Деятельность
Обсуждения
Пользователи
Календарь
Поиск
Помощь
ДНЕВНИКИ ДРАКОНА
Спасибо Торук Макто!
Долго не хотела просыпаться… Вот не знаю, почему. Поняла только тогда, когда мало что не силком заставила себя продрать глаза. Попыталась. Ибо ничегошеньки у меня не вышло – веки к щекам словно бы примерзли. Прилипли? Приклеились?.. Ладно, одно ясно – света нет. Совсем. Никакого.
Печа-а-аль.
Минут десять обдумывала сложившуюся ситуацию, заодно прикидывая, что же такое со мной случилось. Ничего не вижу. Пошевелиться не могу. Где я и что со мной – тем более, не в курсе. Пробую вспоминать, что было до этого. Долго разыскиваю в переплетениях извилин забившуюся в темный угол память, отыскав же – пытаюсь выгнать ее оттуда. Терплю сокрушительное поражение в неравном бою, остаюсь ни с чем. В пустоте. Хорошо еще, что совсем в безмозглую тварь не превратилась, а хоть что-то помню. Например, то, что я – это… я. Что у меня есть… должны быть глаза, руки. И голова. И кое-что еще, так, по мелочи. Хоть и не чувствую, а все равно знаю! Но все-таки – почему не чувствую? Вариант «не осталось того, что можно почувствовать» отвергаю – я, конечно, пессимистка, но все же не до такой степени, чтобы заранее объявлять себя дохлятиной. После до-о-олгих соображений решаю остановиться на более мягком варианте: парализована. Скажем, попала в автомобильную аварию. Или оказалась под обвалом. Или в меня ударила молния – с моей «везучестью» это вполне нормально. И вот меня обездвижило, в качестве бонуса начисто отбив память. Да еще и оставив в таком дурацком положении…
Собрав все силы – немного их, к слову, набралось – пытаюсь привести в движение одну руку. Один раз. Второй. Третий. Что-то меня определенно держит, однако постепенно «это» самое ослабевает, и вот уже я с трудом удерживаю победный вопль, выдрав локоть из чего-то плотного, чуть вязкого… грязь, что ли? Не хочется думать, что кровь – да и не хватило бы у меня крови, тут на целый легион наберется! Ощупываю землю, насколько дотягиваюсь, но всюду только эта самая полузастывшая гадость… а нет, не всюду. Вот что-то вроде ветки. Коряги. Склизкой даже на ощупь. Раз это дерево, значит, я все-таки где-то лежу. На болоте. Или в лесу. Или вообще посреди дороги. Проселочной. На которой не то, что корягу – порой даже динозавра можно обнаружить. Лучше бы, конечно, дорога. По дороге, по умолчанию, кто-то должен ездить, значит, рано или поздно меня все-таки найдут. Спасут. Помогут. Если я, конечно, не помру раньше времени. Пить-то хочется… Даже очень. А лицо, как нарочно, облеплено вязким-непонятным чем-то, так что даже язык не высунешь. Пытаюсь дотянуться рукой и попытаться очистить хотя бы глаза. В процессе попыток растрачиваю последние силы, но, увы, понимаю это только когда вновь проваливаюсь в беспамятство, глухое и черное, как бездонный колодец.
Что-то слегка бьет меня по голове. Долго соображаю, что это может быть, пока, наконец, не ощущаю прохладную влагу, стекающую по щеке… Слезы? Какие слезы, дождь! Вода!! К счастью, сил как раз хватает, чтобы открыть рот и высунуть язык. Оказывается, человек, если захочет, языком может даже кончик носа облизать – было бы желание! После первых капель, стекающих в глотку, мало что вновь не падаю в обморок, но удерживаюсь от соблазна, продолжая изображать из себя водосборник. Молюсь лишь о том, чтобы дождь не кончился, но, как оказалось, я зря волновалась – ливень оказался столь продолжительным, что я успела и напиться, и умыться, и даже замерзнуть. Но зато веки, по крайней мере, отлипли от щек, позволив наконец-то открыть глаза. Сначала я, правда, ровным счетом ничего не увидела – вокруг было темно, как в бочке, и мокро, как в бочке с дырявой крышкой, но потом высоко в небе сверкнула молния – бабах! – и, после мгновенной слепоты, я все же успела запечатлеть окрестности, до того, как мир вновь погрузился во мрак – до следующей молнии, но прошлый «кадр» продолжал гореть на внутренней поверхности век, словно его там выжгли.
