выдержка у меня все же не железная, и если «чудовище» и «ползун длиннохвостый» я еще как-то стерпела, то вот «слизень летучий» (где она, умная такая, видела дракона без крыльев?!) меня покоробил, а вот «червяк чешуйный» окончательно добил, и… ну… в общем, я не сдержалась. Вот честное слово – лопнуло у меня это… терпение. Я и так над ним в тот день поиздевалась, так что под вечер оно напоминало большой мыльный пузырь, и… короче, спустя какое-то время вся округа могла любоваться, как мы с этой… гм, леди крыли друг друга всеми… комплиментами, что оказывались на языке. Наперебой. Я – мысленно, подкрепляя слова рычанием, а она, нимало не смущенная – вслух, да так, что у обеих барабанные перепонки звенели! Старались мы, что говорится, от души, используя все доступные средства: я – не такой уж богатый, зато неизвестный местным жителям запас русской ругани (я все-таки приличная девушка, и материться считаю ниже своего достоинства!), а она – поистине бездонную пропасть всевозможных словесных выкидышей Саррана, из которых я – слава небесам! – половину просто не понимала… ЧТО?! Цитировать?! Извращенцы… Да я столько новых слов узнала, что половину не припомню, а, извините, ругаться незнакомыми словами… не, спасибо. Зато теперь точно знаю, что дракон чем-то похож на «мамрука», «олипеня» и какую-то непонятную «баситу», что у меня, оказывается, крылья жирные (неправда ваша!), пасть вонючая (ну, может быть… Давно зубы не чистила), а… э-э… короче, драконят мне не видать, как своих ушей, поэтому мне советуют… тьфу ты, даже повторять неохота. В ответ же я – вспомнить стыдно! – распинала ее направо и налево, размахивая крыльями, как ветряная мельница, причем вилы были отброшены на первой же минуте словесной перепалки, и вскоре я уже нависла на самом краю крыши (слава всем богам, она была прочная! От снега, не иначе) и рычала так, что, похоже, еще с неделю не смогу издать ни звука… ну и поделом! Потому что кому, кому, а дракону точно полагается помнить про равновесие, и я как раз об этом подумала, когда лапы вдруг соскользнули вниз, и…

Продолжение следует...