Надо сказать откровенно: пейзаж оставлял желать лучшего. Не болото, правда, но и райским уголком этот край назвал бы разве что аскет. Какие-то скалы, какие-то кустики, какая-то смутно угадываемая дорога. И я в центре. Для композиции. Вся в грязи, как свинья. До самых глаз облеплена. Как дышу – вообще непонятно, но все-таки дышу. И думаю. О том, какого лешего я тут забыла. Явно не живу – хоть я и не помню ничегошеньки, но все же мысль о том, что я живу среди голых скал и сплю под открытым небом явно претит моему сознанию. А если не живу – тогда что? Потерялась? Или с парашютом неудачно прыгнула? Бред какой-то, я парашют только издали видела, да и то – на картинке! Вариант с попыткой самоубийства отпадает сам собой – до такой степени оригинальности мое воображение еще не доросло, выпрыгнуть из окна девятого этажа звучит куда проще. А тут… Голые камни! И дорога, по которой явно ездят раз в столетие. На джипе. Экстремалы. Может, я тоже экстремалка? Бывшая. Первый выезд – и сразу неудачный, помереть мне на этом самом месте… Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!
Дождь кончился только под утро, и к тому времени я уже успела проклясть все хляби небесные, низвергнувшие мне на голову такое «щастье». Когда, наконец, последние капли простучали мне по лбу заключительную чечетку, а тучи начали потихоньку рассеиваться, я поняла, что все, финита – и отрубилась.
Тычок. Прямо в нос. Совсем ош-шалели! Пытаюсь дернуться и попутно врезать охальникам по мордасам, но ничего не получается – мышцы по-прежнему слушаются едва-едва, даже дернуться, и то с трудом получилось. Но тем не менее, мое слабое шевеление породило хоть какой-то отклик в сердцах окружающих, и те, судя по звукам, ломанулись во все стороны… неужели испугались? Снова бред. Я сейчас сама кого хочешь испугаюсь, чего ж меня-то бояться? Впрочем, как оказалось, «кто-то» не совсем убежал. Просто отбежал. Потому что вскоре что-то тяжелое ударило меня по затылку. Со всего размаху! Перед глазами тут же вспыхнули разноцветные звездочки, вслед за которыми явилась темнота. Привет, родная, давненько мы с тобой не виделись…
А очнулась я уже в клетке.
Нет, серьезно. В клетке. Скажете, я брешу? Если бы да кабы! Я бы тоже не отказалась пошутить, но, увы, когда видишь перед собой частокол толстенных серых прутьев… Впрочем, давайте-ка по порядку. Итак, первое, что я почувствовала, когда сознание изволило ко мне вернуться – я куда-то еду. Неспешно так еду. Покачиваясь. И колеса скрипят. Значит, не на машине. На телеге, что ли? Да еще и лошади где-то ржут… точно, на телеге. Следующий вопрос: какого черта я делаю на телеге?! Цыгане меня, что ли, похитили? Бред в кубе. Скоро до четвертого измерения доберемся. Ибо на фиг я сдалась цыганам? Не в рабство же они меня, в самом деле, продать решили… Да и цыгане, слышала, в последние годы забросили свой «конский» промысел и пересели на коней железных, по полтора миллиона каждый, с кондиционерами и кожаными сиденьями. Выходит, мне попались какие-то архаичные цыгане?.. Пока я соображала, в голове у меня чуть прояснилось, желудок перестало выворачивать наизнанку, и я наконец-то смогла открыть глаза, чтобы осмотреться.
День. Это я поняла сразу, ибо солнечный свет ударил по зрачкам не хуже прожектора – пришлось зажмуриться, хотя щеки все равно намокли. Долгое время не видела ничего, кроме плывущих перед глазами зеленоватых пятен, чуть погодя все же прозрела и рискнула вновь приподнять одно веко. Ресниц не увидела – наверное, ободрала начисто, когда в грязи сидела, так что пришлось осторожничать. Первым делом увидела пол. Деревянный. На полу – какое-то сено, судя по виду и запаху, скошенное еще до моего рождения. За полом с сеном – прутья, к сожалению, не деревянные, а металлические. А между прутьями и расстилающимся до самого горизонта пустынным северным пейзажем – люди! Нет, серьезно, самые настоящие люди, только… ма-а-аленькие. Как гномы. Или мерзкие хоббитцы. И ехали они не на лошадях, а на каких-то странно выглядящих животных, чем-то вроде гибрида верблюда с динозавром: двуногих, длиннохвостых, но зато с красивыми печальными глазами… которые, впрочем, косились на меня с изрядным подозрением, чем меня глубоко обидели. Нет, я конечно, понимаю, диноверблюдам закон не писан, но все же, имхо, так рассматривать человека – это, по меньшей мере, грубо!
«Стоп, - внезапно пришла мне в голову странная мысль, - Какие диноверблюды? Какие динозавры? Динозавры вымерли, шестьдесят пять миллионов лет назад. С верблюдами они даже во сне встретиться бы не смогли. Верблюды с динозаврами – тем более. Так какого лешего передо мной скачет этот плод их разделенной любви?!»
Пока думала, совсем не заметила, как глаза открылись во всю ширь – и люди это заметили. Один даже подъехал поближе и, свесившись со спины своего чуда природы, постучал костяшками пальцев по прутьям. На руке же оказалось что-то вроде перчатки с металлическими наклепками, вроде когтей или кастета, поэтому звон получился отменный – захотелось поморщиться и отвернуться, но голова не шевелилась. Пришлось просто закрыть глаза и изображать из себя овощ, пока посетитель не убрался восвояси.
После этого контроля уже не теряла, но вот до вечера, увы, ничего нового не узнала. Вечером же караван – или как это у них называлось? – остановился в голой степи, выстроив повозки – их оказалось где-то около восьми – кругом, отгородившись от внешнего мира. В центре импровизированной полянки был вывален на землю мешок какого-то черного то ли камня, то ли угля, и через некоторое время там уже горел костерок, вокруг которого собралась вся честная компания – двадцать голов. Все, как на подбор – белокурые и светлокожие, ровно скандинавы, срочной доставкой только что из Норвегии… хотя, кто его знает, может, и из Норвегии. Пейзажик-то явно северный, с уклоном в тундру. Холода, правда, не чувствуется, но, может быть, это сезонное. Лето, так сказать. Спустя некоторое время от костра донесся вкусный мясной запах. Живот, соскучившийся по нормальной пище, тоскливо заурчал, но, когда она попробовала позвать кого-нибудь и попросить принести еду, из горла вырвался лишь хрип, причем такой жуткий, что самой страшно стало! Оглядела клетку в поискать чего-нибудь съедобного, натолкнулась взглядом на какую-то долбленку, прикрученную к дальнему углу. Поилка? Или кормушка? Надо бы глянуть… Вот только бы еще с места сдвинуться. От долгого лежания на деревянном полу, покрытом полусгнившей соломкой – и ее пожалели, ироды! – болели ребра, а повернуться на другой бок было выше всяких возможностей, приходилось терпеть. Постепенно голоса у костра начали затихать, а там и вовсе сменились нестройным, хоть и дружным храпом – господа караванщики изволили почивать-с. Спать под такое «хоровое пение» было совершенно невозможно – легче заснуть на концерте панк-рока, чем на его местном варианте! – поэтому пришлось раздумывать, чем себя занять еще. Лежать и скучать уже успело надоесть до чертиков, поэтому решила заняться жизненно важным – попытаться себя растолкать. Сначала – одну руку.
И – раз! И – два! Стиснув зубы, я с силой двигала левой верхней конечно-стью, не обращая внимание на легкое покалывание в мышцах и ломоту в суставах, пока, наконец, не разработала руку в достаточной мере, чтобы свободно чувствовать ею шершавую поверхность пола и мелкие травинки, на нем разбросанные. Шуршали они, к слову, просто страшно, но, по крайней мере, по шороху я могла судить, что дело идет так, как надо, и, удовлетворившись результатом, тут же протянула руку к лицу – нос почесать.
Я еще тогда чуть удивилась – а что это такое твердое, чуть выпуклое у меня на носу? Сначала решила – нарост какой-нибудь, болячка… да только провела чуть дальше, и поняла, что этих «наростов» там не один десяток. И нос, кажется, у меня раньше все же короче был. И формы не такой…
Я долго силилась понять, что же со мной такое. Глаз не открывала – страшно было. Но потом все же открыла.
Увидела свою руку. Вернее, то, что когда-то было моей рукой.
Ибо сложно назвать «рукой» когтистую чешуйчатую лапу.
Как в трансе, медленно пошевелила пальцами. Когти слегка клацнули…
И тут я, наконец, грохнулась в обморок.
Надо вам сказать, не знаю, видел ли кто-нибудь когда-нибудь дракона в обмороке, но, если что – я была первой. И пробыла в таком состоянии – храп? Ха! Да что нам храп! – до самого рассвета. Утро встретило меня тяжелыми тучами, что в точности соответствовало моему нынешнему настроению – крайне подавленному.
Итак, теперь все стало на свои места. Я не на Земле – это и ежу ясно. Нет на Земле драконов. И не было. Никогда. По законам биологии и физики – не смогла бы природа до такого извращения додуматься. А в этом мире драконы есть. И диноверблюды. И хоббитцы, на гарнир… хотя что это я, никакие они не «хоббиты», а обычные люди, просто я немного… гм, подросла. Совсем чуть-чуть. Всего-то на тонну в весе прибавила, а так ничего, миниатюрная девочка-припевочка. С хвостиком. И крылышками. Разве что не зеленая, тут природа сплоховала… или это я так перепугалась? Говорят, у некоторых людей, после сильного шока, за ночь волосы белеют – а я чем хуже? В противном случае гнать в шею проектировщика, «нарядившего» меня в белые доспехи от головы до самого хвоста! Или это намек, что я на севере должна жить? В обнимку с белыми медведями? Полгода лапу сосать, а полгода за тюленями и моржами охотиться?.. М-да. «Ты узнаешь, что напрасно называют Север крайним, ты увидишь, он бескрайний, я тебе его да-а-арю-ю-ю».
Давить надо за такие подарки…
От сумрачных мыслей меня отвлекло шевеление на периферии, и, тут же вспомнив, что, по умолчанию, я овощ, а не дракон, веки мгновенно скользнули вниз. Впрочем, людям я была, строго говоря, по барабану, и даже вчерашний знакомец – его я узнала по кисловато-металлическому душку – не остановился, чтобы поболтать. Я даже обиделась немного, к тому же, желудок вновь начал напоминать о своем пустом состоянии, да так громко, что один из караванщиков невольно вздрогнул, услышав сие утробное урчание. Долго смотрел на меня. Я же, сообразив, что есть шанс раздобыть что-нибудь съестное, открыла глаза – ме-е-едленно, дабы не напугать – и издала нечто жалобно-просительное, не раскрывая пасти, но попытавшись точно передать, что, блин, Я ЖРАТЬ ХОЧУ! Кажется, передала – судя по тому, с какой скоростью этот малый припустил бежать, он был почти счастлив отыскать для меня еду. Правда, ждать его пришлось довольно-таки долго, однако по истечении положенного времени мне в клетку на длинной палке пропихнули кусок мяса, а в поилку – я догадалась, почему поилка с краю! – при помощи объемистого бурдюка с длинным носиком налили воды. Пришлось вставать. Получилось не сразу, зато люди, следившие за каждым моим охом, кажется, успокоились… ну да, да, что такого страшного может быть в вот такенной туше, если она с трудом ползает на брюхе, как улитка? Мысленно я тут же поставила себе галочку: следует сохранить амплуа. Сейчас я для них – ящер с крыльями. Буду буянить и бросаться на решетку – стану опасным ящером, и тогда шансы сбежать отсюда снизятся до… ну, не до нуля, конечно, но где-то в том районе. Другое дело – ящер спокойный и почти дружелюбный. Динозаврик, в общем, только что не игрушечный. А то, что у этого динозаврика зубы, которым бы позавидовал бы тираннозавр… ну что ж, бывает. Казус. Ошибка эволюции. Хотела матушка-Природа создать доброе и пушистое, а получилось чешуйчатое и зубастое. Ну, так не пропадать же добру… Пока же думала обо всем этом, умудрилась преодолеть аж два метра пространства и ткнуться носом в мясо. Хорошее мясо, во всяком случае, тухлятиной от него не несет, но – сырое. Честно говоря, только однажды ела сырое мясо, но все-таки корейское блюдо – на то и корейское, чтобы быть странным. А тут просто кусок мяса. Без приправ, без ничего. Я, конечно, понимаю, что раз положено, значит, ешьте, но все-таки… Короче, какое-то время я этот кусок разглядывала, думая, что мне с ним делать. Вспомнила, что, вроде как, дракону огнем дышать положено, попыталась дохнуть. Ничегошеньки у меня не вышло, только мясо мало что наружу не выдула, пришлось ловить и, скрепя сердце, вновь подтаскивать к лицу… э, морде.
Мясо. Еда. А я голодная. Ну и что, что когда-то, очень давно, я была человеком – сейчас я в теле дракона, летучего хищника, вооруженного истинно хищническим набором зубов. И я должна питаться, иначе никогда не выберусь из этой клетки. Я, конечно, не в курсе, куда именно меня везут, но готова поклясться, что не на курорт и не в парк развлечений. Кто знает, может быть, в этом мире принято делать коврики из драконьих шкур, а я являюсь настолько ценным экземпляром, что меня решили доставить кожевеннику живьем?.. Бр-р-р. Аж думать неприятно. Так что дышать перестали – и-и-и…
Продолжение следует... Надеюсь, понравилось?
Наверх
Цитата
Книга-то продолжается!
